фантастическим — этим греки подчеркивали громадность его подвигов.
Плутарх уверенно повторяет указания более древних историков, что родители Амфитриона и Алкмены (родителей Геракла) были египтянами. Египтянином (жителем Саиса) был и Кекроп, и предок ирландцев Миль. Змеиные хвосты Кекропа и его наследников Эрихтония и Эрисихтона, возможно, говорят не столько о хтоническом происхождении культа, сколько о том, что их обладатели принадлежали к «народам моря», каковыми для греков являлись прежде всего критяне и египтяне. В одном из вариантов (его использовал Данте) змеиный хвост имел царь Крита Минос.
В пользу африканского происхождения титанов говорит и их обычай сокрытия знаний. Именно так поступали египетские жрецы, стремившиеся сосредоточить в храмах всю мудрость человечества. Это давало им возможность властвовать над темными и потому послушными людьми. Так поступал Крон. К этому же стремился Зевс. Благодаря своей «образованности» партоланяне победили фоморов. На этой почве выросло и библейское древо познания с его запретными, но такими заманчивыми плодами.
Символически сокрытие мудрости особенно ярко отражено в мифе о Зевсе и Метиде. Зевс проглотил Метиду — олицетворение мудрости, — и никто, кроме его самого, не мог пользоваться ее советами, а царь богов уже сам решал — поделиться ему с кем-нибудь откровениями Метиды, выдаваемыми за свои, или нет. Возникает прямая ассоциация с проглатыванием детей: там заточались в темницу потенциальные конкуренты, здесь упрятываются иод замок знания, представляющие неменьшую опасность в руках врагов. Вот почему Зевс столь жестоко наказал Прометея, похитившего огонь знаний и отдавшего его людям, благодаря чему, по словам философа Протагора, «человек стал причастен божественному уделу», то есть сравнялся разумом с богами. Аналогичный сюжет много позднее вошел и в скандинавские сказания: котлом с хмельным «поэтическим медом» (творческим вдохновением) владел бог Браги — обожествленный после смерти скальд IX века Браги Боддасон Старый, наливая из него столько и тому, сколько и кому считал нужным.
На протяжении веков взоры греков были обращены к Востоку. Восток — это «асу» — свет, Азия. Европа — финикийский «эреб» — запад, мрак… Не только свет солнца, но и свет знания шел в Средиземноморье с Востока. Подобно Фалесу, набирался знаний в Египте другой мудрец — Солон. «Учеником каких-то магов и халдеев», по словам Диогена Лаэртского, был Демокрит. Пифагор же уехал в Египет «для посвящения во все таинства, как эллинские, так и варварские», а затем совершенствовался «у халдеев и магов» и на Крите. На Крите получил законы для Спарты ее царь Ликург. Причастным к тайному учению был родственник Солона философ Платон, побывавший вместе с Еврипидом в стране Великого Хапи у «вещателей» и собиравшийся «посетить магов, но не сделавший этого из-за азиатских войн».
И когда мы читаем в «Государстве» Платона, что «царь живет в семьсот двадцать девять раз приятнее, а тиран во столько же раз тягостнее», мало кто обращает внимание на эту «странную» фразу. Можно, конечно, ограничиться ее философским прочтением: греки обозначали цифры буквами алфавита, и это число, состоящее из пси, каппы и тэты, означает — псюхе (душа), кэр (сердце) и теос (бог) или танатос (смерть). Это очень похоже на индийскую концепцию единства тела, мысли и духа. Но есть еще и тайный смысл, ведомый только посвященным. Он станет явным, если прочесть указанное число как произведение трех девяток и вспомнить при этом, что из 59 лет и 21 месяца (то есть из 729 месяцев) состоял «большой год» пифагорейца Филолая, с которым, по-видимому, солидаризировался Платон. Сумма и произведение цифр этого числа напоминают о 3339 ведических богах или, скажем, о строительном модуле древней Японии бодзё, представлявшем собою прямоугольник, разделенный на 36 клеток — бу, соответствующих одному гектару, а каждое бу тоже делилось на столько же клеток — цубо. Таким образом, весь строительный модуль состоял из 1296 элементов: сумма цифр этого числа — таже, что у Платона и в «Ведах». Их произведение дает 108, а само число — не что иное, как 108, умноженное на 12. К этой же символике прибегает Платон и в диалоге «Критий». Сообщая, что Атлантида погибла «девять тысяч лет тому назад», он, выпятив на всеобщее обозрение священную девятку, утаил эзотерический смысл этого числа: 9000 лет — это 108000 месяцев.
Такие вот хороводы цифр перешли с Востока в Грецию, а потом и в Рим. Их знали и первые христиане. В «Откровении Иоанна» зашифрованное имя «зверя» — Нерона — можно понять как язычник, что вполне соответствует действительности. «Здесь мудрость, — предупреждает Иоанн. И еще раз подчеркивает: — Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Сумма цифр его — восемнадцать, а произведение — удвоенное 108, но это еще не все. Само это число состоит из 108, умноженного на шесть, то есть 648 и те же 18 (удвоенная девятка) в остатке. Сумма же цифр числа 648 в третий раз дает нам ведическое число Платона! Поистине «здесь мудрость»!..
Можно до бесконечности продолжать параллели Египет — Греция, но нам пора вернуться к Зевсу. Если Уран и Крон действительно были чужеземцами, то Зевс в этом случае выступает в роли предводителя своеобразного национально— освободительного движения. И возникает еще один вопрос: а был ли он сыном Крона? Миф умалчивает о том, почему именно его прятала Рея от Крона, стремясь во что бы то ни стало сохранить ему жизнь. Это понятно и логично лишь в том случае, если Рея была гречанкой и если отцом Зевса был грек из окружения Крона. Остальные же боги, дети Реи, были греками лишь наполовину — по матери. Это объясняет то, что верховным богом стал именно Зевс — полноценный грек, — и лишний раз подтверждает мысль Геродота и других авторов о том, что греки заимствовали своих богов в Египте и Ливии. Миф словно нарочно выпячивает порядковый номер Зевса: он был шестым ребенком, но не седьмым, как можно было бы ожидать. Это число решительно отмежевывает его от египтян. Зато сближает с… Индией. Шестым сыном Брахмы был один из семи мудрецов — Крату, а его потомством стали 60 ООО мудрецов— валакхильев ростом с палец, сопровождавших колесницу Солнца и во многом напоминающих дактилей (что тоже означает «палец») — жрецов богини Кибелы и горы Иды, где был центр их культа. В пехлевийском космологическом трактате «Бундахишн», или «Зандагахих» («Основное творение»), толкующем древнеиранскую «Авесту», упоминается, что шестым по счету был также Гайамарт — первочеловек, сотворенный Агура— Маздой, иранский Адам. Кстати, библейский Адам тоже был шестым творением Господа…
Очевидно, «конституционная монархия» Зевса оказалась немногим мягче тиранической диктатуры Крона. Против него восстают олимпиец Посейдон и разного рода чудовища, например сводный брат Крона — Тифон. Но еще до борьбы с Тифоном Зевсу приходится подавлять восстание титанов, утративших власть над Грецией после падения Крона и обращенных в рабство. Поскольку титаны были не греками, то симпатии мифотворцев, описывающих титаномахию, явно принадлежат Зевсу. Логично допустить, что миф сохранил воспоминание о действительно имевшем место грандиозном восстании рабов, казавшихся низкорослым грекам великанами. Может быть, это были ливийцы или фракийцы (с такой гипотезой перекликается миф о борьбе Геракла с ливийцем Антеем). Зевс жестоко расправился с повстанцами: он поголовно вырезал их («низверг в Тартар») и отменил сам институт рабства, ибо, по свидетельству многих античных историков, еще во времена войн греков с пеласгами народы европейского Средиземноморья не знали рабства. Оно возникло вновь лишь после завоевания Греции ахейцами, примерно в 1400 году до н. э. Первое достоверное упоминание о рабах относится как раз к этому времени. После того как на Акрополе был построен храм Гекатомпедон, восхищенные греки отпустили на волю всех мулов и рабов, участвовавших в его строительстве. К этому же периоду традиционно относят и реформу Тесея (синойкисм) — объединение всех родовых аттических общин вокруг Афин и деление населения на четыре категории, одну из которых составляли рабы. Но не следует забывать, что все эти даты спорные.
На этом кончается мифологический период Греции и начинается легендарный, который потом уступит место историческому. Но путь к нему был долгим, и начался он далеко от Балкан…
Народы моря
