высокомерные взгляды Лоркана и его матери при каждой случайной встрече.
Кетлин сжала зубы. Нет, она не хочет переезжать! Страшно подумать, что Лоркан добьется своего! Она с раздражением вскочила в пикап и повернула ключ зажигания. Машина не тронулась с места.
— Черт! Опять этот мотор!
Ворча себе под нос ругательства, Кетлин схватила гаечный ключ и открыла капот.
Опять приходится расплачиваться за бесхозяйственность Гарри. И он еще посмел пол-имения оставить Лоркану…
— Нет! — жалобно пропищала она, когда ключ выскользнул из ее руки.
Согнувшись, она заглянула под машину, легла, чертыхаясь, на землю и заползла под пикап. И тут услышала шум подъезжающей машины.
Она застонала. Наверняка это Лоркан с матерью. Везет же ей — именно сейчас оказаться потной, сердитой, вдобавок валяться в грязи!
Хлопнула дверца, и вдоль дорожки послышались шаги.
— Так ты еще здесь, — услышала она недовольный голос Лоркана.
Разозлившись от несправедливости сложившегося положения, Кетлин схватилась за гаечный ключ, и ей брызнуло в лицо машинным маслом.
— Тьфу! — Отплевываясь, она вылезла из-под злополучной машины.
— Ужасный вид, — заметил Лоркан.
Утирая лицо старой тряпкой, она подумала: зато у него отличный. Темно-синяя льняная рубашка, штаны и куртка цвета овсянки. В глазах и изгибе губ что-то знойное, отчего у нее задрожали руки.
Кетлин набралась храбрости и взглянула в сторону его машины. Матери не было! В ней возродилась надежда.
— Что с машиной? — спросил Лоркан, когда она еще раз попыталась включить зажигание.
Кетлин была готова швыряться предметами.
— Не знаю! Обычно это зажигание, но в этот раз что-то другое, — буркнула она, прикидывая, во сколько может обойтись ремонт.
— Выкинь ее на помойку, — сухо посоветовал Лоркан и пошел открывать свой багажник.
Кетлин решила узнать последние новости.
— Как… как твоя мама? — Она покраснела, стесняясь своего вопроса.
— Безумно счастлива за меня.
Ее глаза потемнели от тревоги. Что бы это значило?
— Я рада за вас обоих. Она приедет?
Лоркан захлопнул багажник и задумчиво посмотрел на нее.
— Нет. В Дублине у нее насыщенная впечатлениями жизнь. Когда я предложил отвезти ее обратно, она наотрез отказалась, но велела почаще навещать ее.
Кетлин готова была расплакаться от облегчения. Не все еще пропало.
— Ты говорил ей обо мне?
— Да. — На его губах заиграла легкая улыбка. — Она просила меня быть осторожным. — Он подошел и вытер ей подбородок своим носовым платком. Кетлин затаила дыхание. — Я сказал, что справлюсь с тобой без проблем.
Кетлин вспыхнула. Наглый грубиян!
— Тогда справься с этим. Мне нужна помощь, — без обиняков сказала она. — Мне надо доставить заказы. Можно одолжить твою машину?
— Разумеется, нет!
Он повернулся и направился к дому, но Кетлин перегородила ему дорогу Она стояла с гаечным ключом наперевес, ветер трепал ее распущенные волосы.
— Не вымещай своей неприязни ко мне на моих клиентах. Если я их подведу, то уж точно позабочусь о том, чтоб люди знали, кто виноват! — горячась, припугнула она.
Лоркан нахмурился и с каменным лицом продолжал молчать.
— Хорошо. Но я сяду за руль. Дай мне минутку на сборы, и я отвезу тебя куда хочешь.
— По рукам! Спасибо! — радостно вскрикнула она. — Я займусь погрузкой. Надо отвезти товар в Луисбург и в пансионат «Дельфы».
— Это по Голодной дороге? — Лоркан нахмурил брови. — Везет же мне, — проворчал он. — А где Конор?
— Он в детском саду у Бриджет. Когда я завалена работой, он там великолепно проводит время. — Она утерла мокрый лоб.
— Ты должна быть благодарна за ее любезность. Черт бы меня побрал, если б я согласился брать к себе тайного ребенка любимого человека, — ледяным голосом произнес Лоркан и вошел в дом.
Кетлин глубоко вздохнула. Он будет третировать ее до тех пор, пока она не убедит его, что ее отношения с Декланом невинны. Пообещав себе, что заставит его наконец это понять, она пошла привести себя в порядок.
Тот день был особенно прекрасен. Мягкие, округлые горы вздымались как пухлые зеленые булочки до безоблачного неба. Овцы и коровы паслись на заливных лугах по обе стороны дороги, переходя туда и обратно и заставляя Лоркана ехать медленно.
В Луисбурге он охотно помог ей доставить товары.
— Остался только пансионат «Дельфы», — сообщила Кетлин, когда они отъехали. — Мне… хотелось бы пройтись там немножко. Ты можешь со мной не ходить. Я всегда там гуляю, когда выезжаю по этому маршруту…
— Знаю. Я тоже пройдусь, — тихо сказал он.
Она вгляделась в его зеленые глаза, и у нее запрыгало сердце.
— Хорошо, — произнесла она настолько естественно, насколько позволяло пересохшее горло.
А вдруг, подумала она, им удастся найти решение, не вызывающее конфликтов?
Когда они покончили с делами, Лоркан припарковался на обочине Голодной дороги. Кетлин думала, а помнит ли он, что они уже гуляли здесь, когда он вернулся из университета. Это было давно, незадолго до того, как он разбил ей сердце.
Они пошли прогуляться. Горные потоки спускались по крутым склонам серебристыми каскадами, аромат диких трав, доносившийся с легким ветерком, кружил голову. Плещущаяся вода бухты Доо создавала один из самых мирных пейзажей на всей земле. Здесь-то и произошла некогда трагедия.
Лоркан помнил каждое мгновение их последней прогулки по Голодной дороге. Его трогало живое сочувствие Кетлин к людям, которых она никогда не знала. Даже теперь ее мысли отражались на лице, и ему хотелось обнять ее рукой и шептать ласковые слова. Но он вспомнил Деклана, и в нем снова вспыхнула злоба.
Дорога длиной в одиннадцать миль вела от Луисбурга к большому, черному, как торф, озеру, у которого стоял пансионат «Дельфы», бывший приют для обездоленных. Во время голода в середине девятнадцатого века жители Луисбурга устремились к этому месту. Мужчины, женщины, дети прошли пешком одиннадцать миль сквозь буран, чтобы получить от отдыхавших здесь в охотничьем доме официальных лиц разрешение на поселение.
Но официальные лица были слишком заняты поглощением ужина и велели людям подать прошение утром. К утру мало кто из четырехсот путников остался в живых: большинство, обессилев от отчаяния, голода и суровой ночи, замерзли.
Лоркан знал, что Кетлин старалась всякий раз, если представлялась возможность, пройтись по этой дороге и помянуть несчастные души погибших. Он набрался терпения, когда она остановилась у озера и, склонив голову, стала молиться.
Но и его не оставила безучастным мысль о голодной смерти тех людей.
Лоркан вообще бурно реагировал на несправедливость, особенно когда она лишала людей пропитания и крова. Это место всегда трогало и его сердце. И чувство, которое оно возбуждало в нем, смягчало его намерение поскорее отделаться от Кетлин.
В этот день она казалась особенно печальной. Она стояла молча, не шелохнувшись, в нескольких футах от него, и утирала слезы. Может, она вспоминает о собственной беде, когда ее с матерью выставили
