тысяч акций. Только не говори мне, что ты их все превратил в наличные.
А действительно, неужели так получилось? Кэйд запустил пятерню в волосы. У него была привычка писать на обратной стороне чека: 'Если нет наличных — выплатить за счет продажи акций'. Ему не приходило в голову подсчитывать свои расходы. Кэйд знал, что у него есть акции и беспокоиться не о чем. Теперь он тревожно подумал о своих недавних расходах. Что там было? 'Тандерберд', браслет, плата за дом на месяц вперед, норковая горжетка, которую он купил Хуане, десять дней медового месяца в самом дорогом отеле Копумеле — действительно очень дорогом. Но не сорок же тысяч!
— Алло! Ты у телефона? — нетерпеливо спросил Уонд.
— Слушай, заткнись на минутку! — отрезал Кэйд. — Дай подумать.
В итоге он решил, что, пожалуй, все-таки растратил все сорок тысяч. Его бросило в жар.
— Слушай Сэм, а за корриду заплатили? Сколько там будет — три тысячи?
— Это уже было 'вчера'. Десять дней назад гонорар уже поступил, и ты его весь израсходовал, — ответил Уонд. — Ради бога, что там у тебя стряслось?
— Так ты говоришь, я на четыре тысячи 'ниже черты'?
— Именно это я и говорю. Так вот, послушай…
— Подожди! — Кэйд торопливо водил ручкой по бумаге. Арендовал автомобиль и катер в Копумеле, купил комплекты подводной охоты вместо того, чтобы взять их напрокат. Боже мой, так оно и есть! Еще этот чайный сервиз из серебра, который Хуана попросила купить. На кой черт он нужен? Надо было отговорить ее! Ну, когда он им понадобится? Никогда. Просто дурацкий символ их статуса!
— Слушай, Сэм, ну продай еще что-нибудь.
— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.
— А еще ведь мой потиражный гонорар через пару месяцев поступит, верно?
— Да. Тысяч этак восемь или десять.
Кэйд вздохнул с облегчением.
— Ну, так в чем же дело? О чем беспокоиться?
— О чем? Это уж ты мне скажи, — ответил Уонд. — Теперь о работе. Археологический музей в Бостоне хочет новую серию снимков руин Чичен-Ица и Ухмаль. Я тебе вышлю всю эту муру с копиями старых снимков. Им нужны твои ракурсы и освещение. О'кей?
— Но я же только что вернулся из Юкатана!
— А я что — виноват? — Ты же мне не сказал, куда уезжаешь.
— Значит, триста долларов плюс расходы?
— Точно. Но учти, если хочешь взять с собой супругу, платишь из своего кармана. А работы там на неделю, Вэл.
— Три сотни за неделю? Да катись они к черту!
— Слушай, Вэл, не выпендривайся. Тебе нужны деньги?
Кэйд не помнил, чтобы когда-либо Уонд говорил с ним так. И это ему не нравилось. После минутного колебания он ответил:
— Ладно, договорились. А деньги — на бочку.
— Обязательно. Теперь я прощаюсь с тобой, и, пожалуйста, навесь ты замок на свой карман.
Кэйд пошел на кухню, где Хуана сосредоточенно резала красный перец.
— Я только что говорил с Уондом, — сказал он, входя. — Есть работа. Как назло, мне надо ехать обратно в Мериду.
Она поморщилась.
— А что, это так обязательно, милый?
— Ну, что делать? Работа есть работа.
— И когда?
— В конце недели.
— Ну ладно, что ж поделаешь? Мы ненадолго уедем?
Кэйд потер подбородок.
— Понимаешь ли… я должен поехать один. Там довольно сложная обстановка, много работы…
Она удивленно взглянула на него.
— О! Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— Нет, дело не в этом. Просто такая специфика работы — надо быть одному. — Он обнял ее. — Меня неделю не будет. Как же ты тут будешь без меня, дорогая?
— По-моему, милый, лучше было бы, если бы я поехала с тобой. Обещаю не мешать тебе. Ты не думаешь, что так будет лучше?
Кэйд заколебался.
— Видишь ли, проблема в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, — проговорил он наконец.
В ее глазах отразилась тревога.
— Мне кажется, что ты как-то сказал, будто у нас полно денег.
— Ну, в общем-то да. Но разбрасываться ими не стоит. Понимаешь, на данный момент я малость потратился, но через месяц-другой придут потиражные гонорары и все будет в порядке.
— Ты слишком много тратишь на меня, верно? Ведь так?
— Выбрось это из головы. Ты занимаешься кулинарией, а остальное предоставь мне. О деньгах я позабочусь, — твердо сказал Кэйд. — у меня все под контролем, так что не волнуйся. Ты просто наберись терпения и оставайся здесь, пока меня нет. А месяца через два мы куда-нибудь махнем с тобой.
Зазвонил телефон. Кэйд с облегчением вышел.
Это был снова Сэм Уонд.
— Слушай, я здесь проверил: получается тридцать процентов убытков, если я буду сейчас продавать акции.
— Черт-те что! Ну, давай кредит возьмем у банка.
— Ты что, газет не читаешь? Сейчас же ограничения ввели на кредиты. Ничего ты у них не получишь.
Раздражение вновь охватило Кэйда. До чего же ему была противна вся эта возня с деньгами.
— Ну и пускай! Подумаешь! Что значит потеря тридцати процентов? Продай ты их к черту, мне нужны деньги, Сэм, понимаешь?
— Но не такую же сумму? Покрой долг и еще пару тысяч займи, пока не подойдет потиражный гонорар.
— Ладно! Продай их к чертовой бабушке. — Кэйд повесил трубку.
Осознав теперь, что у него по-настоящему не хватает денежных средств, Кэйд начал переживать по поводу непрерывной утечки денег. Сущие мелочи, на которые прежде он не обращал внимания, вызывали у него тревогу: бензин для 'тандерберда', ремонт холодильника, счет за дюжину бутылок виски, умопомрачительный счет за пинту духов 'Джой', которые он бездумно заказал, не осведомившись о цене, счет от Ольмедо за пользование фотолабораторией, счет за четыре пары туфель для Хуаны. Впервые в жизни он начал составлять реестры своих трат, без конца вычитая и вычитая и ничего не прибавляя. С чувством страха обнаруживал он, с какой скоростью таяли шесть тысяч долларов, оставшиеся после того, как он покрыл банковский перерасход.
Хуана отвезла его на машине в аэропорт к рейсу на самолет, отправляющийся в Мериду. Она тоже заразилась его подавленным настроением, и всю дорогу до аэропорта они молчали. Уже подъезжая, Кэйд, сделав усилие, задал вопрос:
— Ну что, дорогая, как ты тут без меня будешь проводить время?
Она пожала плечами.
— Что-нибудь придумаю. Мне хочется улететь с тобой в Мериду. Я без тебя буду скучать.
Они остановились у зала вылета.
— Я тебе буду звонить каждый вечер, — сказал Кэйд. Ему очень не хотелось расставаться с ней. — Поезжай, не жди, пока я улечу. Сегодня же часов в восемь я позвоню тебе.
На второй вечер в отель, где остановился Кэйд, позвонил Крил.