Трубку сняли после первого звонка.
– Резиденция мистера Марло, – ответил мужской голос с чистым английским произношением. – Простите, с кем я говорю?
– Позовите, пожалуйста, мисс Марло, – попросил я. – Это Джерри Уильямс.
– Одну минуту, мистер Уильямс. Я только узнаю, может ли мисс Марло подойти к телефону.
Я ждал затаив дыхание.
– Да? – послышался в трубке голос Одетт.
– Нас никто не подслушивает?
– Нет. Все в порядке. Привет, Гарри, – беззаботно защебетала она. – Ты единственный мужчина, который посмел ударить меня. У тебя железный характер.
– Я знаю. Смотри, чтобы этого больше не повторилось. Вы помните, что надо делать? Я подъеду к «Пиратской хижине» через двадцать минут. «Паккард» я поставлю в крайнем правом ряду. Платье будет на заднем сиденье. Вы ничего не забыли?
– Все помню.
– Тогда в путь. Я вас жду. – И я повесил трубку.
До «Пиратской хижины» я добрался за четверть часа. На стоянке было много машин, но мне удалось поставить «Паккард» в крайний правый ряд, как я обещал Одетт. К счастью, ресторан не держал на стоянке служителя. В зале кто-то играл на пианино и пел. Сквозь окна я видел, что в баре полно народа.
Я сидел в «Паккарде» и ждал, вздрагивая при появлении каждой новой машины. Наконец в двадцать пять десятого я увидел белую «Т.Р.». Она въехала на стоянку и остановилась в двадцати ярдах от моего «Паккарда».
Одетт вылезла из кабины, в белой курточке поверх алого платья, и огляделась.
Я высунулся из окна и помахал ей рукой. Дождь усилился. Она махнула мне в ответ и быстрым шагом направилась к ресторану.
Я открыл дверцу, выбрался из «Паккарда» и подошел к ее машине. На сиденье лежал чемодан. Я посмотрел направо, налево, убедился, что никого нет, затем взял чемодан и отнес его в «Паккард».
Одетт тем временем прошла в бар, что-то сказала бармену. Тот покачал головой, и она отошла от стойки.
Я взглянул на часы. Самолет в Лос-Анджелес вылетал в половине одиннадцатого. Времени нам хватало. Билет я заказал по телефону на имя Энн Харкаут. Девушке, принимавшей заказ, я сказал, что билет будет оплачен в аэропорту. Также по телефону я заказал номер в маленьком отеле в Лос-Анджелесе. Как-то раз я останавливался там сам. Отель находился далеко от центра, в тихом районе.
Одетт вышла из ресторана, и у меня екнуло сердце. За ней следовал какой-то мужчина. Он пытался схватить Одетт за руку и утащить обратно в зал. В темноте я лишь различил, что он невысок ростом, толст, в светлом костюме.
– Постой, детка, – радостно верещал он, – давай повеселимся. Я – один, ты – одна, отпразднуем наше одиночество.
– Отстаньте от меня! – взвизгнула Одетт. – Не прикасайтесь ко мне.
В ее голосе слышался испуг.
– Не спеши, детка, – не унимался толстяк. – У нас впереди целый вечер.
Я понял, что ситуация осложнится, если она не сможет отделаться от пьянчужки. Вмешиваться я не решался. Вдруг он был не так уж и пьян? Начни полиция расследование, он мог бы опознать меня.
– Отстаньте от меня! – повторила Одетт и прямиком поспешила к «Паккарду».
Я чуть не крикнул, чтобы она держалась подальше от моей машины. Пьяница мог запомнить ее. Но Одетт шла к правому ряду.
После короткого раздумья толстяк двинулся следом. В конце концов ему удалось схватить Одетт за руку и развернуть к себе лицом.
– Эй! Почему ты так сурова со мной, детка? Пойдем назад. Я угощу тебя чем-нибудь вкусненьким.
Одетт влепила ему пощечину.
– А, так ты дерешься, – прорычал пьяница, рванул Одетт на себя и попытался поцеловать.
Тут мне стало ясно, что одной ей не справиться. Одетт вырывалась, но пьяница был куда сильнее ее. Хорошо хоть, что ей хватило ума не кричать.
В ящике приборного щитка «Паккарда» у меня всегда лежал тяжелый фонарь. Я достал его. Длиной в фут, он вполне мог заменить дубинку.
На стоянке было темно, лишь у ворот горел единственный фонарь. Я обошел несколько машин, чтобы подкрасться к ним сзади.
Когда между нами оставалось не больше двух-трех ярдов, Одетт удалось вырваться. Толстяк почувствовал мое присутствие и оглянулся.
От удара по голове он рухнул на колени. Я услышал сдавленный вскрик Одетт.
Выругавшись, пьяница попытался схватить меня, но я вновь ударил его, на этот раз с большей силой, и он распластался на земле у моих ног.
– Садитесь в мою машину! – приказал я Одетт. – Быстро! Я поеду на вашей!
– Ты убил его? – Одетт не отрывала глаз от затихшего на асфальте пьяницы.
– Не теряйте времени.
Я побежал к «Т.Р.», сел за руль, завел мотор. Если бы кто-нибудь вышел в этот момент из ресторана и обнаружил, что на стоянке лежит избитый мужчина, нам пришлось бы туго.
Вырулив в проход между рядами машин, я услышал, как заурчал мотор «Паккарда». Я подождал, пока Одетт выедет со стоянки, и последовал за ней.
Она сообразила, что надо ехать вдоль берега. Примерно через милю я обогнал Одетт и включил сигнал правого поворота, показывая, что надо остановиться.
Кроме нас на шоссе никого не было. Дождь лил как из ведра. Свернув на обочину, я вылез из кабины и побежал к «Паккарду».
– Переодевайтесь! – крикнул я. – Затем поедем на стоянку у бухты Одиночества. Поторопитесь!
– Ты не убил его? – спросила Одетт, потянувшись за чемоданом на заднем сиденье.
– Забудем об этом! Не думайте о нем! Переодевайтесь! У нас мало времени!
Я помчался обратно к «Т.Р.», сел за руль. Лишь бы не было машин, думал я, лишь бы не было машин.
Через пять минут, показавшихся мне вечностью, погасли и вновь зажглись фары «Паккарда». Я оглянулся. Одетт помахала мне рукой. Я вырулил на дорогу и погнал машину к бухте Одиночества. Одетт не отставала от меня.
Я постоянно поглядывал на часы. В аэропорт мы успевали. Он находился в двух милях от бухты. Я думал о пьянице, гадая, не слишком ли сильно ударил его. Когда наше столкновение осталось в прошлом, я даже решил, что это происшествие может пойти нам на пользу. Если Одетт попадет-таки на допрос в полицию, оно подкрепит нашу версию, если только этот пьянчужка не помрет от моего удара.
Стоянкой в бухте Одиночества пользовались и местные жители. Они держали там свои машины, и я не сомневался, что обнаружить там «Т.Р.» будет непросто. По приближении к стоянке я дал Одетт сигнал свернуть на обочину, а сам въехал в узкий проход между рядами машин. Ехал я медленно, с зажженными фарами, выискивая свободное место.
И тут, без всякого предупреждения, в проход выкатилась машина. Водитель даже не удосужился зажечь задние огни. Избежать столкновения не удалось. Задний бампер машины со скрежетом вмялся в переднее крыло «Т.Р.».
На какое-то мгновение я окаменел. Вот этого-то я не предусмотрел. Авария! Теперь эта глупая обезьяна захочет узнать мою фамилию и адрес. Он запишет номер машины, и тут же выяснится, что она принадлежит Одетт. И возникнет вопрос: каким образом я оказался за рулем?
Пока я сидел, оцепенев от ужаса, водитель вылез из кабины.
К счастью, на стоянке царила тьма. Когда он направился ко мне, я выключил фары. Я видел, что он мал ростом и лыс, но не мог различить черты его лица. Следовательно, и он не мог разглядеть меня.
– Извините, мистер. – Его голос дрожал. – Я не заметил, как вы подъехали. Это моя вина.
Из-за машины появилась высокая крупная женщина с зонтиком в руке. Она подошла к мужчине.
