этом вовсе не обязательно. Вы финансируете мое предприятие, вкладываете в него полтора миллиона, а остальные полтора идут вам в карман. Все очень просто, не правда ли?
– Да, вроде бы просто, – сказал Такамори. – А какое именно предприятие я должен финансировать?
– Я хочу открыть воздушный таксосервис. Все расчеты и документация здесь. – Гарри вытащил из кармана пухлый конверт и положил на стол. – Это я вам оставляю. Возможно, вы захотите ознакомиться. Капитал, деньги – единственное, чего мне не хватает, а они у вас есть. Я не настаиваю на немедленном ответе. Но ради вашей же пользы не слишком тяните с ним. – Он встал. – Возможно, вы опасаетесь, что, вступив со мной в сделку, вы станете удобным объектом для шантажа. В этом есть доля истины, но то же грозит и мне. Такова суть партнерства: если один из партнеров пытается обмануть другого, жертва обмана наносит ответный удар. И он будет заключаться не в том, что я исчезну. Никуда исчезать я не собираюсь. Если вы финансируете мое дело, я должен буду заняться им, и найти меня будет нетрудно. Мы должны доверять друг другу, в разумных пределах, конечно. Меня могут засадить в тюрьму за утаивание находки, вас – за надувательство страховых компаний. Обдумайте все хорошенько. Я приду в четверг, в это же время. У вас есть сорок восемь часов на размышления. Я сделал ставку на вас. Если, когда я приду, меня будет ждать полиция, значит, я проиграл. Но и вы не выиграли тоже: если полиция будет здесь, алмазов вам не видать вовеки.
Такамори продолжал играть ножом для разрезания бумаги, а Гарри пересек кабинет, открыл дверь и вышел.
Внизу в вестибюле улыбчивая девушка окликнула его из окошка:
– Мистер Гриффин, прошу прощения! Только что звонил господин Такамори. Вы забыли оставить свой адрес.
Гарри замер в нерешительности. Значит ли это, что Такамори собирается натравить на него полицию, арестовать его? Но это можно было вполне сделать, когда он, Гарри, находился в кабинете.
– Отель «Ритц», номер 257, – ответил Гарри.
– Благодарю, мистер Гриффин. Я передам господину Такамори.
3
Тяжело и неуклюже ступая, Борг приблизился к столу, за которым сидел Делани, погрузил свое тучное тело в кресло, сдвинул на затылок шляпу с обвислыми полями, достал грязный платок и стал вытирать потный лоб, натуженно сопя и ловя ртом воздух.
– Послушай-ка, Борг, – сказал Бен, положив руки на амбарную книгу и слегка подавшись вперед, – забудь все, что я наговорил тебе по телефону. Уж очень я распсиховался. Ладно, что тут поделаешь… Ну, надули меня, потерял я на этом деле пятьдесят кусков… Однако рано или поздно нам попадется на крючок какая-нибудь рыбка – кто это будет, мне лично наплевать, – и мы восполним потерю. Спишем эту сумму на дополнительные расходы. Даже если б сейчас у меня были эти чертовы камешки, продавать их нельзя, слишком уж засвечены. О'Харридан всерьез копает это дело. Мне пришлось бы просидеть на них, как наседке на яйцах, лет пять или шесть, не меньше, да и тогда особо высовываться с ними, пожалуй, не стоило бы. А все потому, что кокнули охранника. Мало того, один из пассажиров этого кретинского самолета оказался сенатором и со страшной силой давит на О'Харридана.
Борг сунул длинный грязный ноготь в правое ухо и начал ковырять там, маленькие черные глазки затуманились. Казалось, он слушает своего шефа без особого интереса.
– Поэтому я решил списать потери и забыть к чертовой матери всю историю, – заключил Бен. – Ты нужен мне здесь, Борг. Намечается одно дельце, тебе придется взяться за организацию. Я знаю, я нахамил тебе по телефону, но уж очень я распсиховался. Прости. Забудем все это, чего уж там. Ребята без тебя совсем от рук отбились. Если так дальше пойдет, я потеряю куда больше, чем эти несчастные пятьдесят кусков. Не будем тратить время на поиск этой твари, Грина. Он свое получит. Сломит еще голову на этих камешках. Стоит ему высунуться с ними, и вот увидишь, его тут же сцапают.
Борг не произнес ни слова.
Бен нетерпеливо заерзал в кресле. Он нервничал. Без Борга организация разваливалась прямо на глазах. Ребята отбились от рук, почти совершенно не работали, и доходы от рэкета падали с катастрофической быстротой. Произошло две драки, а какой-то мелкий выскочка даже пытался захватить один из его ночных клубов. А все потому, что не было Борга, всегда стоявшего на страже его интересов. Бен чувствовал, что стареет. Ему смертельно не хотелось заниматься делами. Единственное, чего ему хотелось, это иметь деньги и время, чтобы тратить их.
– Послушай, Борг, да плюнь ты, в конце концов, на этого Грина! Работы по горло. Каждый день что- нибудь новенькое. Надо потолковать с Мицки. Прошлой ночью он пырнул ножом Маленького Джо. Нельзя допускать такие вещи. Ты посмотри и подумай, что тут можно сделать, о'кей?
Борг пошарил в недрах плаща, извлек мятую пачку сигарет, сунул одну в рот. Прикурил от облезлой медной зажигалки, которая давала огромное, как костер, пламя.
– Кто угодно, только не я, – сказал он, глядя Бену в глаза. – У меня каникулы. Отпуск. Я пахал на тебя без передыха два года. И десяти минут за это время для себя не выкроил. Рассчитался ты со мной сполна, деньги мне не нужны. Я увольняюсь. На время.
Бен помрачнел.
– Ты не можешь так поступить со мной. Нельзя выйти из рэкета, ты это знаешь. О'кей, придется подкинуть тебе еще немного деньжонок. Доведем твою долю дохода до двадцати пяти процентов. Как, согласен?
Борг покачал головой.
– Я же сказал: в деньгах не нуждаюсь. Я хочу немного развлечься. Охота за Грином – как раз то, что мне нужно, чтобы чуть-чуть развеяться. – Лицо его сморщилось, что, видимо, должно было обозначать улыбку, но у Бена при виде ее мурашки по спине пробежали. – Пока вы не стали бизнесменом, мистер Делани, мне моя работа нравилась. Вы приказывали мне заняться каким-нибудь человеком, и я им занимался. Знаете, что я люблю больше всего? Я скажу. Больше всего я люблю сидеть в машине в сырую темную ночь и поджидать, пока этот человек не выйдет из дома. Вот что я люблю больше всего на свете. Я люблю ждать с пушкой в руке и видеть, как жертва принимает пулю, а потом рвать когти с этого места. Вот что я люблю. Но этого больше нет. Только и думаем, где и как быстро и безопасно сшибить лишний доллар. Сыт по горло. Надоело. Вот Грин надул вас, а вам наплевать. Потому что у вас слишком много денег. Еще года два назад вы бы не приказывали мне найти его, сами бы бросились в погоню. О'кей, это ваше дело и ваш путь, но не мой.
– Прошли те времена, – заметил Бен. – Надо это понимать. Два года назад тебе бы сошли с рук твои штучки, теперь нет. Ты что, спятил?
– Может, я и спятил, – ответил Борг, – но лично я от этих штучек получаю море удовольствия. И я намерен искать Гарри Грина. Неважно, сколько это займет времени, но я его найду. Я буду преследовать его ради спортивного интереса. Меня лично он не обманывал, но слишком уж это бойкая тварь. Его следует обуздать. У вас есть ваши бабы, деньги, мягкая постелька, особняк. Мне от всего этого – никакой радости. Мне подавай человека, за которым надо охотиться, такого же ловкого и умного, как я. Который будет наизнанку выворачиваться, когда я загоню его в угол. И я должен буду первым нажать на спусковой крючок, опередить его… Вот какие мне нужны каникулы, и я их себе устрою.
По опыту Бен знал, что спорить с Боргом бесполезно.
– О'кей, знаю, тебя не удержать, – сказал он. – Ну, а когда покончишь с этим делом, вернешься?
– Конечно. Это же только каникулы. Найду его, убью и вернусь. С радостью. – Рот с толстыми губами оскалился в улыбке. – Только сперва надо найти и убить.
– Полиция найти его не в силах. Интересно, как это сделаешь ты?
Борг приподнял черные брови.
– Вы подбросили мне недурную идейку, мистер Делани, когда вспомнили о Глории Дейн. Думаю, Гарри Грина надо искать через нее. Где она, там и он. У них пятьдесят тысяч. Может, он и не избавился еще от алмазов, но пятьдесят кусков – достаточная сумма для такой парочки, как Грин и Глория Дейн, чтобы устроить вокруг себя шум и сорить деньгами налево и направо. Слух у меня отличный, я их найду.
4
Теперь оставалось только ждать, а ожидание всегда действовало Гарри на нервы. Чтобы убить
