— Все дело в цене.
— Да, конечно, в цене. — Меня охватило тяжелое предчувствие, что этот старый хрыч пытается выкачать из меня больше, чем я хотел бы. — Он сказал, сколько будет стоить его работа?
— Шестьсот пятьдесят тысяч лир.
— Он с ума сошел? — Мой голос сорвался. — Шестьсот пятьдесят тысяч! Это грабеж!
Торрчи быстро оглянулся, но в комнате никого, кроме Пьеро, что-то делавшего за стойкой, не было.
— Знаю, я тоже говорил ему, что при такой цене он дела не сделает, но Джакопо уперся и слушать ничего не хочет. Говорит, что слишком велик риск. Бланк паспорта стоит больших денег, придется платить многим людям. Сам он с этого не имеет навара даже в десять тысяч. — Торрчи пожал плечами. — Синьор Дэвид. Я видел документы, изготовленные Джакопо. У вас не будет никаких неприятностей с такими документами. Он мастер своего дела.
— У меня нет таких денег. Торрчи покачал головой:
— Может быть, прекрасная синьора даст вам взаймы?
— Выкиньте эту мысль из головы, Торрчи!
— Извините, я только предположил. Я осушил стакан и снова наполнил, потом подтолкнул бутылку к Торрчи.
— Я всегда понимал, что это моя несбыточная мечта, — печально вздохнул я. — Похоже, мне никогда не выбраться из этой страны. Тут и умру.
— Вы так сильно хотите вернуться в Америку?
— У себя на родине я могу зарабатывать на более приличную жизнь, Торрчи. Я же архитектор.
— Да, я вас понимаю. Ну что же, может быть, вам все же немножко повезет? Я еще раз поговорю с Джакопо. Попытаюсь уговорить на меньшую цену.
— Забудьте об этом. Как дела у Джузеппе?
— Все так же. Вечерами он по-прежнему пьет, но днем работает, и очень много.
— Да. Это в его характере. Да, вот еще что хотел спросить у вас, Торрчи. Не знаете ли вы человека по имени Беллини? Может быть, это не настоящее его имя, он такой огромный, безобразный и курит сигары.
Торрчи испуганно огляделся.
— Марио Беллини? Я знаю его. Он снимает комнату на Виа дель Понте. А почему вы о нем спрашиваете?
— Кто он?
— Это бандит, жестокий человек.
— Он живет в Милане?
— Нет. Я слышал, он уехал из Милана месяца четыре назад. Он уехал в Рим.
— Расскажите мне все, что знаете о нем, Торрчи, это очень важно!
— Он сутенер, содержал двух проституток, — сказал Торрчи с брезгливой гримасой. — Он очень жестокий человек. Поговаривали, что промышлял в темных аллеях, поджидая случайных прохожих, потом оглушал их ударом по голове… понимаете, что я хочу сказать?
— Милан полон подобных головорезов.
— Да, но он самый жестокий. Три раза сидел в тюрьме. Если он надолго оседал в Милане, полиция удваивала патрули.
— Вы уверены, что он уехал в Рим?
— Кто-то сказал мне. Может быть, он уехал и в другой город. Никогда не случалось, чтобы он надолго задерживался в Милане.
— Как он выглядит?
— Высокий, выше шести футов, и очень сильный. У него широкие черные брови, тяжелый подбородок, маленькие злые глаза, небольшая круглая лысинка на затылке, он много курит.
— Что еще вы о нем знаете?
Торрчи потер нос тыльной стороной ладони:
— Вы помните Андре Галлио, карманника? Я кивнул.
— Беллини убил его брата, Луиджи.
— Вы в этом уверены? Торрчи кивнул:
— Полиция его не подозревает, но я и Андре точно знаем — это его рук дело.
— Почему же Андре не обратился в полицию? Торрчи улыбнулся:
— А зачем? Галлио — член мафии. Считайте, что Беллини уже труп. Они следят за ним.
— Как это произошло?
— Луиджи работал у собора. Он присмотрел дорогое жемчужное ожерелье. Очень скоро оно уже было в его кармане. Беллини случайно увидел, как Луиджи снял ожерелье с дамочки, и потребовал половину стоимости. Луиджи послал его… Беллини ударил. Луиджи побежал. И тогда Беллини вытащил пистолет, застрелил его и забрал ожерелье. В этот момент как раз появился Андре, он все видел. Беллини удалось сбежать. Но это ему не поможет. Андре все видел. А у мафии руки длинные.
Я нервно закурил. Интересно, знала ли о прошлом Беллини Лаура? Подозрения вспыхнули в моем мозгу с новой силой.
Торрчи заспешил:
— Мне пора возвращаться к собору, синьор Дэвид. Симона, наверное, уже ждет. Вы идете со мной?
Я покачал головой:
— Нет. Передавайте привет Симоне. Прекрасно, что мы с вами увиделись и поговорили.
— Работа, которой вы сейчас занимаетесь, вам нравится?
— Да, отличная работа.
— Вы не раздумали по поводу паспорта?
— Слишком дорого. Пусть пока этот вопрос останется открытым, я подумаю.
Вечером я уже был на вилле, и когда пришел на веранду, чтобы перенести Бруно из кресла в постель, то удивился, увидев около него высокого, худощавого человека.
Лаура сидела на перилах веранды, а сестра Флеминг суетилась около Бруно, подчеркивая своей деятельностью собственную значимость.
Я догадался, что это доктор Перелли. Он высоко и гордо держал свою голову, отчего его борода вызывающе торчала и пара очков без оправы выделялась на крупном носу. Когда я появился на веранде, он, не скрывая, окинул меня долгим, изучающим взглядом.
— Это Дэвид Чизхольм, доктор, — сказала Лаура. — Ему подождать?
— Нет, нет, я уже ухожу. — Голос у Перелли был низкий, резкий. — В следующий раз я приду во вторник. Валерия сообщила, в какое время она прибудет?
— Нет, но думаю, дневным поездом. Приходите к ленчу, доктор. Я уверена, вы, как и Бруно, очень соскучились по ней.
— Постараюсь, если не буду слишком занят. Я позвоню.
— Можете переложить синьора Фанчини в постель сейчас, — обратилась ко мне Лаура.
Я видел, что Перелли наблюдает за моими действиями. Я подкатил кресло к кровати. Сестра Флеминг уже отвернула одеяло.
В тот момент, когда я остановил кресло около кровати, я внезапно вспомнил о сне Лауры.
«В комнате доктор Перелли, сестра Флеминг и я. Ты поднял его, поскользнулся, тебе что-то попало под ногу, и ты оступился. Доктор Перелли вскрикнул, Бруно ударился головой об пол…»
Я почувствовал холодную пустоту в желудке. Краем глаза видел, что Лаура вошла в комнату и остановилась рядом с доктором Перелли.
Она сказала:
— Он поднимает Бруно очень профессионально, это самый лучший помощник из всех, что у нас были.
Я взглянул на нее.
Может быть, мне показалось, что она побледнела. Может быть, мне показалось, что ее глаза блеснули, словно посылая мне какой-то сигнал, но она тут же отвела взгляд.
