рынке. Меня больше не устраивало делать деньги для других, я хотел зарабатывать их для себя. Мне удалось узнать о готовящемся секретном слиянии двух крупных компаний. Это была уникальная возможность, и я воспользовался деньгами одного из клиентов. С моим опытом это было несложно. Я должен был заработать три четверти миллиона долларов. В последнюю минуту дело лопнуло, и я получил пять лет тюремного заключения. Вот и вся история. Никто не пострадал, кроме меня. И поскольку моя специальность – финансы, а к деньгам меня теперь никто и близко не подпустит, я берусь за любую работу, какую удастся найти.
Он снова наполнил наши стаканы.
– Вы по-прежнему честолюбивы, мистер Девери?
– Я не могу быть честолюбивым, раз не имею дела с цифрами. Нет, пять лет за решеткой научили меня скромности.
– Ваши родители живы?
– Они давно умерли. Погибли в авиакатастрофе незадолго до моего отъезда во Вьетнам. Так что я абсолютно одинок.
– Женаты?
– Был, но она не захотела ждать пять лет.
Он пригубил из стакана и поставил его на стол.
– Место ваше. Вы будете зарабатывать двести долларов в неделю. Не так уж много, особенно для человека, который привык к более обеспеченной жизни, но ведь вы не собираетесь оставаться здесь навсегда… Пусть это будет для вас временной передышкой, пока вы не сможете подыскать себе что-нибудь получше.
– Спасибо, мистер Райдер. Что именно я должен буду делать?
– Учить людей водить машину. В основном это подростки, симпатичные ребята, но бывают и клиенты среднего возраста, весьма достойные люди. Вы будете работать с девяти часов утра до шести вечера. Мы оказались в трудном положении с тех пор, как Том попал в больницу. Том Лукас – это ваш предшественник. Бедняге крупно не повезло. Во время одного из занятий пожилая дама направила машину прямиком на грузовик. Ей хоть бы хны, а у Тома пробита голова. Так что будьте повнимательней, мистер Девери. В наших машинах нет двойного управления, но если вы будете постоянно держать руку на ручном тормозе, все будет в порядке.
Я допил свой стакан, он сделал то же самое и убрал бутылку и стаканы в нижний ящик стола.
– Когда я начинаю, мистер Райдер? – спросил я.
– Завтра утром. Уточните у Мэйзи расписание ваших занятий. И отнеситесь к ней поласковей, мистер Девери, это замечательная девушка.
Он достал из кармана бумажник и выложил на стол стодолларовую купюру.
– Аванс вам может пригодиться. Нужно подумать, где вы будете жить. Со своей стороны я хотел бы рекомендовать вам миссис Хансен. Я думаю, что Джо Пиннер рассказывал вам о нашем замечательном маленьком городке, где люди любят помогать друг другу. Так вот, миссис Хансен не так давно потеряла мужа. Она осталась практически без средств, но у нее есть прекрасный дом на Сивью-авеню. Миссис Хансен решила сдавать в нем одну из комнат. Вам там будет хорошо. Она берет тридцать долларов в неделю; в эту сумму входят также завтрак и ужин. Я видел эту комнату: она, на мой взгляд, замечательная.
Похоже, что слово «замечательный» было своеобразным паролем в Уикстиде.
– Сейчас же пойду туда. – И после паузы я добавил: – Спасибо вам за работу.
– Вы оказываете мне огромную услугу, Кейт. Ведь вас, кажется, так зовут?
– Да, мистер Райдер.
– В нашем городе все называют меня Берт.
– До завтра, Берт, – проговорил я и пошел к Мэйзи.
На следующее утро я открыл глаза в семь часов. Первый раз за последнее время я проспал целую ночь, ни разу не проснувшись.
Я потянулся, зевнул и взял сигарету с ночного столика. Еще один раз я внимательно осмотрел эту просторную комнату, где мне предстояло жить.
Берт сказал, что она «замечательная». Я привык за последние десять месяцев ютиться где попало, и для меня это был настоящий дворец.
Там стояли большой диван-кровать, на котором я лежал, два удобных кресла, маленький обеденный стол с двумя стульями, цветной телевизор и, возле огромного окна, письменный стол и вращающийся стул. Стена напротив меня была закрыта книжным шкафом, набитым книгами. Около дивана и под письменным столом лежали неплохие ковры. Паркет был начищен до блеска. Окно выходило на маленькую веранду, увитую диким виноградом, откуда открывался вид на океан. Одним словом, за тридцать долларов в неделю я получил больше, чем заслужил.
Перед тем как предстать перед миссис Хансен, я зашел в супермаркет своего друга Пиннера и купил две рубашки с коротким рукавом, двое хлопчатобумажных брюк и пару легких туфель. Мне показалось, что в Уикстиде было принято одеваться весьма просто.
Миссис Хансен была симпатичной толстушкой лет пятидесяти восьми; ее бледно-голубые глаза и льняные волосы, так же, как и легкий акцент, свидетельствовали о ее датском происхождении. Она сказала, что Берт уже звонил насчет меня. Я спросил себя, предупредил ли он ее о моем криминальном прошлом, и решил, что нет. Миссис Хансен ввела меня в огромную гостиную, застекленные двери которой выходили на пляж. Комната была полна книг. Хозяйка рассказала мне, что ее муж, директор школы в Уикстиде, слишком много работал и в результате умер от сердечного приступа. Я пробормотал приличествующие случаю слова. Вдова поведала мне, что, движимый присущим ему великодушием, ее муж завещал почти все свои деньги на благо-творительные цели. Она с удовлетворением заявила, что тем самым он лишь исполнил свой долг; конечно, он не мог предположить, что уйдет из жизни так рано. В результате у миссис Хансен возникли материальные затруднения. Я был ее первым постояльцем.
Хозяйка дома провела меня на второй этаж, чтобы показать «мою» комнату. Она рассказала, что прежде это был кабинет ее мужа, страстного поклонника телевидения, и что она может оставить телевизор мне, так как ее это не интересует. Я поблагодарил. Тогда с некоторым беспокойством она спросила, подходит ли мне цена. Я заверил ее, что вполне. Сама хозяйка жила на первом этаже. В доме было две ванных комнаты; моя находилась в конце коридора. Миссис Хансен сообщила, что ужин будет готов каждый вечер в семь часов, если это меня устраивает. Я сказал, что устраивает. Она спросила меня, есть ли блюда, которые я не люблю. Я чуть не расхохотался, вспомнив, какой гадостью вынужден был питаться в последнее время, и заверил гостеприимную хозяйку, что ем абсолютно все. Было решено, что миссис Хансен будет приносить еду на подносе в мою комнату. Может быть, покупать для меня пиво и хранить его в холодильнике? Я ответил, что это доставит мне большое удовольствие. Она высказала убеждение, что работа мне понравится, так как Берт (я знал, что она это скажет) – замечательный человек. В доме была чернокожая служанка (тоже, естественно, замечательная), которая занималась хозяйством и, в частности, стиркой. Устроит ли меня завтрак в восемь часов?..
После ее ухода я разобрал свои вещи и посмотрел, что за книги стоят на полках. К сожалению, все они оказались учебными пособиями; видимо, хозяин не увлекался художественной литературой. Затем я отправился в ванную и принял душ, вернувший мне бодрое расположение духа. Одевшись во все новое, я вышел на веранду, где рассеянно наблюдал за компанией расположившихся на пляже молодых людей до тех пор, пока миссис Хансен не принесла в комнату поднос с ужином. В меню значились рыба в тесте, сыр и мороженое. Банка с пивом также была на месте.
Закончив трапезу, я спустился на первый этаж и оставил поднос на кухне. Миссис Хансен читала на террасе, и я решил ее не беспокоить.
Вернувшись к себе, я расположился на веранде и, закурив, стал размышлять. Мне, после этих ужасных последних месяцев, было трудно поверить в то, что со мной произошло. Теперь у меня была работа, приносившая мне двести долларов в неделю, и к тому же крыша над головой. Все это было просто невероятно.
Я немного посмотрел телевизор и лег в постель. Она была замечательная. При мягком свете лампы, стоявшей в изголовье дивана, комната показалась мне также замечательной. Я что-то часто стал
