Кен узнал низкий, густой голос Сэма Дарси, огромного негра, которого он видел в «Голубой Розе».
— Слушай, детка, — настойчиво продолжал Дарси. — В городе видели Джонни. Он ищет тебя. Меня предупредили, что он справлялся о тебе в «Парадайз клаб».
Сбитый столку, Кен крепко прижимал трубку к уху.
Джонни? Кто это? Может, он убил Фэй?
— Фэй? — Дарси повысил голос. — Ты слышишь меня?
Трясущейся рукой Кен положил трубку.
Он был уверен, что Дарси перезвонит. Он не должен допустить, чтобы телефон зазвонил снова.
Кен схватил со стола газету, оторвал половину листа и сложил в плотный клинышек. Затем вставил его между корпусом звонка и молоточком.
Только он успел это сделать, как молоточек ожил и раздалось мягкое жужжание.
Кен в последний раз осмотрел комнату, выключил спет, повернул защёлку и, слегка приоткрыв дверь, выглянул на лестничную площадку. Никого. Он не забыл протереть ручку двери носовым платком и затем закрыл за собой дверь.
Кен стоял на площадке, прислушиваясь. Во всём доме ни звука. Подкравшись на цыпочках к перилам, он осторожно перегнулся и посмотрел на площадку, четвёртого этажа. На ней никого не было, но дверь в квартиру Свитинга была открыта.
Кен уставился на открытую дверь, и сердце его глухо забилось.
То, что дверь была открыта, могло означать только одно. Свитинг следил за лестницей. Он, вероятно, видел в гостиной, невидимый, и наблюдал за лестницей.
Кен колебался. Дом можно было покинуть только по лестнице. Может, ему лучше подождать?
Но ждать было рискованно. Он всё ещё слышал мягкое жужжание телефонного звонка. Дарси может прийти сюда и застать его здесь.
Кену надо было обязательна покинуть дом раньше чем обнаружат тело Фэй.
Наверное, есть шанс бесшумно спуститься по лестнице и проскочить мимо полуоткрытой двери Свитинг незамеченным.
Это его единственная надежда.
Кен начал спускаться, прижимаясь к стене и стараясь держаться подальше от перил, которые могли скрипнуть от прикосновения.
Он медленно, шаг за шагом, спускался, пока не де брался до последней ступени перед площадкой четвёртого этажа.
Сейчас его не было видно. Если Свитинг сидит в гостиной, он увидит Кена. Но если Свитинг задремал, Кен сможет проскочить на следующий лестничный пролёт незамеченным.
Он взял себя в руки и сделал движение вперёд, но тут в двери появился мопс и уставился на него.
Кен застыл, испугавшись, как никогда в жизни.
Он и пёс стояли неподвижно, глядя друг на друга. Прежде чем он сообразил, что же делать дальше дверь распахнулась настежь, и на площадку вышел Свитинг.
— Домой, Лео, — сказал он мягко. — Маленьким пёсикам пора спать.
Он хитро взглянул на Кена и улыбнулся.
— Вы не представляете себе, сэр, — сказал он, — как трудно уложить спать этого малыша.
Кен ничего не ответил. Не мог. Язык отказался ем повиноваться.
Свитинг взял мопса на руки. Его чёрные глаза тщательно обследовали Кена.
— Дождь, кажется, прекратился, — продолжал он нежно поглаживая мопса. — Такая гроза. — Он взглянул на свои дешёвые никелированные часы. — Я и не думал, что уже так поздно. Почти два часа.
Кен приложил невероятное усилие, чтобы снова не впасть в панику. Он двинулся через площадку к еле дующему лестничному пролёту.
— Я должен извиниться. Я слишком много говорю, — продолжал Свитинг, двигаясь вслед за Кеном. — Это недостаток каждого одинокого человека. Если б не Лео, я был бы совершенно один.
Кен продолжал спускаться, сдерживая растущее желание ринуться вниз и навсегда покинуть этот дом.
— Вы бы не согласились зайти ко мне и чего-нибудь выпить? — спросил Свитинг, хватая Кена за рукав. — Вы мне сделаете большое одолжение. Не так часто мне представляется возможность быть хозяином.
— Нет, спасибо, — Кену удалось освободить рукав и двинуться дальше.
— У вас пятно на пиджаке, сэр, — крикнул Свитинг, перегнувшись через перила. — Коричневое пятно. Вы видите? У меня есть средство для удаления пятен. Можете им воспользоваться.
Не оглядываясь, Кен ускорил шаг. На третьем этаже он уже не мог устоять перед соблазном побежать, а в следующем пролёте стал прыгать сразу через три ступени.
Он пронёсся через площадку, преодолел последний пролёт и, распахнув парадную дверь, налетел на входившую девушку.
Кен так испугался, что отскочил назад.
— Нечего на меня прыгать, дорогуша, — сказала девушка, поправляя сбившуюся элегантную шляпку. Она протянула руку и щёлкнула выключателем, залив парадное ярким светом.
Это была эффектная блондинка с тяжёлым как гранит взглядом. Чёрное платье подчёркивало её пышные формы.
— Привет, — сказала она, одарив его яркой, профессиональной улыбкой. — Куда спешишь?
— Извините, я вас не заметил, — задыхаясь ответил Кен. Он сделал шаг вперёд, но она заслонила ему путь.
— Да, но теперь-то заметил? — она осмотрела его с профессиональным интересом. — Хочешь развлечься, крошка? — она указала на дверь слева от парадной. — Вот сюда. Заходи, выпьем.
— Извините, я спешу.
— Пойдем, крошка, не стесняйся, — она слегка приблизилась к нему.
— Прочь с дороги! — в отчаянии зарычал Кен. Он охватил её за руку и оттолкнул в сторону.
— Эй, убери руки, идиот! — крикнула девушка и, выбежав на улицу, Кен ещё долго слышал, как ему вслед неслись проклятия.
Дождь всё ещё шёл. Воздух стал прохладней, и чёрные грозовые тучи стали расползаться. Время от времени в просветах между тучами появлялась луна.
Кен размышлял: «Эти двое узнают меня. Они дадут полиции моё описание. И это будет напечатано каждой газете.
Но почему меня должны подозревать? У меня не было мотива для убийства. Именно мотив даёт в рук полиции ниточку. Не обнаружив мотива преступлена они ничего не смогут сделать. Она проститутка. Рас следование убийств проституток всегда очень сложно. А предположим, Свитинг или эта блондинка зайдут в банк? — он похолодел от этой мысли. — Узнают ли он меня? Узнают ли без шляпы? Они ведь не ожидаю увидеть меня в банке. Но я должен быть настороже Если я увижу их, я всегда смогу на время отойти от кассы.
Я должен быть настороже».
Он вдруг осознал весь ужас своего будущего. Ему придётся всегда жить в напряжении, всегда быть готовым к появлению этих двоих. Не на неделю или месяц, а до тех пор, пока он будет работать в банке.
Осознав весь ужас положения, он остановился как вкопанный. Он стоял на краю тротуара, бесцельно уставившись на мокрый асфальт. Тревога росла.
Пока он будет работать в банке и пока он будет находиться в городе! Любой толстяк с китайским мопсом или блондинка с тяжёлым взглядом будут теперь обращать его в бегство. Он не сможет расслабиться ни на минуту. Положение его будет невыносимым. Един естественный выход — перевестись в другой филиал в другом городе. Придётся продать дом. Вполне вероятно что он не сможет перевестись. Может быть, ему даже придется бросить эту работу и искать другую.
