— Я его убью, — пообещал ее отец.
— Убьешь кого? — она заморгала.
— Того, кто ударил тебя, девочка, вот кого.
— Кто-то подошел ко мне сзади. Я не видела, кто это был.
Риз зашел и оглядел собравшихся.
— Где этот чертов викарий?
— Знаешь, куда пошли он и Софи? — поднявшись, Чад готов был сию же минуту броситься на поиски.
Каждая секунда дорога, ведь девушка находилась в большой опасности.
Рейчел покачала головой:
— Софи ушла первой. Она пошла туда, — сказала Рейчел, указав на гостиную.
— А потом мистер Холл пошел туда, — она указала по направлению к столовой.
— Он услышал шум и пошел посмотреть. Я ждала несколько минут и пошла за ним. Я не хотела оставаться в одиночестве. Но потом я услышала шум на лестнице. Я даже повернуться не успела. Почувствовала страшную боль… и всё почернело.
— А что Софи понадобилось в гостиной? — спросил Чад.
— Нет, она пошла в библиотеку. Она так сказала.
— В библиотеку? — Предчувствие опасности охватило его.
— Что ей там понадобилось?
— Я… не знаю. Она не сказала, что именно. Она…
— Ничего, — он оставил ее и побежал в северное крыло. Дверь библиотеки была открыта, но Софи там не было. Когда он вернулся в холл, то увидел движущуюся тень на террасе.
Достав пистолет, он пошел к столовой. Заглянув туда, он увидел, что дверь на террасу покачивается. А за ней виднелись ботинок и нога в черной штанине, изогнутая под странным углом на мостовой.
Чад выглянул и заметил викария, лежащего на спине. Его волосы и правый висок были в крови. Чад с недоверием смотрел на этого человека. Если викарий здесь, то кто тогда похитил Софи?
Потом он наклонился и ударил мужчину по плечу несколько раз.
— Тобиас. Очнитесь.
Викарий открыл глаза, потом закрыл. Он вытер их рукой, поморщившись, когда пальцами задел ссадину на брови. Другой рукой он ощупал булыжники.
— Мои очки…
Увидев проблеск отраженного в стекле облака под падубом, Чад поднял очки и водрузил их на нос викария.
— Что случилось?
— Подлец ударил меня моим же пистолетом, — ответил Тобиас, сквозь стиснутые зубы. Чад помог ему сесть.
— Кто это сделал? И где Софи?
— Ваш чертов садовник, вот кто. По крайней мере, я думаю, что это он. Он забрал мой пистолет… остальное как в тумане. Я не знаю, что стало с мисс Сент-Клер.
Чад отпрянул:
— Вас ударил Натаниэль?
— Я вышел сюда потому, что мне послышались голоса, — мужчина нахмурился, вспоминая. — Они, должно быть, раздавались из открытого окна наверху, если подумать. Я … уже не уверен… но Натаниэль зашел сзади. Я вообще не обратил внимания на его появление, — он же тут работает, поэтому и не подумал защититься. И тут он меня сбил с ног, забрал пистолет. Потом я почувствовал ужасную боль, — поморщившись, он прикоснулся к голове.
— Адская боль.
— Это бессмыслица какая-то, — Натаниэль нападает на людей? Чад вспомнил, как слуга, словно дитя малое, съежился, когда хозяин обнаружил его на кухне.
Кто-то другой приказал Натаниэлю напасть на викария? Чад был так уверен в виновности викария. Травы. Яд. Как еще можно объяснить его недомогание?
— Тот чай, что вы мне дали вчера. Что в нем?
— Почему вы спрашиваете об этом именно сейчас, милорд? А как же мисс Гордон?
— Ее ударили по голове, хотя не так сильно, как вас. Ответьте на вопрос.
Тобиас поднял руку:
— Корень имбиря, тысячелистник, пиретрум девичий. Немного лимонной цедры.
— Вы клянетесь?
— Да, я клянусь, мое слово представителя Англиканской церкви. А что такое?
Чад не выдумал симптомы, которые чувствовал прошлой ночью и утром. Что-то было не так. И если не чай, тогда…
Бренди. Но нет, его же принесла Келлин…
И она его оставила специально для Чада, по словам Рейчел. Он попытался отбросить эту мысль. Зачем Келлин было его травить? Элли Роуз, дочь Келлин, утверждала, что ее мать нуждается в защите. Это бессмысленно, считать, что она на такое способна.
К тому же, если в бренди был яд, другие бы тоже почувствовали симптомы… если только смертельный яд не положили только в его стакан. И любой мог подмешать его — Риз, даже Гордон. И эти двое могли завлечь его в ловушку, собираясь для вида поймать негодяев на ферме.
Он подумал о многом, утопая в подозрениях. Он не мог доверять никому: ни викарию, ни Натаниэлю, ни даже Келлин.
Он поднялся, чувствуя стук сердца, отдающейся в ушах.
— Риз, — позвал он через открытую дверь.
Когда мужчина пришел, Чад схватил рукоятку пистолета, заткнутого за пояс.
— На викария напали, — сообщил он.
— Отведи его внутрь и очисти его рану.
— Что-то не подтвердилась ваша теория, милорд, — бармен вышел на террасу. Чад наблюдал за ним, ища признаки предательства, но Риз лишь помог викарию подняться.
Граф провел их в столовую и взял оловянно-свинцовый подсвечник с буфета. Обойдя стол, он также захватил с каминной полки кремень и трутницу.
— Ты и Гордон останетесь здесь, — сказал он, когда Риз и викарий, наконец, зашли.
— Позаботься о Тобиасе и Рейчел.
— А вы куда собрались?
Чад остановился у выхода.
— Мне кажется, я знаю, где найти мисс Сент-Клер.
Но кто будет с ней? Бандиты с фермы на болотах? Грейди… или Келлин? Не в силах ничего узнать, он прошел по террасе, спустился по лестнице, шагая сразу через две ступени, и помчался к теплице.
Во сне Софи чувствовала покачивание океана под собой. Он словно швырял ее, как бревно. Сильный ветер дул прямо в лицо, терзая ее, словно иголками. Ее желудок поднимался и опускался в одном ритме с качкой, а нос и рот были полны горечью и соленостью. Затылок пульсировал от боли.
Не помогало то, что она понимала: это всё сон. С каждой волной ее паника росла. А если она окажется в море? Если ее засосет в Дьявольский водоворот? Если она расшибется о скалы? Чад уже должен был оказаться тут. Должен был поцеловать и пробудить ее, обнять и шептать слова утешения спокойным, низким голосом. Голосом, говорящим прямо с ее сердцем, с ее душой.
В любую минуту он мог разбудить ее, и они занялись бы любовью, похоронили бы свои страхи в экстазе. Соединившись телом и сердцем, они бы отбросили все ошибки, ложь и опасность. В любую минуту…
Она попыталась представить себе его. Наполнить свой сон его сущностью и силой. Но она осталась одна, совершенно одна в большом, бушующем море. О, это всё ее вина. Она его оттолкнула. Назвала его лжецом.
