рубашку.
Кашлянув, инспектор отвернулся.
Чад поднял ее лицо и ласкал ее губы поцелуями, обволакивая ее нежностью. Слезы потекли быстрее. Он сначала убирал их кончиками пальцев, потом губами, любовно касаясь щек.
— Прошу, не плачь, Софи. Это того стоило, каждая минута.
Она уткнулась в промокший воротник рубашки Чада.
— Как же так?
— Потому что ты снова в моих объятиях, и… могу я надеяться, что ты, возможно, снова начинаешь мне доверять? И простишь меня?
Рыдая, чувствуя ужас от того, что лишь недавно они могли оба лишиться жизни, она крепко обняла его за шею и улыбнулась, касаясь его губ своими.
— Я прощаю тебя и доверяю тебе целиком и полностью, и даже более того.
ГЛАВА 26
Чад почувствовал всем телом тихое признание Софи. Он желал лишь обнимать ее, целовать ее, наслаждаться ее согласием. И часть его всё еще боялась верить тому, что он услышал. Он также боялся неправильно понять ее слова: «доверяю тебе целиком и полностью, и даже более того».
Означало ли это, что она испытывала к нему более глубокие чувства? Или ее просто ошеломили события этого дня? Ее похитили. Они едва не утонули, выбираясь из воды. Их могли убить Келлин и Грейди. Разумеется, Софи испытывала благодарность, невероятное облегчение от того, что теперь они оба были в безопасности. Но когда пройдет время, что помешает ее разочарованию в нем снова проявиться?
Его вопросы подождут. Сначала нужно увести ее с этого шумного пляжа и переодеть в сухое. И оставить этот кошмар позади.
Из открытого моря появилась шхуна, завернув за волнорез. Даже на расстоянии на фоне облаков и прилива виднелись рыжеватые волосы Йена и его крепкое тело. Став у руля, он провел рыбацкую лодку рядом с дрейфующей лодкой Грейди. Палубный матрос опустил веревочную лестницу. Двое мужчин спустились вниз, тогда как другие остались держать оружие наготове. Потом Йен уступил руль помощнику и также спустился вниз.
Софи прикрывала рукой глаза от солнца.
— Я сомневаюсь, что Грейди в состоянии оказать им сопротивление, даже если он пришел в сознание.
Она закусила нижнюю губу, испытывая чувство вины:
— Я очень сильно ударила его веслом.
— Грейди это заслужил, — снова прижав ее к себе, Чад поцеловал ее в лоб. Его отважная Софи.
— Шхуна кое о чем мне напомнила… Там вдалеке ожидает еще один корабль, — он посмотрел вдаль.
— Черт, теперь его нет.
Подала ли Келлин или Грейди сигнал кораблю уплывать? Скорее всего, появление шхуны напугала команду.
— Туда меня собирались забрать Келлин и Грейди, — сказала Софи.
— Грейди говорил, что со мной на борту власти не решатся стрелять, и им удастся уйти.
Она крепко взяла его за руку.
— Чад, топсель. Ты видел его?
Он отвернулся от моря и коснулся ее щеки, его пальцы дрожали от того, с чем они сегодня столкнулись.
— Черное на красном.
— Ты полагаешь…?
— Да. Это чистое безумие, но всё же часть легенды — у клипера Китингов, по слухам, именно такой топсель свисал с главной мачты.
— Красный фон, украшенный черной розой, стандартное изображение крови и смерти. Лишь один вид этого флага затоплял сердца моряков отчаянием. И они сдавались почти без борьбы.
— Боже мой, только подумай, что Келлин стремилась подражать Мэг Китинг, и даже создала современную версию «Эбонитовой розы».
— Ты говорил, что ее дочь звали Элли Роуз, — когда он кивнул, Софи продолжила:
— Элли Роуз. Эбонитовая Роза. Жизни Келлин и Мэг сплелись в невообразимый клубок, оказавшийся смертельным. Мне интересно…
— Да?
— Могли ли действия Келлин быть вызваны шпагой, украденной из гостиной? Помнишь странную энергию, которую мы почувствовали в парной рапире? Если эти рапиры действительно принадлежали Мэг и Джеку, возможно…
Чад покачал головой:
— Нет, Софи. Хотя в рапирах и может сохраниться энергия или эхо прошлого, я не верю, что они могут заставить человека действовать вопреки его или ее природе. Ты и я оба держали в руках рапиру Джека. Мы чувствовали вибрацию, но ни один из нас не пожелал сотворить что-то злое.
— Тогда что заставило Келлин поступать так жестоко?
— Вероятно, настала пора всё узнать.
На скалах волнореза, согнувшись и опустив голову, сидела Келлин, с завязанными сзади руками. Ее яркие волосы струились вокруг лица и плеч. Когда он и Софи подошли, то услышали, как инспектор Хэвершем допрашивает ее.
— Где прячется ваш корабль?
— В море, — хмуро посмотрела она на него.
— Вам никогда его не найти.
— Разумеется, мы его найдем. Сколько человек на борту?
— Дюжина. Все вооружены и бесстрашны.
Инспектор изумленно посмотрела на нее:
— Ну, вероятно, у них появится повод бояться, когда они узнают, что схватили их главаря.
Келлин пожала плечами и стала мрачно смотреть на землю. Она казалась съежившейся и мертвенно-бледной, как призрак решительной женщины, которую Чад знал, или думал, что знал.
— Я почти чувствую к ней жалость, — шепнула Софи ему на ухо.
Он понимал. Даже теперь ему было сложно совместить образ хладнокровной убийцы с той женщиной, которую он встретил в «Штормовой чайке».
Они остановились перед ней, и Чад провел рукой по своим волосам:
— Почему, Келлин?
Она косо посмотрела на нее, в ее бледные глаза оставались бесстрастными.
— Он взял ее с собой во Францию. Я не хотела, чтобы она уплыла с ним, но они оба настаивали. Это должно было стать чем-то особенным. Отец и дочь. Что могла сделать мать? Я согласилась, она уплыла.
— Это был подарок на день рождения, — прошептал Чад.
Келлин вздрогнула:
— Откуда вы об этом знаете?
— Элли Роуз рассказала мне. Что случилось потом?
Ее лицо исказилось мучительной болью.
— На обратном пути они зашли в Пенхоллоу, чтобы сбыть груз. Они всегда так делали. Отправлялись к французским берегам за продуктами, потом останавливались в Пенхоллоу, в Маллионе, а потом домой, в Портлевен. На этот раз, когда они подошли к берегу, разразился шторм. Корабль занесло на мыс, он разбился о рифы. Они зажгли огни бедствия… — с душераздирающим стоном, она запнулась.
