– Невозможно! – удивился Крайль, выпрямившись. – Вот как! Ну, старина, ты быстро работаешь.
Инглиш усмехнулся.
– Главную зацепку я получил от Эда.
– Шерман?
– Он.
Инглиш рассказал им о разговоре с Шерманом накануне вечером.
– Четыре убийства, – сжал губы Крайль, – чудовищно. И он сознался?
– Он их не отрицал, – ответил Инглиш.
– Ну что ж, хотел бы я увидеть рожу помощника прокурора, когда ты скажешь ему об этом, – проговорил Крайль, потирая руки. – Это даже не могло прийти в голову – все четыре убийства совершены одним человеком.
– Я ничего не скажу помощнику прокурора, – сказал Инглиш. – Это он должен найти убийцу. У меня нет ни малейшего желания оповещать всех, что мой брат был шантажистом. Я дал Шерману время до субботы, чтобы он покинул город.
Крайль бросил быстрый взгляд на Леона, лицо которого выражало полное безразличие.
– Но ты не можешь так поступить, Ник, – с жаром проговорил Крайль. – Ты делаешься его соучастником. И я могу оказаться кем-то в этом духе.
– Это одно из неудобств при работе со мной, – улыбнулся Инглиш. – Не расстраивайся, Сэм, ведь только Эд и я знаем об этом.
Леон вмешался:
– Ты считаешь, что Шерман уедет?
– Ему будет хуже, если он этого не сделает. Я держу все карты в руках. Этот парень не дурак, но я хочу, чтобы ты занялся им, Эд. Не выпускай его из виду. Найми, если требуется, помощников, но ни на минуту не выпускай его из виду, пока не уедет.
Леон кивнул:
– Я займусь им.
Крайль был напуган.
– Ведь не можете же вы его выпустить с четырьмя убийствами на совести? – возмущался он.
– Считай, что он уже выпутался, – объяснил Инглиш. – У меня нет ни одного серьезного доказательства, которое я мог бы предъявить судьям. Если он не сделает то, что я ему сказал, то я их сфабрикую, но не раньше.
– Как это так… сфабрикуешь? – не понял Крайль.
– Я тебе объясню, когда придет время, – ответил Инглиш. – Если этот парень попытается надуть меня, то он сядет на электрический стул. Мы с тобой займемся этим.
– Ну вот какая прекрасная программа для нас, – Леон улыбнулся Крайлю. – Что ты думаешь о Шермане? – обратился он к Инглишу.
– У меня впечатление, что он сумасшедший, – ответил Инглиш, – и опасный, как ядовитая змея. Я почти уверен, что он попытается меня уничтожить. Я буду его пятой жертвой. Я решил записать весь наш разговор с ним. Вот, – он протянул конверт Крайлю. – Я хочу, чтобы ты хранил его, Сэм. И если со мной что-нибудь случится, отдай его Морили.
Крайль встревожился:
– Надеюсь, ты шутишь?
– Шерман убил четверых в течение одной недели. Я угрожал ему электрическим стулом, если он не успеет уехать до субботы. Если он послушает меня, ему придется бросить хорошо налаженную организацию шантажистов. Я не думаю, что он так просто решится на это, не пытаясь освободиться от меня. Я говорю серьезно, Сэм. Я сказал Чику, чтобы он был вооружен и всюду сопровождал меня.
– А человек со шрамом? – спросил Леон.
– Он, видимо, сбежал. Я говорил о нем с Морили. Я сказал, что когда-то Мей Митчел работала на меня, и этим объяснил свою заинтересованность ее убийством. Твой таксист не торопится, чтобы его расспросили. Морили даже не подозревает о его существовании. Все, что он знает, это только то, что девушку закололи ножом, что убили одного полицейского и что крупного мужчину нашли убитым на улице. Он пытается что-то выяснить, но это ему не удается. Двое описали тебя, но крайне неопределенно. Они утверждают, что пытались удержать тебя до прихода полиции, но ты сбежал. Морили думает, что в этих убийствах виновен ты.
Леон вздохнул:
– Вот что значит работать с тобой, Ник. В сущности, это меня мало трогает, так как Морили меня не знает. В случае, если меня все же задержат, я рассчитываю на тебя, Ник, ты дашь необходимые разъяснения.
Инглиш неожиданно весело улыбнулся.
– Он тебя не знает. Оба типа сказали, что ты красивый. Морили ведь не гений.
– Разве я виноват, что моя рожа пугает людей? – воскликнул Леон, скривившись. – Даже мне она иногда кажется страшной.
У Крайля вырвался нетерпеливый жест.
– Мне нужно идти, Ник, – он взглянул на часы. – Тебе больше нечего мне сказать?
– Человеческая жадность беспредельна, – вздохнув, посетовал Леон. – Ему мало четырех трупов!
– Нет, больше ничего, – ответил Инглиш. – Но будь готов действовать, Сэм. Если Шерман сделает хоть малейшую гадость, я хочу, чтобы он сел на электрический стул.
Крайль покачал головой и встал.
– Подождем, когда настанет этот момент, – сказал он. – Когда собрание комитета?
Инглиш довольно ответил:
– Я заставил отложить его.
– Ты напрасно сделал это, Ник. Опасно играть с ними подобным образом. Рис тебя не выносит; не забывай, что он хороший друг помощника прокурора и главного комиссара.
Инглиш презрительно улыбнулся:
– Не пугай меня и до свидания, Сэм.
Крайль пожал плечами, поклонился Леону и ушел.
– Кто этот Рис? – Леон закурил новую сигару.
– Президент компании муниципальных урбанистов, а также городское начальство.
– Он может доставить тебе неприятности?
– Если я не дам ему повода, он ничего не сможет мне сделать, а я очень осторожен.
– Ты уже дал повод, – заметил Леон, – не объявив ему о четырех убийствах. Разве этот Рис не может привлечь тебя к ответу?
– Мог бы, если бы, конечно, знал об этом, но он не знает, – Инглиш посмотрел на часы. – Итак, решено, Эд. Ты следишь за Шерманом. Начиная с сегодняшнего дня и до субботы ты не должен спускать с него глаз. Это очень важно. Не позволяй ему надуть себя.
– Не беспокойся… Да! Я забыл тебе сказать: я знаю, куда шли провода от бюро Роя. В контору, которая находится на том же этаже и которая принадлежит так называемой портретистке. Ее имя Глория Винзор.
– Ты считаешь, что она в банде? – Инглиш не выказал особого интереса к этому сообщению.
– Безусловно. Она наверняка донесла на Роя. Похоже, подслушала, как он и эта Сьюит мечтали вслух о своем будущем. Иначе откуда Шерман узнал об этом?
– В конце концов, что сделано, то сделано, – Инглиш пожал плечами. – Мне достаточно избавиться от Шермана. После его отъезда банда распадется сама.
Леон встал.
– Будем надеяться. Я не спущу глаз с твоего Шермана. Если мне покажется, что он что-то замышляет, я сразу позвоню тебе.
– Спасибо, Эд. До скорого.
После ухода Леона Инглиш погрузился в работу. Когда Лоис вошла в его кабинет за несколько минут до обеденного перерыва, он поднял голову и улыбнулся ей:
