— Мадам Бо… — Юный офицер запнулся от удивления, а стоявший рядом с Траерном высокий человек резко обернулся и пристально взглянул на нее пронизывающим взглядом из-под сердито нахмурившихся бровей, как если бы увидел на своем судне какую-то колдунью. Под этим осуждающим взглядом Шанна словно приросла к месту, не в силах ни пошевелиться, ни произнести и слова.
Но вот офицер перестал хмуриться, окинул беглым взглядом фигуру Шанны и остановил взор на ее лице. Его черты смягчила улыбка, и он кивнул, удовлетворившись результатами осмотра.
У Шанны вырвался вздох облегчения, и она поняла, что, пока он смотрел на нее, она не дышала. При всем желании она не смогла бы объяснить, почему ее обрадовало явное одобрение со стороны этого человека. Шанна отметила, что он худощав, может быть, даже слишком, и что у него походка бывалого моряка. Его длинное лицо показалось ей каким-то угловатым. Светившаяся в суровых глазах доброжелательность плохо сочеталась с жесткостью волевого подбородка, выдававшего человека, привыкшего командовать людьми. Остановившись перед ней, он заложил за спину большие руки и, щелкнув каблуками, приветствовал Шанну коротким поклоном.
— Мадам Бошан? — медленно проговорил он с вопросительной интонацией.
К ним подошел Орлан Траерн. Он обеими руками тяжело оперся на свою палку.
— Ах, капитан, это я должен был представить вам свою дочь, Шанну Бошан. — В глазах старого Траерна мелькнул какой-то странный огонек, и Шанна насторожилась. Тем не менее, от этого удар был не менее ошеломляющим. — Дорогая, это капитан Натаниэль Бошан.
Слова эти прозвучали нарочито медленно. Она открыла рот, чтобы заговорить, но слова замерли у нее на языке. В глазах ее стоял жгучий вопрос, обращенный к высокому капитану.
— Да, мадам, — прогремел снова его низкий голос, — мы должны обсудить это. Как бы моя милая жена не заподозрила меня в обмане.
— Может быть, позже, капитан, — оборвал разговор Траерн. — Я должен идти, и прошу нас извинить, сэр. Пойдемте, дорогая Шанна, ведь вы присоединитесь ко мне?
Шанна машинально кивнула, не в силах облечь в слова свое согласие. Траерн церемонно подвел ее к сходням.
— Капитан Бошан, — добавил отец, и она вздрогнула, снова услышав это имя, — я сейчас же пришлю за вами экипаж.
Не дожидаясь ответа, сквайр сошел с корабля, ведя под руку свою молчавшую в растерянности дочь. Капитан подошел к борту и долго смотрел вслед удалявшейся коляске.
Шанна остановилась перед дверью гостиной, услышав сильный, уверенный голос капитана Бошана, — не узнать его было невозможно. Шанна сплела дрожащие пальцы и, пытаясь успокоиться, бросила взгляд на входную дверь, где стоял высокий молчаливый Джейсон.
— Джейсон, — мягко спросила она, — господин Рюарк еще не вернулся?
— Нет, мадам. Он прислал с мальчишкой записку со стройки. Там что-то не ладится, и он не может уйти.
«Хитрый плут! — подумала Шанна. — Оставляет меня одну для неизбежных объяснений. Я даже не знаю, действительно ли он Бошан. Судя по тому, что мне о нем известно, он вполне мог заимствовать эту фамилию. Но как же тогда настоящая фамилия этого проходимца? А значит, и моя собственная? Мадам Джон Рюарк? — Шанна про себя выругалась. — Боже упаси!»
У нее возникло малодушное желание убежать к себе, но она подавила его как недостойное ее. Утешая себя единственной мыслью: «Я мадам Бошан», Шанна оправила роскошное светло-розовое атласное платье, украшенное жемчугами, лентами и рядами рюшей. Тонкие розовые кружева окаймляли глубокое декольте и рукава. Искусно выполненные атласные бутоны роз усыпали пышную юбку. Узкая атласная лента обвивала тонкую, грациозную шею.
Шанна подняла руку, чтобы проверить тщательно уложенные волосы, когда к столику у двери подошел поставить пустой бокал третий помощник капитана, встречавший ее на борту «Морского ястреба». Увидев Шанну, он замер от изумления.
— Мадам Бошан! — лучезарно улыбнулся он, придя в себя. — Какая прелесть… — Его глаза остановились на высоких округлостях ее груди в вырезе платья. Потом он покраснел и, заикаясь, пробормотал: — Какая прелесть… этот ваш… дом!
Разговор в гостиной прервался, и Шанна, чье появление было, таким образом, громогласно объявлено, отбросила все сомнения. Заставив себя улыбнуться, она грациозно вплыла в гостиную, чуть придерживая широкий кринолин, чтобы он не слишком раскачивался. Собравшиеся мужчины в восхищении смотрели на Шанну. К ней подошел отец. Отстранив таращивших на нее глаза юнцов, пришедших со своим капитанам, Орлан Траерн с явной гордостью представил дочь гостям. Во время церемонии представления Шанна заметила, как Натаниэль следил за ней пристальным взглядом и даже нахмурился, когда какой-то юный офицер протиснулся среди ее новых поклонников, чтобы встать поближе к Шанне. Не ускользнуло от нее и необычное поведение Ролстона, но она не придала этому особого значения — мало ли что могло быть у него на уме.
Когда все формальности были соблюдены, Шанна, которую держал под руку отец, остановилась перед капитаном.
— Сэр, меня занимает вопрос о том, как случилось, что у нас с вами одна и та же фамилия. У вас есть родственники в Англии?
Натаниэль Бошан улыбнулся, и в его карих глазах мелькнула искорка иронии.
— Моя фамилия досталась мне вполне честным путем от собственных родителей. Что действительно не мешало бы выяснить, так это как она оказалась вашей. Разумеется, все Бошаны в той или иной мере родственники. Хотя среди нас были свои мошенники, пираты и даже один или два подлеца, фамилия эта старинная и всегда была почитаема.
Уголки губ Шанны задиристо приподнялись.
— Простите, сэр, я не хотела бы показаться вам излишне любопытной. Но как мне вас называть — дядей, кузеном или как-то иначе?
— Как вам самой будет удобнее, мадам, — ухмыльнулся Натаниэль. — Так или иначе, добро пожаловать в нашу семью.
Шанна кивнула и рассмеялась, но не осмелилась продолжать разговор, так как заметила, что отец слишком внимательно вслушивается в каждую фразу, придавая ей какое-то особое значение.
Атмосфера обеда была достаточно непринужденной. Капитан Бошан и его офицеры говорили с Траерном о возможностях торговли между Лос-Камельосом и колониями. Ролстон слушал их скептически и высказался по этому поводу довольно резко:
— В колониях нет ничего такого, чего вы не могли бы получить в Англии и в Европе. Корона вряд ли будет довольна, если вы займетесь бизнесом за пределами ее территорий.
Казначей с «Морского ястреба» фыркнул:
— Мы платим Короне хорошие налоги, но оставляем при этом за собой право торговать где угодно. Чем здесь можно быть недовольным?
Ролстон не скрывал своего презрения к его словам, но с Траерном говорил самым вежливым тоном.
— Совершенно ясно, сэр, что вы не можете рассчитывать на получение большой прибыли от торговли с этими отсталыми колониями.
Первый помощник капитана, Эдвард Бейли, подвинулся к столу в своем кресле. Это был низкорослый мужчина, может быть, чуть выше Шанны, но широкий в кости, с сильными мускулистыми руками. У него было румяное, по-детски пухлое лицо с не сходившей с него улыбкой. Его круглые розовые щеки разгорались еще больше, когда он сердился, как было теперь.
— Сразу видно, что вы старательно избегали колоний во время своих путешествий, господин Ролстон, иначе знали бы, какими богатствами они располагают. Северные районы известны своей шерстью и другими товарами, которые могли бы соперничать с лучшими английскими. Мы делаем ружья, из которых можно попасть в глаз белки с расстояния в сотню шагов. Заводы южного побережья производят канаты, такелаж и пиломатериалы. Даже наше судно сделано в Бостоне, и только там строят такие корабли. Траерн, внимательно выслушав его, заметил:
— Меня очень интересует все, о чем вы говорите. Надо обо всем этом хорошенько подумать.
Прозвучал гонг, возвестивший окончание обеда, и младший офицер поспешил встать за спинку стула
