— Боюсь, что я утомил вас излишними подробностями. Но теперь вы, по крайней мере, сможете ответить на любой вопрос о работе этой установки.
— Я еще раньше видела некоторые ее части и слышала кое-что от других. Это настоящее чудо! — Шанна оперлась спиной на какую-то стойку, отчасти потому, что от высоты у нее кружилась голова, а отчасти, чтобы собраться с мыслями. Она боялась, что за завесой неизвестности, которую ей удалось только что приоткрыть, таятся многочисленные призраки. — А что я должна отвечать; если меня спросят о вас, Джон Рюарк? — храбро спросила Шанна, крайне удивив его сменой предмета разговора. — Я так мало о вас знаю.
Какая у вас была семья? Вы утром что-то сказали о своем отце. Ему известно о вашем лондонском судебном деле?
— Надеюсь, что нет. Нет. И хотел бы, чтобы он так и не узнал об этом. — Рюарк устремил взгляд в пространство, явно взволнованный. — Весть о моей казни была бы жестоким испытанием для него. Мне хотелось бы уберечь его от этого.
— А ваша мать? — упорно продолжала расспрашивать Шанна. — Есть у вас братья? Сестры? Вы никогда об этом не говорили. Уголки губ Рюарка тронула жесткая улыбка.
— Здесь мне нечем похвастаться, Шанна, ведь большинство из них неотесанные колонисты.
Шанна сочла этот ответ исчерпывающим, отчаявшись узнать о нем что-то большее. Она задумчиво перевела взгляд на окружавшие дробильню покрытые зеленью холмы. Над ними стоял голубой туман. Под облаками описывали широкие круги два орлана. Они то взмывали вверх в потоках теплого воздуха, скрываясь в белой дымке, то камнем падали вниз со сложенными крыльями, исчезая по другую сторону холма.
Шанна, весело рассмеявшись, попыталась привлечь, внимание Рюарка к странным играм этих птиц, но встретила лишь дерзкий, раздевающий ее взгляд. Она присела на бревно, боком к Рюарку, и его глазам предстал смелый контур ее округлой груди, приподнятой корсажем. Шанна тут же встала и посмотрела прямо ему в глаза. Этим утром в церкви она уже ощущала на себе этот хищный, ястребиный взгляд.
— Ваши глаза выдают ваши мысли, — резко сказала Шанна. — Просто неприлично так вызывающе меня рассматривать, а уж в церкви и вовсе недопустимо.
— Я всего лишь любовался вами. — Янтарные глаза Рюарка сияли, а улыбка была почти насмешливой. — Вы прекраснейшая из женщин, и, как большинство мужчин, я просто восхищался вашей красотой.
— Вы более дерзки, чем другие, — проворчала Шанна. — Каждым своим взглядом вы меня насилуете.
Губы Рюарка тронула плотоядная улыбка.
— Вы слишком хорошо читаете мои мысли, мадам. Я часто представляю себе вас обнаженной, в моих объятиях.
— Вы отъявленный мерзавец! Похотливый негодяй! — воскликнула Шанна, и щеки ее залила горячая краска. — Неужели вы не понимаете, чем все это может кончиться?! Я могу забеременеть. А это была бы катастрофа.
— Только в том случае, если вы это допустите, любовь моя, — легко отозвался Рюарк.
— О, вы… — взорвалась гневом Шанна. — Обо мне вы подумали? Мне придется иметь дело с отцом. Что же до вас, то вы, несомненно, найдете способ уйти от ответственности.
Рюарк пристально посмотрел на Шанну.
— А есть признаки того, что вы забеременели? Может быть, просто задержка?
Шанна раздраженно покачала головой и, слегка растерявшись, отвернулась от его испытующего взгляда.
— Пока еще нет.
Рюарк тронул ее за плечо.
— Значит, скоро все определится, и вы успокоитесь, любовь моя.
Шанна отшатнулась от его мягкого прикосновения.
— Вам обязательно совать свой нос в мои дела? Неужели у меня не может быть никаких секретов от вас?
Под пальцами Рюарка выбился мягкий локон Шанны. Он поднес его к лицу и вдохнул исходивший от него тонкий аромат. И прошептал ей на ухо, поглаживая шелковистые волосы:
— От вашего мужа, любовь моя? Если это действительно произошло, нам останется только смириться с этим.
Разгневанная Шанна резко повернулась к нему, и Рюарк понял, что зашел слишком далеко.
— Правда? И что же вы будете делать, мой надменный царь, мой изящный лорд и повелитель, если у меня будет ребенок? — Она ухмыльнулась. — Примете его вместо акушерки и признаете своим?
— О, разумеется, мадам, — заверил ее Рюарк. — Но тут есть одна проблема. — Он задумчиво поскреб свой подбородок. — Как нам быть? Дать ему имя Джона Рюарка, признав себя любовниками, а затем пожениться? Или же имя Рюарка Бошана, что было бы совершенно правомерно, а потом исповедаться вашему отцу, сообщив о том, что мы давно состоим в браке, и попросить у него прощения?
Оскорбленная Шанна топнула ногой. Он смеялся над ней. О, как она его ненавидела!
— Вы грубиян! — обрушилась она на него, величественная в своем гневе. Глаза ее метали молнии. — Варвар самого худшего пошиба! Иронизируете над моей гордостью и топчете мою честь. Лишаете меня того, к чему я так стремилась: права самой выбрать мужа. — Она подняла руку, подчеркивая свои слова, резко опустила ее и взглянула на Рюарка. — И после всего этого я должна смиренно нянчить ваших бастардов?
Ее насторожило его холодное молчание, и сердце Шанны заколотилось от ужаса, когда Рюарк стал накручивать ее волосы на свои тонкие пальцы. Мускулы на его скулах напряглись, а холодные от гнева янтарные глаза впились в глаза Шанны.
— Они не будут бастардами, мадам. Вы — моя жена.
Шанна резко повела головой в знак протеста и попыталась освободиться от пальцев Рюарка. Она зажмурила глаза и сжала кулаки, как будто могла настоять на своем одним усилием воли.
— С нашей сделкой покончено! — задыхаясь, выдавила она. — И вы сами признали это!
— Но как быть с брачными узами? Не думаете ли вы, что их можно отбросить с такой же легкостью, с какой вы произнесли клятву в церкви? — Читая на ее лице упрямый отказ, Рюарк насмешливо продолжал: — Или вы придаете клятве перед алтарем меньшее значение, чем сделке в тюремной камере? Как вы докажете, что вы вдова, если я жив и даже вполне здоров, что вы сами можете подтвердить, убедившись в этом неоднократно? — Он произносил жестокие, оскорбительные слова. — Или вы обнаружили, мадам, что мои способности оставляют желать лучшего, и что какой-нибудь другой мужчина обеспечит вам более полное наслаждение?
Шанна посмотрела на него, ошеломленная, и он язвительно рассмеялся.
— Возможно, мадам. Все может быть. А может случиться и так, что вы выйдете замуж за какого-нибудь именитого лорда-импотента и проведете остаток своих ночей в тоске по настоящему мужчине. Или позовете меня, чтобы получить то, на что не будет способен ваш обаятельный лорд…
Яркая краска на щеках Шанны и ее пылающие глаза без слов свидетельствовали о впечатлении от речей Рюарка.
— Вы настоящая скотина! — медленно процедила Шанна, поднимая плетку, словно в намерении хлестнуть Рюарка по лицу. — Вы распоряжаетесь мной, не оставляя права голоса. Вы позволяете себе фривольности, потому что вам нечего терять. С таким же успехом вы могли бы бежать, оставив меня с ребенком во чреве! Как все мужчины, вы свободны в удовлетворении любой своей прихоти.
— Свободен! — сардонически фыркнул Рюарк. — Нет, мадам, я раб, и, если хозяин пожелает меня продать, у меня не будет большого выбора. — Он наклонился ближе к Шанне и повысил голос, задетый ее словами: — Бежать? Чтобы потом всю жизнь скрываться? Уверяю вас, мадам, об этом не может быть и речи!
— Но вы и теперь, по существу, беглый, — бушевала Шанна. — это я потеряю все, а не вы.
— Потеряете все! О! — фыркнул он и, нагнувшись ниже, промычал ей в лицо: — А что терять мне, кроме собственной головы? И именно из-за вас я придаю ей некоторое значение.
