одиннадцатого, поиграли в «трик-трак» на джин. Ты еще трижды выиграла. Потом легли в постель…
Джина расслабленно посмотрела на Террелла, потом на Беглера, и, наконец, на прижавшегося к ней коленом Харди.
— Единственное, что я помню, так это то, что мы легли в постель, — с пьяной улыбкой произнесла она. — С тобой такое не забывается.
Харди перевел дух с видимым облегчением. Он поглядел на Террелла с видом «ну что с ней поделаешь» и опять обратился к своей подруге.
— Послушай, Пекки. Это очень важно. Эти джентльмены хотят знать, где я был и что я делал прошлой ночью. Ты — моя единственная свидетельница. Так скажи, был ли я здесь с тобой с половины восьмого вечера и до утра?
После томительной для Харди паузы Джина, наконец, выдала:
— Да, правильно. Был. Теперь я это помню совершенно отчетливо.
Харди повернулся к Терреллу.
— Итак, я был здесь. Так что же случилось с Сью, ради бога?
Террелл смерил Харди неопределенным, но определенно ничего хорошего не сулившим взглядом. Такое алиби он не любил больше всего. Его невозможно было проверить. Ни подтвердить, ни опровергнуть.
— Прошлой ночью тебе никто не звонил?
— Нет.
— Вы выходили ужинать?
— Нет… Джина приготовила ужин здесь.
— И никто к тебе не заходил?
— Нет.
— Так я должен полагаться только на слова этой крошки и твой детский лепет?
— Надеюсь, этого достаточно.
Террелл вновь повернулся к Джине.
— Послушай, киска. Если твой дружок причастен к убийству и ты натрепалась, утверждая, что все это время он был здесь с тобой, то я привлеку тебя за дачу заведомо ложных показаний. Пойдешь по этому делу как соучастница. Так может ты что-то напутала?
Джина отхлебнула джину и твердо произнесла:
— У меня нет привычки врать.
— Смотри, я тебя предупредил, — угрожающе сказал Террелл и кивнул Беглеру.
Когда полицейские вышли, Харди подошел к любовнице и притянул ее за плечи.
— Молодец, детка. Ты была неподражаема.
— Да что ты говоришь, — высвободилась она из его объятий.
Она взяла сигарету и закурила. Харди подошел к бару и налил себе чистого виски. Когда он сел в кресло около Джины, она спросила, как бы невзначай:
— А кто эта Сью Парнелл?
— А, так. Никто, — одарил ее улыбкой Харди. — Одна потаскуха, если тебя это так интересует. Пустышка, как и все остальные.
Девушка пристально посмотрела ему в глаза.
— Понятно. Так где же ты все-таки был прошлой ночью, Ли?
Харди неуютно поежился.
— Пекки… я тебе уже говорил. Гудели с парнями в баре.
— Почему же ты не сказал об этом легавым?
— Им могло прийти в голову проверить. А у двоих моих ребят неприятности. Им бы меньше всего хотелось встретиться с Терреллом.
— Хороши же у тебя дружки.
— Бизнес есть бизнес, крошка. Вообще-то они мне не друзья. Просто помогают проворачивать кое- какие дела.
— Тебя не было до полчетвертого. Ты вполне мог пришить эту девку.
— Мог, но не пришил. Не хватало еще пачкаться о всякую дрянь. Давай сменим пластинку.
— Я бы не хотела, чтобы потом ты характеризовал меня как «огонь былой страсти, который давно погас». И уж меньше всего как потаскуху, ничтожество, — размеренно произнесла Джина. — Мне бы это очень не понравилось.
— Ну что ты, Пекки. О тебе бы я никогда такого не сказал…
— Так вот запомни, милый, что если огонь вдруг погаснет, я всегда могу зайти к этим ребятам и сказать, что ошиблась, так как была слишком пьяна. И что мы варили лапшу, которую я им навешала сегодня на уши, не в интересовавший их четверг, а скажем, в среду, а в четверг я тебя и в глаза не видела до самого утра.
Влюбленные пристально посмотрели друг другу в глаза. Решимость и твердость ее взгляда поразили его, и он вдруг почувствовал неприятный холодок в груди.
— Ну брось, малыш. Я же с тобой. Давай лучше забуримся куда-нибудь. Скажем, в «Корал Клаб».
— Это туда, куда ты ездил с Сью Парнелл?
Харди сердито подскочил на ноги. Лицо его побагровело и с него мигом исчезла вся сладость. Сейчас оно было злобным и уродливым.
— Послушай, Джина. Не буди…
— Пекки, дорогой Пекки. Ведь так ты меня всегда называешь? И смотри не лопни от злости. Нет, мы не поедем в «Корал Клаб». Беги поиграй со своими ребятишками. А я поразвлекаю себя сама.
Она встала с тахты и со стаканом в руке выплыла в свою спальню.
Харди проводил ее бешеным взглядом. Его пальцы судорожно сжимались и разжимались. Он резко вошел в свою комнату, хлопнув дверью.
Глава 4
В рекламе Детективного Агентства Хэера неизменно указывалось, что здесь предлагаются все услуги по сыску с превосходными результатами.
Агентство возглавлял Хоумер Хэер, которому помогали его дочь Люсиль и ее муж Сэм Карш. Собственно, это и был весь штат. Полиция и клиентура не называли их иначе как «нечестивой троицей».
Шестидесятипятилетний Хоумер Хэер был необъятным мужчиной с головой-репой, носом-картошкой, запрятанными в складках кожи плутоватыми глазами и длинными усами, двумя сосульками свисавшими по обе стороны жестокого плотоядного рта, который он постоянно растягивал в сладкой фальшивой улыбке.
Его двадцативосьмилетняя дочь была тощей и костлявой. Заостренные черты лица и злобно сверкающие черные глазки придавали ей сходство с опасным и подозрительным хорьком. Ее муж, Сэм Карш, был под стать ей. Постоянно дерганый, суетливый, с таким же, как у жены, крысиным лицом, темными, вечно сальными волосами и землисто-серой кожей, он мог свободно сойти за ее брата. Ему бы и в голову никогда не пришло жениться на Люсиль, если бы она не шла как нагрузка к предложенной не пыльной, но денежной работе. Тем не менее он не пропускал мимо ни одной смазливой блондинки, которая попадала в его поле зрения, и до которой он мог дотянуться без риска быть поколоченным своей строптивой, супругой.
На следующее утро после убийства в «Парк Мотеле» Хоумер Хэер сидел грузной тушей в сделанном на заказ кресле за своим несоразмерно маленьким рабочим столом. Он с любопытством изучал сидящую перед ним решительную брюнетку, отрекомендовавшуюся как Джоан Парнелл.
— Но ведь это же убийство, дорогая мисс Парнелл, — произнес он задышливо. — Обычно мы не беремся за такие дела, и тому есть веские основания. Во-первых, полиции штата не нравится, когда мы
