Разумеется, Саран шпион, и Кайку не ожидала, что он вот так запросто откроет все свои тайны. Но ее возмущало то, что она оказалась втянутой в подобную историю, историю очень опасную, не зная ничего.
Все утро Кайку пыталась разговорить Сарана, но он думал о чем-то своем, и ее старания не увенчались успехом. Полностью поглощенный обследованием местности на предмет присутствия врага или зверей, которые представляли собой серьезную опасность даже здесь, вблизи побережья и цивилизации, кураалец почти не слушал Кайку, и это задевало ее.
Остановились. К этому моменту изможденная и промокшая Кайку прониклась фатализмом. Если магкриину суждено прийти, пусть приходит. От них все равно ничего не зависит.
Остановились, как вскоре выяснилось, вовсе не для отдыха, на что надеялась Кайку.
Слева от них, вверх по склону бежала тропинка. Первым нечто заметил Тсата и бросился назад, указывая куда-то за деревья. Кайку прищурилась, но ничего не заметила, кроме серых теней среди косых струй дождя.
— Кто это? — спросил у Кайку Тсата.
Саран в мгновение ока оказался рядом с ними.
— Не вижу, — ответила девушка. Откуда ей знать? Она старалась уловить движение, но ничего не было.
Саран и Тсата переглянулись.
— Оставайся здесь, — велел ей Саран.
— Куда ты?
— Просто стой на месте, — повторил он и растворился в подлеске. Раздался всплеск жидкой грязи. Саран мелькнул пару раз за деревьями. Он поднимался по склону туда, куда указал Тсата. Потом исчез.
Кайку отбросила назад слипшуюся челку и сняла мешавший капюшон. Теплый дождь мгновенно промочил волосы насквозь. Когда Кайку обернулась, Тсата уже испарился.
Ощущение опасности вывело ее из оцепенения. От недавнего фатализма не осталось и следа. Она уже набрала в легкие воздуху, чтобы позвать своих спутников, но осеклась. Кричать сейчас глупо.
Кайку поспешно сдернула с плеча винтовку. Плохая видимость пугала. Не будет времени, чтобы отразить атаку. Она едва выжила, окруженная полосой открытого пространства в Айт Птакате. А сейчас она не могла полагаться и на
Проливной дождь и постоянный шум бегущей или капающей воды скрывал все звуки, кроме самых громких. Кайку часто моргала и терла глаза, испуганно оглядываясь.
Они вернутся. В любой момент они могут вернуться обратно, и Кайку отругает их за то, что бросили ее одну без предупреждения. Позади упала ветка. Кайку подскочила и завертелась, едва не потеряв винтовку, запутавшуюся в лианах. Напряженно вглядываясь в пелену дождя, она ждала малейших признаков постороннего присутствия.
Меч оказался бы куда полезнее — в ближнем бою от винтовки толку мало, — но Кайку никогда не считалась хорошей фехтовальщицей. Она никогда не проходила боевой подготовки, а все свои умения приобрела в детстве, постоянно соперничая со старшим братом. В лесу Юна они из кожи вон лезли, чтобы превзойти друг друга в скачках, стрельбе, борьбе. Кайку росла сорванцом. Но ни она, ни брат никогда не любили мечи, тем более что фехтование — занятие слишком опасное.
Винтовка непрактична здесь, зато привычна. Кайку перехватила оружие поудобнее и еще раз прошлась взглядом по джунглям.
Минуты тянулись за минутами. Мужчины не возвращались. Холодный ужас расползался по костям. Ее бросили на произвол судьбы. Ждать становилось невыносимо. Нужно выяснить, что происходит.
Взгляд снова упал на серую тень, на которую указал Тсата. Она до сих пор не двигалась. Ткиурати спросил, кто это. Что он имел в виду?
Надо действовать, сделать хоть что-нибудь. Это лучше, чем трястись под дождем. Даже если пройти совсем немного, уже можно будет рассмотреть это странное серое пятно. Оглядевшись в последний раз, Кайку стала осторожно взбираться по склону. Башмаки тонули в грязи. Следы тут же наполнялись водой.
Кожа, которой была обернута пороховница винтовки, снаружи вымокла, но Кайку искренне надеялась, что влага не попала внутрь, на порох, потому что иначе оружие превратилось бы в дорогущую дубину. Девушка откинула волосы назад и вполголоса выругалась, когда они снова упали на глаза. Сердце в груди колотилось так сильно, что, казалось, грудина вздрагивает от каждого толчка.
Внезапный порыв ветра разорвал пелену дождя. Так в театре раскрывается занавес. И все стало ясно. Завеса приоткрыла серое пятно только на мгновение, но этого оказалось достаточно. Образ впечатался в сознание Кайку, как клеймо. Теперь она поняла…
…
Это была провожатая ткиурати, оплетенная лианами, будто паутиной. Ее подвесили на крепких нижних ветвях огромной чапапы. Голова клонилась вперед. Глаза бессмысленно смотрели вниз. В горле до сих пор торчала стрела. Руки и ноги крепко связаны вместе. Под ударами дождя тело слабо покачивалось.
Кайку почувствовала, как паника сжимает когти у нее на горле. Магкриин оставил свое послание… Он в точности предсказал, каким маршрутом пойдет группа, и опередил ее.
Кайку оступилась, проскользив несколько дюймов по грязи. Интуиция кричала что-то, но она не могла разобрать…
Магкриин здесь. Сейчас.
Движение слева. Кайку повернула голову. Мгновения чудовищу хватило, чтобы покрыть расстояние между ними. Все вокруг как будто замедлило ход. Неторопливо летели с неба капли дождя. В груди бухало — глухие взрывы сердцебиения. Кайку вскидывала винтовку, уже зная, что не успеет прицелиться, не успеет выстрелить. Она разглядела что-то красно-черное, наверное, кожу, один слепой глаз и спутанные плети волос. А потом — крючковатое лезвие, выброшенное вперед, чтобы распороть ее глотку. И в этот момент она ничего, совсем ничего не могла сделать…
Кровь бросилась в лицо. Кайку ощутила невероятной силы удар. Чудовище врезалось в нее и накрыло своей тушей, придавив к земле. Вспышка боли ослепила ее. Не вздохнуть…
…потому что воздух не попадал в легкие, и рот наполнился кровью, и перед глазами была кровь, и горло…
А потом весь мир снова пришел в движение. Саран и Тсата стаскивают с нее безвольную, обмякшую тушу. Кайку жадно хватает воздух ртом, и он, такой сладкий, восхитительный, с шумом наполняет грудь. Рука метнулась к горлу. Оно скользкое от крови, но целое. Ее грубо ставят на ноги. Дождь смывает кровь с кожи. Одежда, наоборот, темнеет от разбавленной красноты.
— Ты ранена?! — крикнул Саран. — Ты ранена?!
Кайку подняла руку, пытаясь показать, что вот сейчас придет в себя и ответит. Ей никак не удавалось отдышаться. Взгляд остановился на чудовище, лежавшем мордой вниз в грязи.
— Посмотри на меня! — Саран схватил ее за подбородок и развернул лицом к себе. — Ты
Кайку оттолкнула его руку, внезапно рассвирепев. Мужчина не смеет так с ней обращаться! Воздуха в легких по-прежнему не хватало, чтобы оформить слова. Прижав руку к груди, она наклонилась и глубоко вдохнула.
— Она не ранена, — сказал Тсата, но было ли это обвинением, поддержкой или констатацией факта осталось неясным: ткиурати не очень хорошо владел тонкостями языка.
— Я не… ранена, — с трудом выдохнула Кайку, глядя Сарану в лицо. После мгновенного замешательства шпион отошел от нее и, кажется, занялся собой.
Тсата перевернул магкриина на спину. Этот больше походил на человека, чем предыдущий. Одежда на нем почти сгорела. Гибкое тело с рельефными мышцами покрывала грубая красная кожа. Только лицо твари сохранило по-настоящему зверское выражение, по крайней мере, то, что от лица уцелело. С одной стороны оно покрылось волдырями от ожога, с другой винтовочный выстрел размозжил его в кровавое
