Ровно в семь в коттедж вошли Джервис и дворецкий Хэмела.
— Мистер Вашингтон Смит, разрешите представить вам мистера Барта Андерсена, он следит за безопасностью нашей резиденции, пока мистер Джордан в отпуске, — пояснил он.
Мистер Смит улыбнулся и пожал мне руку.
— Мы ведь уже встречались, мистер Андерсен.
— Верно. Рад снова увидеться с вами. Молодой негр в белом костюме вкатил сервировочный столик и быстро накрыл на стол, а тем временем Джервис наливал всем мартини.
— Ну и ну! А я-то думал, хозяин не признает спиртного, — удивился я. Дервис улыбнулся:
— Есть хорошая старая пословица, мистер Андерсен: “Чего глаз не видит…
— О том сердце не печалится”, — докончил Смит, беря у Джервиса бокал.
Отведав вкуснейшие свиные отбивные в соусе чили, я начал обрабатывать Смита: сказал, что мне очень жаль миссис Хайби, я, мол, был на похоронах и видел, что миссис Хэмел даже упала в обморок. Как она?
Смит пожевал некоторое время, потом покачал головой:
— Поправляется. Миссис Хайби была ее лучшей подругой. Большое потрясение для нее, но она поправляется.
— А мистер Хэмел? — Мой голос зазвучал вкрадчиво. — Я считаю его выдающейся личностью. Он сказал, что собирается изобразить меня в своей книге.
Смит вздохнул:
— Мистер Хэмел меня беспокоит. Он так и не стал счастливым после своей женитьбы. Я с ним уже пятнадцать лет. Женившись на миссис Глории, он допустил ошибку.., она не была леди. Развод очень его расстроил. Когда он женился на миссис Нэнси, я обрадовался, думал, что все образуется. — Смит посмотрел на меня. — Более приятной леди мне встречать не доводилось. И я очень надеялся, что их брак окажется удачным. Но мистер Хэмел, по-моему, не чувствует себя счастливым. Не понимаю, в чем дело.
Я мог бы ему объяснить. В ушах у меня звучали слова Глории Корт: “Небось думаешь, что если автор пичкает вас сексом, так он и в по стели мастер? Ничуть не бывало! Женщине от него не больше проку, чем от вареной макаронины!”
— Что ж, книги дают ему деньги. Но нельзя же иметь все, — сказал я.
— Да, конечно. Завтра он едет в Голливуд, будет договариваться о фильме, — продолжал Смит. — А фильм принесет ему много денег. Мистер Хэмел — человек щедрый. Когда он продает книгу для кино, он всегда делает подарки мне и моей жене, она работает кухаркой.
— А другие слуги? — допытывался я. — Они тоже получают подарки?
— У нас нет других слуг. Мистер Хэмел, хоть и богатый человек, любит жить просто. Он редко принимает гостей, а когда зовет кого-нибудь, нанимает слуг и заказывает еду. Работать у него легко, мы с женой затруднений не испытываем. Ужин у нас обычно холодный. Вот почему я всегда рад воздать должное превосходному столу мистера Джервиса.
— Наверно, миссис Хэмел поедет с мужем в Голливуд? Чтобы отвлечься от своей утраты? Смит покачал головой:
— Нет, миссис Хэмел остается дома. Он уедет всего на три-четыре дня. Не думаю, что она уже в состоянии общаться со всей этой голливудской публикой. — Он нахмурился. — Это ведь люди своеобразные.
Джервис, без всякого интереса слушавший наш разговор, вдруг подал голос:
— Мистер Андерсен, расскажите нам про этих двух мальчиков-индейцев, которые погибли. Уверен, у вас есть какая-то версия.
— Да знаете, нет. Даже полиция ничего не понимает, — ответил я и представил себе, как разгорелись бы у них глаза, если бы я выложил им то, что знаю. — Но я могу рассказать вам об одном интересном дельце, которым наше агентство занималось в прошлом году. — И я принялся излагать очередную басню, которую они слушали затаив дыхание, пока Смит с огорчением не сказал, что ему пора и что жена забеспокоится, куда он подевался.
Джервис тоже вспомнил, что надо помочь дурачку-хозяину лечь спать. Так что я остался наедине со своими мыслями.
От Смита удалось узнать многое. Он подтвердил то, что сообщила мне Глория Корт. Хэмел — импотент. От Смита я узнал, что Хэмел уедет на три-четыря дня и оставит Нэнси одну. Отъезд Хэмела давал мне отсрочку. И Берту можно на время утихомирить.
Вечер прошел не зря. Я расслабился, а когда я расслабляюсь, то думаю только о деньгах. Я все еще мысленно тратил свой миллион, когда Карл приехал меня сменить.
— Держу пари, дел у тебя было по горло, — усмехнулся он.
— Обедом угостили отменным, — ответил я. — Ну и работа — одно удовольствие.
Я уже ложился в постель, когда зазвонил телефон. Не очень-то мне хотелось снимать трубку, но все- таки я ее снял.
— Барт! — Резкий голос Берты полоснул меня по барабанным перепонкам.
— Привет, дорогая! — сумел я отозваться радостно.
— Ну как дела?
— Какие? — переспросил я, хотя прекрасно знал, о чем она.
Послышался звук, перед которым померк бы паровозный свисток.
— Что происходит? Ты его видел?
— Успокойся… Он уехал.., в Голливуд. У меня все под контролем, крошка.
— Когда он вернется?
— Да не волнуйся ты так. Через три-четыре дня. Успокойся, милая. Этим занимаюсь я.., ты не забыла?
— Вот и занимайся получше. Я уже продала квартиру и всю мебель. Так что действуй, Барт! Как только он вернется, хватай его!
— Продала квартиру?.. Какого черта? Что за чушь ты несешь?
— А кому охота жить в этой квартире, когда у нас будут миллионы? — возразила Берта — Мне дали хорошую цену, вот я и продала. Теперь дело за тобой.
Я подавил стон:
— Ладно, ладно. Через три-четыре дня все будет в порядке.
— Да уж смотри! — Она повесила трубку.
За несколько минут до полуночи я вернулся в Парадиз-Ларго, чтобы заступить на ночное дежурство. И остановился поболтать с Майком О'Флаэрти, который как раз покидал свой пост.
Мы поговорили о том о сем, а потом я перевел разговор на Хэмелов.
— Что слышно про миссис Хэмел? — спросил я, протягивая Майку сигарету.
— Сегодня опять приезжал этот докторишка. Мистер Хэмел уехал рано утром. Я слышал, он отправился в Голливуд. Что-то насчет фильма.
Это я и хотел узнать. Значит, сейчас Хэмел находится по дороге в Голливуд.
Карл ждал меня, ему хотелось поскорее уйти. Джервис оставил мне бутерброды на случай, если ночью я начну корчиться в голодных судорогах.
— У меня в ящике бутылка виски. Угощайся, — предложил Карл.
Когда он ушел, я съел бутерброды, сделал пару глотков виски, потом пошел к дереву возле ворот. Взобрался на него и стал наблюдать за тонувшим в темноте домом Хэмелов. Прождал больше часа, но ничего не произошло, так что я вернулся в коттедж, лег на диван и заснул. Около шести утра с трудом заставил себя продрать глаза, побрился, принял душ и обошел сад, стараясь казаться бдительным и энергичным охранником. В восемь утра появился Джервис и принес кофе, оладьи с кленовым сиропом, жареные сосиски и омлет.
Пока я ел, он говорил не умолкая. Сказал, что, раз завтра я приду на дежурство в полдень, он снова устроит обед для меня и Вашингтона Смита. Я ответил, что буду счастлив.
В полдень меня сменил Карл. Я поплавал, вернулся к себе и проспал до вечера. У меня не хватило бы духа беседовать с Бертой, и я спустился в бар выпить, а потом, почувствовав голод, пошел, туда, где
