Отрава измазались в запекшейся крови. Сдирать с мертвых животных шкуру – занятие не из приятных, да и Брэм не был в этом мастером. Пришлось взять нож, который они нашли у печи, правда, он оказался размером с саблю и поэтому очень неудобным. Пока они делали свое черное дело, на галерею вышла Перчинка. Она наконец-то нашла Андерсена, но, увидев, чем занимаются Отрава и Брэм, пискнула и упала в обморок. Отрава оттащила ее в угол галереи и оставила там. Лучше пусть не путается под ногами. Кто знает, как она воспримет их безумный план.
Теперь они слышали, как костяная ведьма скрипит наверху, и ее голос лился по дому зловещим напевом:
– Ты готова, дорогуша? Готова лезть в котел старушки Мэб? Нежные, сочные косточки…
– Мы еще можем сбежать, – напомнил Брэм. – До полуночи остается совсем немного. Мы выберемся через шахту для угля.
– Нет уж, – ответила Отрава. – Теперь будем играть по нашим правилам, а не по ее. Если она поймает нас, когда мы будем прятаться; то тогда угодим в котел.
Брэм с сомнением прислушался к воркованию ведьмы.
– К тому же, – добавила Отрава, – пора ее проучить.
На это Брэм ничего не ответил. – Пошли, – сказала девушка, и они оба приблизились к двери в конце коридора.
Отрава начала первой: она навалилась плечом на закрытую дверь и отскочила. Брэм сделал то же самое, пока Отрава топала ногами, потом они двоем ударили в дверь так, что та затряслась на петлях. Странное было зрелище. Они молча стучали то в дверь, то по полу, пытаясь шуметь как можно громче.
– О, бедные щенята, вас заперли внизу? Мамочка идет, мои милые. Не бойтесь.
Они отпрянули от двери, когда подошла Мэб. Брэм чуть не обезумел от страха, и у него тряслись бакенбарды. Но Отраве почему-то совсем е было страшно. Она устала пресмыкаться перед этой старой каргой. Теперь все изменится.
Дверь распахнулась, и появилась костяная ведьма, в одиннадцать футов ростом, скрюченная, как старая коряга. Брэм едва удержался на ногах, отскочив в сторону, но Отрава осталась на месте. Мэб остановилась в дверях и понюхала воздух своим огромным носом.
– Чую кровь! – пронзительно закричала она. – И не человеческую!
Для Отравы это прозвучало как сигнал к бегству. Брэм уже начал не очень-то героическое отступление по коридору.
– Вернитесь, щеночки! – кричала Мэб. – Вам больно? Вам кто-нибудь сделал больно? – Она бросилась за ними, нюхая на ходу воздух. – Вернитесь!
Отрава бросилась бежать. Заставить ведьму идти следом было частью плана, но очень опасной частью. Брэм уже выскочил на галерею, заманивая за собой ведьму. Но Мэб вдруг остановилась. Отрава глянула на нее через плечо, чувствуя, как ужас мурашками бежит по спине.
– Вы не мои собаки, – прошипела Мэб. – Я чувствую ваши шаги. Вы пахнете, как они, но вы не они. Две ноги! Две ноги! – она понюхала воздух и завыла. – Что вы сделали с моими собаками?
Неожиданно ведьма с криком бросилась на них, и ее морщинистое лицо перекосилось от ненависти. Ее прыть застала Отраву врасплох, и девушка едва успела ускользнуть из рук старухи. Но в этот момент девушка почувствовала, как со спины у нее сорвали окровавленную собачью шкуру. Мэб в ужасе заорала, ощупав шкуру своего любимца, потом швырнула ее в сторону и с яростным топотом вбежала на галерею.
– Я сотру ваши кости в порошок! – кричала она. – Я сцапаю вас и сгрызу!
Но стоило ей ворваться в комнату, как она поскользнулась на кровавой луже, разлитой по галерее. Ведьма замахала в воздухе руками, но уже не могла удержаться. С визгом она перевалилась через перила, которые сломались под ее весом, и вниз головой упала в котел. Кипящий отвар с шипением расплескался через края, погасив огонь. А потом наступила тишина.
Отрава и Брэм, которые вжались в стену возле дверного косяка, осмелились подойти к краю икона и посмотреть вниз. Они увидели только грязные подошвы ведьминых башмаков, недвижно торчащие из ядовитого бурого варева. – М-да… – промычал Брэм.
Отрава разразилась смехом. От облегчения у нее закружилась голова.
– Да сними с себя эту шкуру! Ты выглядишь ужасно.
Брэм поднял брови. Она сама как будто в крови купалась. Он стащил с себя шкуру и бросил в, котел вслед за костяной ведьмой.
– А что делать с ней? – спросил потом Брэм, ткнув головой в сторону Перчинки, которая по-прежнему лежала в углу.
Андерсен, воспользовавшись неподвижностью хозяйки, как раз свернулся у нее на коленях.
– С ней? – переспросила Отрава. – Это уже наше дело. Пусть делает что хочет.
Брэм хмыкнул и задумчиво погладил усы, залившись краской.
– Так нельзя, Отрава, – сказал он. – Мы не можем просто бросить ее здесь.
– А почему нет? – спросила Отрава. – Это было бы нехорошо, – просто ответил Брэм.
Отрава вздохнула. Не то чтобы ей не нравились Перчинка, но у нее сложилось впечатление, о, девочка была бы только обузой и помехой для них. Отраве хватило одного взгляда на Брэм, чтобы понять: так его не возьмешь. Ее это сильно задело. Что-то особенное виделось ей в том, что Брэм отважился прийти сюда к ней на помощь. Но когда доброта Брэма распространилась и на Перчинку, это немного подпортило Отраве радость.
– Ладно уж, – девушка пожала плечами и подошла к Перчинке.
Андерсен неохотно оставил тепленькое местечко и свернулся калачиком за ней, наблюдая в щелку между лодыжек Отравы за своей хозяйкой, лежащей в обмороке. Отрава потрясла ее.
– Очнись, Перчинка, – сказала она. – Пора идти.
Перчинка тихо застонала и открыла глаза. Но стоило ей увидеть кровавое привидение перед собой, как девочка вскрикнула и опять хлопнулась в обморок.
Отрава раздраженно всплеснула руками.
– Если хочешь, неси ее, – сказала она Брэму.
Но Брэм смотрел в окно, за которым вдруг выглянула яркая луна.
– Туман рассеялся, – проговорил он. – Близится полночь. Нам пора.
Отрава пристально посмотрела на Брэма. – Ты уверен, Брэм? Может, если ты останешься, дом вернется туда, где все началось?
– Может быть, – согласился Брэм. – А может, и нет. Кто ее знает, эту магию эльфов. Не хотелось бы рисковать.
Отрава начала было спорить, но Брэм поднял руку в перчатке.
– Я здесь, – сказал он. – Конечно, не могу сказать, что я счастлив этим, но я сделал свой выбор. Я знал, чем все это кончится и что будет, если я пойду за тобой. Так что давай прекратим это обсуждать.
И когда луна была в зените, Отрава и Брэм с Перчинкой на спине и Андерсеном у ног вышли через главную дверь из дома костяной ведьмы. Они открыли калитку из костей, и вышли наружу. С этой минуты они очутились в королевстве эльфов.
МУДРЫЙ РЫБАК
Это было совсем как в сказке. Отрава не смогла сдержать улыбку, увидев, как идеально картины в ее воображении и рассказы Паруса совпадали с тем, что их окружало. Парус, конечно, никогда не утверждал, что покидал королевство человека – Отрава ни за что бы в это не поверила тогда, в Чайке, – но он говорил, что знаком с теми, кто уходил. Да и потом, сколько книг у него было, которые он читал ей, пока девочка не научилась читать сама. И Отрава нарисовала в своем воображении удивительную картину этого чудесного, сказочного и опасного царства. В действительности оно выглядело именно так.
Вид открывался захватывающий. Они стояли на маленьком холме, который сам находился на вершине другого холма, побольше, поэтому они были очень высоко над долиной. Небо над голо– вой отливало странным цветом полированного янтаря и немного – пурпуром, а солнце казалось ближе, чем Отрава могла себе представить, и было оно такое яркое, что на него невозможно было смотреть.
