– Говорите, и побыстрее, – добавила она. – Мне скоро нужно уходить.
– Вы не знаете, где ваш муж?
– Я уже сказала. Зачем он вам нужен?
– По работе. Вчера вечером я случайно встретился с ним в Спрингвилле. Я бы мог предложить ему денежное дельце, если сумею его разыскать.
Она изучающе посмотрела на меня, в глазах мелькнул интерес.
– Вы тот самый парень из страховой компании?
– Верно. Он вам говорил обо мне?
– Он? – Она горько рассмеялась. – Он мне ничего не говорит. Я просто слышала, как он с кем-то разговаривал по телефону и сказал, что встретил вас. Вы ведь Хармас?
Я кивнул и осторожно опустился в одно из кресел. Оно выдержало, но еле-еле.
– Когда это было?
– Три дня назад.
– Вы знаете, с кем он разговаривал?
– Догадываюсь.
– С кем?
Она хитро улыбнулась:
– Я не болтаю о делах своего мужа, он бы этого не одобрил.
– Так уж получилось, что это и мое дело. Вам бы пригодилось долларов двадцать?
Она облизала бледные губы и беспокойно заерзала.
– Может быть.
Я вынул из бумажника двадцатидолларовую купюру:
– Кто это был?
– Та рыжая, с которой он теперь водится.
– А сейчас послушайте, это важно. И не заставляйте меня вытягивать из вас по одному слову. Я заплачу вам сорок баксов: двадцать сейчас и двадцать после того, как вы все расскажете.
Я положил купюру на ручку дивана, она выхватила ее и засунула за ворот свитера.
– Только не говорите ему, что я вам разболтала. Я бы ничего не стала говорить, если бы не была уверена, что он не вернется.
– Откуда вы знаете?
– Он забрал свои вещи. Кто-то его сильно напугал. Он смылся, пока я была на кухне. Нет, он не вернется, и это к лучшему.
– Та рыжая, кто она?
– Не знаю. Появлялась здесь с неделю назад. Я ее впустила, но лица не разглядела. Она была в темных очках и широкополой шляпе. Я бы не смогла ее узнать.
– А потом она приходила? Она покачала головой:
– Но я знаю, что иногда Берни с ней виделся, и тогда у него появлялись деньги. Он встречался с ней поздно вечером.
– Вы уверены, что он встречался именно с ней?
– Перед уходом он приводил себя в порядок. Обычно он этого не делает.
– Вы сказали, что три дня назад он ей звонил?
– Верно. Я была на кухне и слышала, как он набирает номер. Я решила подслушать, что он затевает, и встала за дверью. Он говорил о каком-то убийстве. Я уверена, что с другой стороны провода была та рыжая.
– Вы не запомнили, о чем они говорили? Она немного подумала:
– Точно не помню, но думаю, что-то вроде того:
«Этот парень за мной следил. Его зовут Хармас, он следователь страховой компании. Ему известно, что я был в том доме. Доказать он не может, но знает. Он попытается навесить на меня это убийство. Я не собираюсь рисковать бесплатно. Мне нужно вас увидеть. Да, прямо сейчас. Возьмите с собой деньги. Встретимся через полчаса». Потом он повесил трубку.
– И что было дальше?
– Он ушел. Было без четверти двенадцать. В половине первого он вернулся и сразу пошел в свою комнату. Он думал, что я уже сплю. Мы теперь спим отдельно. Минут через двадцать он вышел из спальни с чемоданами. Я смотрела на него из кухни через щелочку. Он забросил чемоданы в машину и уехал.
– Вы только что говорили, что он был испуган. Почему вы так решили?
– Потому что он, правда, был испуган. Он был белый как бумага, мокрый от пота и что-то бормотал себе под нос. Я никогда его таким не видела. Да, он перепугался, видимо, вляпался в какую-то историю. Я была рада, что он уезжает. Не хочу быть замешанной в каком-нибудь темном деле. – Она взглянула на каминные