Дверца отворилась и вылез какой-то человек. Это был не Фантец.
Он был невысок ростом и моложав, на лице играла улыбка.
– Дядя просил встретить вас, – сказал он, протягивая Гирланду тонкую, не твердую руку. – Меня зовут Гомец.
Гирланд пожал протянутую руку, облегченно вздохнув.
– Извините, я немного опоздал. Но в дороге не обошлось без происшествий.
– Происшествий?
– Я расскажу потом мистеру Фантецу об этом. Где он?
Гомец огляделся по сторонам.
– Извините, но где ваша машина? Я не вижу ее. Вы один?
– К счастью, нет. Если бы я был один, то меня бы здесь не было. Со мной еще два человека, они ожидают меня за углом.
Гомец продолжал стоять, молча глядя на Гирланда.
– Что вас беспокоит? – резко спросил Гирланд.
– Дядя сказал, что вы будете один.
– Я один. Они дальше не поедут и останутся здесь.
Он надеялся, что Шварц будет достаточно осторожен и не выдаст себя.
– Хорошо, тогда поехали.
Гомец направился к желтому «фиату». Они сели в машину, и Гомец вырулил на главную улицу. Проехав по ней несколько минут, он свернул на песчаную дорогу и вскоре остановился у белого дома, обнесенного забором, увитым неизвестным Гирланду колючим растением. Они вышли из машины и Гомец прошел по маленькому саду к дому. Достав ключ из кармана, он открыл входную дверь. Все это время Гирланд оглядывался назад, боясь, как бы не появился «бьюик». Гомец движением руки пригласил Гирланда войти, а сам направился в темный коридор, затем, открыв справа какую-то дверь, пропустил Гирланда вперед.
Комната была большой, но освещена было только красной затемненной лампой, стоявшей на столе. Освещалась только передняя часть комнаты, задняя же часть ее была погружена во мрак, но там за столом, куря сигару, сидел Фантец.
Когда Гирланд подошел ближе к свету, он вдруг почувствовал, что Фантец не один в комнате. Кто-то невидимый находился в дальнем углу ее.
– Вот и я, – сказал Гирланд, обращаясь к Фантецу, – не все было гладко в пути.
В противоположном конце комнаты послышалось движение, и в полосу света вступила девушка. Это была высокая блондинка, в правой руке у нее сверкнул автоматический пистолет 38-го калибра, который она направила на Гирланда.
– Вот идиот, – закричала она Фантецу. – Это не тот человек. Это – не Гирланд.
Гирланд был в шоковом состоянии, постепенно переходившем в удивление… но он узнал ее. Это была Тесса, та самая Тесса, носившая на груди полосу «Нью-Йорк-Геральд Трибьюн», которая, обыскав его квартиру, исчезла. В руку Гомеца прыгнул пистолет, он метнулся к Гирланду, который стоял, улыбаясь Тессе.
– Хэлло, киска, – сказал Гирланд. – Ты тогда, конечно, разочаровала меня, сбежав. Откуда же ты теперь взялась здесь?
Девушка пристально смотрела на него, не узнавая.
– Неплохая маскировка, не правда ли? – продолжал Гирланд. Он сорвал со щек накладные бакенбарды, затем усы. – Ну как, теперь лучше? – шутя спросил он.
Она медленно опустила револьвер.
– Да, теперь я узнаю вас.
Подозрение медленно покидало ее лицо.
– К чему весь этот маскарад?
Гирланд подошел к креслу и сел.
– Дори решил, что так надежней. Мое красивое лицо известно Малику. Так все-таки, откуда ты здесь?
Теперь уже девушка полностью вышла из тени и села у стола. Она взглянула на Фантеца, который недоуменно пожал плечами.
– Я – Тесса Кейри. Роберт Кейри – мой отец.
Гирланд даже присвистнул от удивления.
– Почему же ты мне об этом не сказала тогда в Париже?
– У меня на это было основание. Тогда еще не время было говорить об этом.
– А почему ты обыскала мою квартиру?
– Я хотела удостовериться, кто вы. Когда я убедилась, что вы тот человек, с которым отец поручил мне встретиться, я должна была срочно уехать. Зирико вызвал меня телеграммой.
