Итак, завтра! Я уже почти решил, что буду делать и как буду это делать.
Заперев дверь на ключ и задвинув засов, я направился в спальню. В ушах, как сладкий музыкальный звук, хрустели «зелененькие». Убаюканный этой шелестящей мелодией, я уснул.
Проснулся я от звонка в дверь. Ругая весь свет, я заставил себя вылезти из кровати и посмотреть на часы. Было 10.30.
– Кто там? – крикнул я через дверь.
– Я от мистера Сэлби, – раздался женский голос.
Я открыл дверь и принял конверт от одной из рассыльных Сэлби. Это была мышка, готовая отдаться в любую минуту. Она зазывно взглянула на меня, но, не встретив ответной реакции, ретировалась.
Вскрыв конверт, я прочитал письмо:
Слегка возбужденный и вместе с тем успокоенный, я положил письмо на письменный стол и пошел на кухню сварить себе чашку кофе.
Поняв, что все меры предосторожности соблюдены, я в 11.30, предварительно побрившись, принял душ и, переодевшись в кремовый в синюю полоску костюм, заперев калитку, спустился к своему «мэйзеру».
Путь мой лежал к «Кантри-клаб», где, припарковав машину, я вошел в просторный вестибюль.
Было 11.55, и я спросил у портье, пришла ли миссис Хэмэл.
Получив отрицательный ответ и усевшись в удобном месте, откуда хорошо просматривался центральный вход, я закурил сигарету и приготовился ждать.
Время уже подошло к 12.30, но Нэнси не появлялась. Для большей уверенности я еще раз вышел к теннисным кортам и спустился к бассейну. Ни малейшего признака Нэнси. Итак, вариант номер два.
«Барт, голубчик, – сказал я себе. – Наивно было предполагать, что ты заработаешь сто тысяч долларов просто так, без труда. Так потрудись же немного».
Я поехал к набережной, оставил машину недалеко от «Аламеда-бар» и пешком направился к бару, не без труда пробираясь сквозь довольно плотный поток гуляющих. Войдя в зал, я увидел кучку завсегдатаев из порта и немного туристов. Между столиками молчаливо сновали мексиканские кельнеры.
Жирный бармен улыбнулся своими оливковыми глазками, увидев, как я приближаюсь к стойке.
– Мне нужен мистер Диас, – сказал я. – Где его найти?
– Вы спрашиваете мистера Диаса? – переспросил бармен.
– Вы что, глухой или немножко того? – Я думаю, ему надолго запомнилась интонация моего голоса и улыбка, которой я сопроводил свой вопрос.
– Мистер Диас занят.
– Я тоже. Поторопись-ка, приятель. Скажи ему, что пришел Барт Андерсен.
Он немного подумал, затем подошел к телефону и, тихо переговорив, кивнул и повесил трубку.
– Пройди туда, – он указал пальцем на дверь в конце зала.
За столом помещения, куда я прошел, сидел худощавый мужчина средних лет, разглядывавший меня такими плоскими глазами, которым могла бы позавидовать и кобра. Густые напомаженные черные волосы свисали до ворота рубашки, а черные усы опускались от линии губ до самого подбородка. Глядя на него, я вспомнил предостережение Эла Барни.
– Мистер Диас? – спросил я, прикрыв за собой дверь и прислонясь к ней.
Он кивнул, вынул из коробки спичку и стал ковырять ею в зубах.
– Как я догадываюсь, вы в одной упряжке с Лючией Поффери? – проговорил я, наблюдая за ним.
Ни один мускул не дрогнул на лице этого каменного изваяния.
– Тогда, возможно, вы знакомы с Нэнси Хэмэл?
– Возможно.
– У нас с ней было назначено свидание в «Кантри-клаб», и она не пришла.
Он пожал плечами и ничего не ответил.
– Я ожидал, что она принесет деньги, – продолжал я. – Но ни ее, ни «зелененьких» не оказалось.
И вновь он неопределенно пожал плечами.
Я понял, что нужно нажать с другой стороны, и, подойдя к письменному столу, сел на стул. Вынув из кармана конверт с копией заявления начальнику полиции Терреллу, я положил его перед ним.
Он как бы нехотя прочел то, что я на нем написал.
– Вы, видно, спешите умереть? – спросил он спокойно.
– Поспешил умереть Пит Левински, а я не тороплюсь, – съязвил я.
Брови его поползли вверх.
– Не будьте так самоуверенны.
– Прочтите-ка бумагу повнимательней. После того как вы прочтете весь текст, вы, возможно, перестанете играть марионетку из кинофильма и начнете говорить серьезно.
Глаза его блеснули, но лицо осталось невозмутимым. Затем он вскрыл тонким ножичком, лежавшим перед ним на столе, конверт и извлек из него несколько листков машинописного текста.
Я раскурил сигарету и стал ждать.
Вначале он просмотрел фотографии. Затем, откинувшись на спинку стула, прочел все пять листков без всякого выражения лица.
Да, в покер играть с ним я бы не стал. Удивительное самообладание было в этом человеке.
Наконец он отложил листки и взглянул на меня.
– И вот еще, – сказал я, протягивая ему полученную расписку от Говарда Сэлби.
Ее он тоже изучил, затем положил сверху на заявление.
– Сильно смахивает на шантаж. На этом можете схлопотать пятнадцать лет.
– Не спорю. Но и ей с Поффери грозит двадцатка в вонючей итальянской тюрьме, а вам пятерка за укрывательство опасных преступников.
– И что же вы хотите, Андерсен?
– Она ведь сказала вам о моем условии.
– Она упоминала о ста тысячах. – Глаза его опять сверкнули. – И я сказал ей, что вы блефуете.
– Ну что же, рискните и увидите, что из этого получится. Итак, что же: сто тысяч, или я улетаю как птица?
– И приземляетесь в тюрьме.
– До этого не дойдет. Уверен, что она достанет деньги. Ставлю туза против вашего короля. Подумайте. Сколько она уже собрала?
– Достаточно, чтобы заплатить вам, если ваши условия будут в пределах разумного.
– Так сколько же все-таки?
– Пятьдесят тысяч.
Он открыл ящик своего стола и стал выкладывать передо мной пачки по сто долларов в пять кучек.
– Здесь пятьдесят, мистер Андерсен.
Я смотрел на деньги как завороженный и чувствовал, что меня затошнило. Никогда еще я не видел таких гор «зелененьких».
– Семьдесят пять тысяч, – сказал я хрипло.
– Только пятьдесят, будьте благоразумны. Она выскребла все, что смогла.
Он взял кейс и начал складывать в него пачки денег, а я сидел, как в трансе.
Сделка была закончена, но я никак не мог поверить, что все произойдет так быстро и просто.
Тем временем он пододвинул ко мне наполненный деньгами «дипломат».
– Хочу вас предупредить, мистер Андерсен: не вздумайте приходить и просить еще. Шантажистов губит жадность. Это окончательный расчет. О'кей?
– Ладно, – ответил я и отодвинул стул.
– Обещаю вам одну вещь. Если вы вздумаете нажать снова на нее, вы плохо кончите! Я лично займусь вами, и вы умрете медленной, мучительной смертью.
