– Я прострелю тебе ногу, если ты не дашь мне денег. Ты вытянул из Альфонсо пятьдесят тысяч, – продолжала она. – Теперь я собираюсь взять у тебя десять тысяч.
Я глубоко вздохнул:
– Беби, успокойся. Я бы с удовольствием дал тебе деньги, но у меня действительно их нет. Я истратил их.
– Брось болтать. Ни один нормальный человек не истратит такую уйму денег за месяц.
– Ты, к сожалению, права, ни один… кроме меня. У меня особый талант тратить деньги. И еще у меня есть один талант – мне всегда попадаются дорогостоящие куколки. Всю свою добычу я израсходовал на четырехнедельный круиз. Откуда ты думаешь у меня этот загар? От работы на каменноугольной шахте?
– Меня это не волнует. Мне нужны деньги, Барт! – Она опустила револьвер. – Не может быть, чтобы ты все потратил!
В голосе ее теперь звучало отчаяние. Я понял, что худшее для меня позади.
– Это действительно так. Могу это даже доказать. Мы пойдем с тобой в банк, и ты сама узнаешь.
– Замолчи! – Она бросила револьвер на кровать и опять повернулась ко мне спиной.
Я вскочил со стула, схватил револьвер и сунул его в карман.
Она круто повернулась:
– Что же мне делать? Фрэдди не может взять меня, если я не войду с ним в долю. Неужели ты не можешь раздобыть этих чертовых денег, Барт?
– Умерь свою прыть, беби. Давай поразмыслим, что можно сделать. Ты не спрашивала себя, почему Диас так легко расстался с пятьюдесятью тысячами долларов?
– Нет, и почему же?
– Потому что я копнул такую банку червей, что он вынужден был заплатить мне, лишь бы я молчал.
– Что это за банка червей?
– Вот этого тебе лучше не знать. Это связано с тем парнем, которого прячет Диас.
– Ты имеешь в виду их обоих: и мужчину, и женщину?
– Какую женщину?
– С ним находится женщина. Я слышала, как они разговаривали.
Я вспомнил о двух кроватях на пиратском острове, потом о женских принадлежностях на туалетном столике. Я думал, что ими пользовалась Нэнси, когда посещала Поффери. Теперь дело запутывалось.
– Ты уверена, что с ним женщина?
– Абсолютно! А кто он такой? Почему ты так переполошился?
– Не пытайся это выяснить. Ты хочешь получить десять тысяч долларов, чтобы уехать во Фриско, так? Ты их получишь!
– Ты дурачишь меня?
– Ничуть. Ты их можешь заработать.
– Каким образом?
– Мне нужно знать, что происходит в баре Диаса. Ты должна все узнать об этом мужчине и об этой женщине и сообщить мне.
Она отпрянула:
– Ты считаешь меня полной дурой? Я не хочу кончить, как Пит и те двое ребятишек.
– Успокойся! Тебе нужно только поставить «жучок» в конторе Диаса. Никаких проблем, беби. Я дам тебе «жучок»-микрофон, а в придачу к нему магнитофон. Все прекрасно запишется. Тебе только нужно будет сменить пленку, когда старая кончится. Через неделю после того, как ты передашь мне пленку, я заплачу тебе десять тысяч долларов. Новеньких, зелененьких и громко хрустящих. Ну как, идет?
– А откуда к тебе придут десять тысяч долларов? Ты же сказал, что у тебя нет денег, – недоверчиво спросила Глория.
Я самодовольно улыбнулся:
– Это сейчас у меня их нет, крошка. Но через неделю они у меня будут. Часть денег, полученных у Диаса, я потратил на приобретение выгодных акций пополам с другом. Они принесут пятнадцать тысяч долларов, а стоят всего пять тысяч. Десять тысяч для тебя и пять тысяч для меня.
Я уже догадывался, что ее всю жизнь надували мужчины и что она была очень доверчива. Другое дело Берта. Та вылила бы мне на голову бутылку пива за эту «дешевку», но Глория в этом отношении не шла ни в какое сравнение с Бертой.
Я наблюдал, как Глория усиленно думала, и постарался ей не мешать.
– А какая у меня может быть уверенность, что ты меня не обманешь? – не сдавалась она.
– Готов поклясться на могиле отца.
Она подозрительно посмотрела на меня.
– А может, твой отец жив?
– Боже мой, ну что за женщина! Позвони на небо. Там тебе скажут…
Она подумала еще немного, но жадность все-таки взяла верх над осторожностью и благоразумием.
– Хорошо, я это сделаю, но только попробуй надуть меня и не дать денег…
Вашингтон Смит опять пришел к нам, на этот раз к ленчу. Ему звонил Хэмэл и сказал, что вернется к вечеру. Заболел директор фильма, и встреча откладывалась на неделю.
– А как миссис Хэмэл? – спросил я.
– Ей значительно лучше. Она уехала вскоре после завтрака. Наверное, поехала покататься на яхте. Солнце и море – великие целители.
Когда мы уже заканчивали ленч, послышался глухой звук мотора.
Смит тотчас поднялся.
– Это, должно быть, миссис Хэмэл вернулась, – сказал он. – Пожалуй, пойду.
– Ну, что вы, мистер Смит, – по-детски капризно произнес Джарвис. – Неужели вы не попробуете сыра? Это ведь «Стилтон», который я специально раздобыл, чтобы угостить вас.
Смит заколебался, но потом уселся снова.
– «Стилтон», какая прелесть!
Я отодвинул стул.
– Пожалуй, пойду осмотрю все вокруг и скоро вернусь, – проговорил я и кивнул Джарвису, направляясь по дорожке к воротам.
Как только коттедж скрылся за деревьями, я припустился бегом и, подбежав к заветному дереву, вскарабкался на него.
Перед домом Хэмэла, с другой стороны забора, стоял «феррари», передняя дверца которого была открыта.
Минут через пять появилась Нэнси. На ней был темно-синий свитер, широкие брюки и темно-вишневые босоножки. Волосы были обвиты красным шарфом, а огромные черные очки скрывали половину лица. Она села в машину и направилась к воротам, которые автоматически раскрылись.
Спустившись с дерева, я побрел к коттеджу. Смит вопросительно посмотрел на меня, когда я занял место за столом.
– Она уехала, – сказал я. – Должно быть, что-нибудь забыла.
– Да, дамы часто забывают всякие мелочи. Я оставил ей записку, сообщив, что мистер Хэмэл обещал вернуться к семи часам вечера. Она не могла не заметить ее.
Смит ушел после 15.00. Джарвис отправился прилечь, а я устроился в тени и тоже заснул.
Около девятнадцати часов, пока Джарвис хлопотал с обедом, я опять залез на свой излюбленный пост.
«Феррари» на месте не было. Через несколько минут подъехало такси, из которого вышел Хэмэл.
Рассчитавшись с шофером и вынув ключ, он открыл ворота и пошел по дорожке, не закрыв их.
Я подумал о том, где могла бы быть сейчас Нэнси. Ее не было дома уже шесть часов.
Спустившись с дерева, я пошел к коттеджу.
– А вот и вы, мистер Андерсен. Я уж было хотел позвать вас, – сказал Джарвис. – Думаю, обед вам понравится.
