– Так в чем проблема? – удивился Виталий. – Тут поблизости есть ночные магазины?
Кристина припомнила магазин, работающий груглосуточно, но призналась, что никогда там не была.
– В самом деле, мне только и остается, что ночью бегать за картошкой, – улыбнулась она. – Но с кем же я детей оставлю? Они проснутся среди ночи, увидят, что меня нет…
– Испугаются? – посочувствовал Виталий.
Кристина захохотала:
– Сейчас! Разнесут все в щепки!
Они все еще смеялись, когда снова зазвонил телефон. Кристина вскочила:
– Это меня! Так поздно соседям не звонят!
Она вылетела в коридор, сорвала трубку и услышала противный голосок:
– Не спишь?
– Нет! – рявкнула Кристина. – Что тебе от меня надо, сопляк?! Ты что привязался?! Бабке своей звони, если делать нечего!
– Что, достало тебя все это? – предположил голосок, ничуть не смутившись таким холодным приемом. – Как поживаешь?
– Лучше, чем ты, придурок! – крикнула Кристина.
– Откуда тебе знать? – возмутился голосок.
– Оттуда! Нормальный человек не будет звонить среди ночи и морочить людям голову! Значит, ты псих, и место тебе – в психушке! Могу только посочувствовать!
– Скоро тебе будут сочувствовать, – пообещал голосок. И странно – Кристине вдруг почудилось, что он не такой уж и детский, как ей казалось сначала. В голоске проскользнула какая-то странная нотка… И самым странным было то, что Кристине эта интонация показалась знакомой.
Виталий, удивленный таким бурным разговором, выглянул из комнаты. Кристина взглянула на него и вдруг поманила к себе. Зажав трубку ладонью, она шепнула:
– Тебе ведь тоже звонятпо ночам и доводят? Ты кажется, говорил!
– Да! – оживился он. – И тебе тоже? А ну, дай я с ним поговорю!
Он выхватил у нее трубку, прежде чем она сама предложила ему сделать это. Глядя на его лицо, Кристина пыталась представить, что сейчас лепечет то противное создание на другом конце провода. И даже не подозревает, что слушатель уже другой… Виталий внезапно нахмурился и рявкнул:
– Это ты, что ли?! Я же тебе говорил – не звони больше, все равно поймаю, тогда не реви!
В следующий миг Кистина порадовалась, что отвезла детей к маме. Какими бы они хулиганами не были, но все равно не годилось, чтобы дети слушали такую забористую ругань. Ее саму эта лексика не шокировала – она даже любила, когда мужчина умеет со вкусом выругаться в нужную минуту. Виталий бросил трукбу и выдохнул:
– Черт, это тот же самый придурок!
– Тот, кто тебе звонит? – изумилась Кристина. – Да быть не может! Ты перепутал!
– Что я перепутал?! – он все еще кипел от возмущения и отпустил еще одну заковыристую фразу. – Извини, черт! Но не сошел же я с ума, голос как-нибудь узнаю! Это тот самый!
Тут она поверила – прежде всего потому, что нужно было как-то успокоить Виталия. Она видела, что он раскипятился не на шутку. Слышимость в доме была стандартная – и соседи в любой момент могли застучать по батарее. А что может быть хуже этого мерзкого стука во время свидания!
– Ну не переживай! – она обняла его за плечи и слегка дунула ему в шею. – Подумаешь… Хулиган какой-то. Мы пойдем в магазин или нет? Я предупреждаю – завтракать будет нечем!
Но и по дороге в магазин Виталий продолжал развивать ту же тему. Он в бешенстве рассказывал, что этот ненормальный ребенок (он употребил более сильное выражение) звонит ему как раз в тот момент, когда он засыпает, и говорит всякие идиотские вещи. Например, утверждает, что Виталию скоро станет не до сна, или еще того хлеще – что ему нужно получше приглядывать за своей дочкой.
– Какое ему дело до моей дочери! – выкрикнул возмущенный мужчина, и Кристине пришлось попросить его говорить потише – их могут принять за пьяных, а документов у нее с собой нет.
– Не хотелось бы закончить ночь в милиции, – ласково заметила она, беря его под руку.
Они накупили продуктов не на один завтрак, а минимум, на десять. Кристина пыталась остановить своего кавалера, шептала, что у нее не очень вместительный холодильник… Но Виталий просто тыкал пальцем в разные банки и упаковки, щедро расплачивался и спрашивал, что любит Кристина и что – ее дети. Женщина таяла от счастья – впервые кому-то из ее поклонников было небезразлично, чем питаются ее отпрыски. У нее даже зародилась слабая надежда, что сыновья смогут понравиться Виталию. Не затем, чтобы когда-нибудь называть его папой – этого она даже в самых радужных мечтах не предполагала. Но если они не будут ссориться хотя бы несколько недель… Это уже будет нечто новенькое.
– Ты понимаешь, – втолковывал ей Виталий, сидя за вновь накрытым столом у нее дома. – Я бы в самом деле решил, что это просто хулиганье донимает по телефону. Но откуда этот гад знает, что у меня дочка? Я уж и так и сяк прикидывал… В общем, предположил, что это, может, жена кого-нибудь натравила, чтобы меня расшевелить. Ну, чтобы я переживал за Машку. То есть, – поправился он, увидев выразительный взгляд Кристины, – бывшая жена, конечно.
– А ты у нее спрашивал? – меланхолично поинтересовалась она, красиво раскладывая на тарелке кусочки сыра. Самой есть не хотелось – Виталий начисто отбил ей аппетит своим расследованием. Она-то надеялась, что они проведут остаток ночи как-то по-другому.
– Спрашивал, конечно. Она отрицает. Говорит, что я все выдумал. Но я-то не могу подтащить ее к телефону и дать послушать!
– А у тебя есть определитель номера?
– Завтра же куплю! – пообещал Виталий. – Не желаю больше, чтобы этот гад смеялся надо мной. Нет, это кто-то неграмотный – неужели не пониммает, что его в конце-концов вычислят! Я все-таки считаю, что это кто-то из моих знакомых. Кто-то, кто после развода встал на сторону жены. А таких много было!
Кристина спросила, как в таком свете смотрится то, что тот же самый хулиган звонит и ей.
– Я твоих приятелей не знаю и твою семью не разбивала, – заметила она. – Я все-таки считаю, что нам звонят разные люди.
– Разные?! – он опять взвился. – Да это тот же самый придурочный голос! Неужели я не узнаю, я ведь не настолько пьян!
Кристина вздохнула и отодвинула тарелку с сыром. Она заявила, что если он желает продолжать тему телефонного хулиганства, то она предпочитает лечь спать. Но у нее есть предложение не спать всю ночь – если он, конечно, еще в ней не разочаровался…
С обоюдного согласия они выбрали второй вариант. Свечка к тому времени окончательно догорела, но Кристина нашла выход из положения. Над диваном висел фонарик, при свете которого она обычно читала перед сном. Она обернула фонарик свернутой в несколько раз розовой ночной рубашкой и осталась очень довольна результатом. И если при этом глухом розовом освещении ее и нельзя было принять за двадцатилетнюю девушку (как продолжал уверять Виталий), то и на свои тридцать лет она никак не выглядела. Об этом ей правдиво сообщило зеркало.
Утром Виталий поднялся раньше, чем она. Ему нужно было заехать перед работой домой, чтобы взять кое-какие бумаги. Он извинился, что не может отвезти ее к матери, чтобы забрать детей. Но Кристина даже обрадовалась этому – она не могла без страха представить, что может заявить ее мама очередному поклоннику. Например: «Она вас хотя бы чаем напоила? Да? Странно…» Или: «Кристина, ты хотя бы спросила у него фамилию? Потом не жалуйся! Вспомни, что было в июне, ты даже в милицию не смогла заявить, когда пропал кошелек». Или еще что-нибудь в этом роде. Женщина давно убедилась в том, что ее мать вовсе не горит желанием снова увидеть ее в подвенечном наряде. Когда Кристина выходила замуж в первый раз, мать радовалась. Когда дочь собралась замуж вторично, мать качала головой и строила мрачные прогнозы, которые, как ни удивительно, полностью сбылись. Кристина снова осталась с ребенком и без мужа. Мать довольно ядовито спрашивала, не достаточно ли плодить для нее внуков и не пора ли заняться зарабатыванием денег – благо, у Кристины это получается лучше, чем стирать и готовить обеды?
Но даже эти мысли не портили ей настроения, когда она явилась к маме за детьми. Картофельные бои,
