часто говорила ей, что та ведет себя, как подросток, ничего не желает знать, когда дело идет об ее исключительности. Но теперь она слушала Виталия, как будто он был для нее совершенно чужим человеком. Она даже испугалась, что ее чувства так быстро переменились. А он продолжал рассказывать:
– Она тоже из Жуковского… Она нашу с Андрюхой школу закончила, только на год раньше нас. Ну я и не был с ней знаком… Знаешь, со страшеклассницами трудно. Кажется, что они такие взрослые, презирают тебя… Мы со своими девчонками дружили. А потом я ее встретил на дискотеке. Она мне понравилась, а парня у нее еще не было. Я у нее был первым.
Он замолчал и достал сигареты. Кристина молча придвинула ему пепельницу, и тот закурил.
– Я сам не знаю, почему я на ней не женился. Не знаю! – он повысил голос, будто отвечая кому-то, кто добивался от него ответа. – И матери моей она вроде нравилась и вообще хорошая была девчонка… Когда мы с ней пошли к Андрюхе на свадьбу, она так стеснялась. Говорила, что ее там никто не знает, что это неудобно, что ее не приглашали. А я сказал: «Да что там, может, мы тоже скоро поженимся!» Она ничего не ответила, но потом сказала, что пойдет… Ты помнишь ее, на снимке?
– Да, – ответила Кристина. – Симпатичная. Я тебе уже говорила.
– Да. Была симпатичная… Знаешь, она так изменилась! – прошептал он. – Поправилась, что ли… И глаза совсем другие. Совсем… А я все-таки сразу ее узнал.
– Она тебя тоже.
– И она меня тоже, – будто во сне, повторил он. – Черт, зачем она это сделала!
Кристина встала и поближе подвинула к нему пепельницу. Она не была строгой ревнительницей чистоты, но ей надоело смотреть, как Виталий стряхивает пепел прямо на стол.
– Что именно она сделала? – поинтересовалась она.
– Что ты имеешь в виду? Что звонила нам троим или что подалась в проститутки? Ну ладно, ты подумай над этим, а я пойду, сделаю себе бутеброд. Не знаю, как ты, а я ужасно есть хочу.
Войдя на кухню, вместо того чтобы сделать себе бутуброд, Кристина сунула в рот палец и больно его укусила. «Оказывается, я не поумнела, – зло подумала она. – Взять бы чашку и расколотить об стену! Да нет, самой же потом убирать… Что он о себе вообразил?! Расселся в кресле, как квашня, и нудит о своей первой любви! Да что за мужики теперь пошли – хуже любой бабы! Может, податься в феминистки?!» Эта мысль немного ее насмешила и Кристина все-таки занялась приготовлением бутербродов. Заодно она сделала и для Виталия. Сварила кофе, разлила его по чашкам и громко позвала:
– Иди сюда. Я же тебе обещала, что голодным не останешься.
Тот послушно пришел и сел за стол, но ни к чему не притронулся. Даже к вину не прикоснулся, и Кристина вконец рассердилась:
– Ну ладно тебе, почему ты так убиваешься? Если ты с ней давно расстался, она тебе, наверное, безразлична?
– Я думал, что да, но…
– Только не говори, что до сих пор ее любишь! – фыркнула женщина. Она уже пожалела о том, что так мягко с ним обошлась. Взяв бутерброд, она подошла к окну и приотворила одну створку. На улице совсем стемнело, слышался осторожный шум дождя. Женщина вздохнула и обернулась. То, что она увидела, подкосило ее окончательно. Виталий, зажав лицо руками, плакал. Правда, слез она не видела, но его рот, открытый взгляду, кривился, и губы дрожали.
– О боже мой, – она подошла и тронула его за плечо: – Ну что ты, ты же в этом не виноват!
– Не знаю, – всхлипнул он. – Не знаю! Я бросил ее, когда встретил Наташку… А чем она оказалась лучше? Да ничем! Родила мне дочь, и все. Все время этим козыряла, а чем кончилось?! Теперь у меня и дочери-то, в общем, нет… Я все из-за нее проворонил, всю жизнь! Лучше бы я на Нинке женился, теперь бы жили нормально!
– Успокойся, – просила женщина, растерянно гладя его по плечу. – Ведь вы давно растались, вряд ли она сделала это из-за тебя… Может, туго пришлось… Мало ли почему она могла это сделать?
Но ее слова падали в пустоту. Виталий не отнимал рук от лица, и она чувствовала, как дрожит его плечо. Вконец расстроившись, Кристина ушла в другую комнату и включила телевизор. Звук она сделала минимальным – чтобы слышать то, что происходит на кухне. Но там ничего не было слышно. Наконец, Виталий вошел в комнату и уселся на диван. Глаза у него были красные, голос хриплый – но теперь он хотя бы не плакал.
– Это она звонила, теперь я все понимаю, – пробормотал он. – А то, когда я увидел всех этих девиц, ничего понять не мог. Я же сразу понял, кто они такие. Какой-то притон. И при чем тут мы трое – до меня никак не доходило… Я даже решил, что правда, узнал неверный адрес.
– Да уж, насчет их профессии все сразу было понятно, – согласилась с ним Кристина и убрала звук совсем. – Наверное, она звонила с этого телефона, чтобы ты не вышел на ее домашний номер… Кстати, где она живет? В Жуковском, ты говорил?
– Когда я ее бросил… То есть, когда женился, – он совсем охрип и прокашлялся. – Она жила там. А что с ней дальше было – не знаю.
– Погоди, а сколько ты жил с женой?
– Почти шесть лет.
– Шесть? – Кристина замолчала, производя несложные подсчеты в уме. – То есть, после Варькиной свадьбы прошло три года, и только тогда вы расстались? Тогда я все равно не понимаю, почему она стала донимать меня и ее? Мы-то при чем? Ты же не на нас женился! Звонила бы тебе, или твоей жене! Кстати, она вам никогда не звонила?
Виталий припомнил, что первое время, после того как он женился на Наталье, по вечерам раздавались подозрительные звонки. Кто-то звонил и молча дышал в трубку. Жена, будучи уже беременной, очень тяжело переживала это, нервничала и в конце-концов стала отключать по вечерам телефон. А когда она оставила эту привычку, такие звонки уже не повторялись.
– Думаю, это была Нина, – сказал он. – Больше вроде некому было звонить.
– А почему ты все-таки на ней не женился? Она что, тогда уже отличалась… Ну, этим… Она же стала проституткой…
Он вскинулся – да так рьяно, что Кристина даже обиделась:
– По-твоему, я жил со шлюхой?! Да я не поэтому ее бросил!
– Ну а почему тогда? – тоже повысила голос она. – Должна же быть причина! Мне это интересно, вдруг ты и со мной так обойдешься – ни с того ни с сего попрощаешься?!
– Да ни почему! Дурак был! – Он снова принялся за свою многострадальную прическу. – Наташка забеременела, вот и все… А мы С Ниной были не расписаны, хотя она вроде бы считала, что это неважно… Черт, если бы она на меня немножко надавила, я бы расписался. Жалко, что ли? Но она не умела… Она вообще безвольная какая-то была. Плакала часто, куксилась непонятно почему… И мне это в ней не нравилось.
– А тебе что – гром-баба была нужна? – язвительно поинтересовалась Кристина. – Значит, ты этой тихоне изменял потому, что она тебе характером не подошла?
– Да не изменял я, просто так получилось… Наташка сама мне на шею повесилась, в нужный момент. Я был один в гостях, без Нины… Выпил, ну и воспользовался случаем… Черт, ну я не знаю, все как-то по- дурацки получилось! И расстались по-хорошему, без скандала. Нинка только плакала несколько дней, а потом собрала вещи и ушла. И все, ты понимаешь – все! Я даже не думал, что все так быстро закончится!
– Однако, как видишь, не закончилось, – поддела его Кристина. – Она звонила тебе и донимала… Интересно, откуда она узнала твой телефон? Ты же говорил, что сменил адрес, перебрался в Москву? Она об этом знала?
Виталий вздохнул:
– Разве что через знакомых. Хотя и знакомых общих у нас почти не осталось. Я из Жуковского редко кого вижу. Разве что тех, кто тоже в Москву перебрался. Например, с Андрюхой время от времени перезванивались. Да и то, давно это дело забросили. У меня своя работа, у него своя… Семьи, проблемы… А как мы с ним раньше дружили – ты не представляешь…
«Ничего я не представляю, – горько подумала женщина. – Ударился в воспоминания, а обо мне совсем не думает. Или считает, что мне приятно все это слушать?» Она поинтересовалась, ответит ли он, в конце-
