Без нескольких минут семь она услышала рев мотоцикла. В гостиную вошла Терри Шилдс с бумажным пакетом в руках.
— Вот и вы, Терри, — сказала Хельга улыбаясь. — Спасибо за то, что вы так хорошо убрали.
На девушке была голубая рубашка с короткими рукавами и эластичные брюки. Ее волосы были мокрыми, как после купания.
— Я принесла омаров, — сказала она. — Годится, мэм? Хельга рассматривала ее. Вновь ее поразила сила характера, отражавшаяся на лице девушки.
Никудышная девушка? Терри определенно не выглядела никудышной.
— Омаров? Да.., отлично.
Помедлив, Хельга спросила, как у Дика с рукой.
Направляясь в кухню, Терри ответила:
— Я его не спрашивала.
Хельга сжала губы. Она допила свой мартини и встала в дверях кухни. Терри разворачивала пакет.
— Вы давно знаете Дика? — спросила Хельга, прислонясь к притолоке.
— Довольно давно, — коротко ответила девушка. — Как вы предпочитаете омаров: жареными в скорлупе или запеченными в банановом соусе?
— Как проще, так и делайте, — нетерпеливо сказала Хельга.
— Хорошую еду не приготовишь просто, миссис Рольф. Скажите, как вы любите, и я вам сделаю.
— Ох, ну хорошо, сварите в скорлупе. Я не голодна. Терри бросила омаров на сито и пустила холодную воду.
— Дик — ваш парень, Терри? — спросила Хельга. Терри встряхнула омаров и вывернула их на тарелку:
— Вроде того.
— А где вы живете?
— У меня есть дом.
— Я не сомневаюсь, но где?
— На северной стороне.
Наступило длительное молчание, пока Терри насухо протирала омаров. Хельга решила проявить настойчивость:
— Сегодня утром я разговаривала с матерью Дика. Она говорит, что сын не живет дома. Он поселился у вас? Терри зажгла газ.
— Какая разница? — Она взяла пакет с рисом. — Рис будете? Если хотите, можно с картошкой.
— С рисом, — и после паузы Хельга добавила, — я вас спросила, он живет с вами?
Терри насыпала рис в чашку:
— Это вам так интересно, миссис Рольф? Хельга сдерживала нарастающий гнев:
— Как ни странно, Терри, мне это интересно. Так он живет с вами?
Терри налила воды в кастрюлю и поставила на огонь:
— Да, он живет со мной и спит со мной.
Шокированная прямотой девушки, Хельга на минуту лишилась дара речи. Она вдруг поняла, что, расспрашивая Терри, она только провоцирует ту на дерзости.
— Меня не интересуют ваши отношения с ним, — холодно сказала она. — Я только хочу знать, где он?
Терри добавила в воду соли и начала промывать рис.
— Его мать не говорила ничего о сломанной руке, — сказала Хельга, нарушая тишину.
Терри высыпала рис в кипящую воду.
— Вы не против того, чтобы поесть пораньше, миссис Рольф? — сказала она, не глядя на нее. — У меня свидание.
— Вы слышали, что я сказала? — закричала Хельга. — Я не верю, что он сломал руку!
Терри принялась выкладывать омаров на рашпер:
— Вы любите лимонный сок, миссис Рольф. Если вам не нравится лимонный сок, есть другой.
— Терри! Сломал он руку или нет?
— Если хотите обедать, миссис Рольф, то не мешали бы мне готовить. Все эти разговоры меня отвлекают.
Хельга с усилием овладела собой. Ей еще ни разу не удавалось сталкиваться ни с чем похожим — холодная, спокойная наглость этой девушки бесила ее.
— А я задала вам вопрос и жду ответа, — сказала она пронзительным голосом.
— Все будет готово через десять минут, миссис Рольф. Извините, я накрою на стол.
Обойдя Хельгу, Терри вышла в гостиную.
Хельга сжимала и разжимала кулаки. Ей хотелось вбежать в гостиную вслед и схватить эту наглую сучку за грудки, надавать ей пощечин.
“Возьми себя в руки, — сказала она себе. — Ты ведешь себя, как последняя идиотка”.
Она вышла в гостиную и, не глядя на Терри, включила телевизор. На экране появилось лицо певицы. Казалось, она пытается проглотить микрофон, как будто это было что-то аппетитное.
Рот у нее был размером с пожарное ведро. Усиленный динамиком голос ворвался в гостиную с силой взрыва. Хельга вздрогнула и убавила звук.
Терри шла на кухню.
Наступила долгая пауза, в течение которой певица на экране с переменным успехом сражалась с микрофоном и издавала звуки, напоминавшие о мартовских котах.
Терри вернулась с блюдом и тарелкой:
— Все готово, миссис Рольф. У вас нет никакого вина? Хельга подошла к аккуратно накрытому столу и села.
— Завтра куплю, — буркнула владелица виллы. — Хм, выглядит очень аппетитно. — Она окинула взглядом прекрасно приготовленных омаров и блюдо с рисом. — Похоже, что вы прирожденная повариха, Терри.
— Ладно, если это все, миссис Рольф, то я побежала, — сказала Терри. — Уберу завтра.
Хельга уже относительно успокоилась и принялась за омара:
— Нет, не все, Терри, садитесь.
— Извините, миссис Рольф, я же сказала, у меня свидание. Хельга положила несколько ложек риса себе на тарелку.
— Сядьте! — она откусила кусочек ароматного белого мяса. — Превосходно! Терри, вы меня слышите? Сядьте!
— Извините, миссис Рольф, но я уже опаздываю. Она подошла к двери.
— Сядьте! — крикнула Хельга, — если не хотите увидеть своего дружка в тюрьме!
Терри помедлила, пожала плечами и с равнодушным видом вернулась.
“Очко в мою пользу, — сказала себе Хельга. — Значит, этот паршивец все же ей не безразличен”.
Она съела еще один кусочек омара и выжала на рис лимон, жалея, что нет здесь стакана шабли.
— Дик говорил вам, что у него неприятности? — спросила она, выбирая омарью клешню, стараясь говорить спокойным тоном.
— Говорите, что хотели сказать, миссис Рольф, только покороче, — безразлично сказала Терри. — У меня свидание.
— Очень вкусные омары, — похвалила Хельга. — Когда у вас встреча с Диком?
— Какая вам разница?
“Теперь очко в ее пользу, — подумала Хельга. — Будь осторожней, мамочка.” — Да, у Дика неприятности, — продолжала она, — Вас не удивляет, как он ухитрился купить мотоцикл, стоивший более четырех тысяч долларов?
Девушка откинулась в кресле, скрестив длинные ноги:
— Это его дело. Только те, кому нечем заняться, суют нос не в свое дело.
“Еще одно очко в ее пользу, — подумала Хельга, — но у меня на руках козырная карта.” — Он не рассказал вам, что украл у меня кольцо, продал и на вырученные деньги купил мотоцикл?
