повезло увидеть, как вы нырнули. Ну, я и решила сделать то же самое. Понятно вам, мистер Ли?
Она вытянулась в воде, схватила его за волосы, и потянула вниз.
Лицо его скользнуло по всему ее телу, между грудями, по плоскому животу и волосиками лобка. Она нависла над ним, но он владел положением, и они оба нырнули, а после вынырнули, слитые в одно целое. Ее груди топорщились в его ладонях, он ощущал тепло ее спины и упругость смуглых ягодиц.
Они на ферме наедине. С Лэрри она рассталась... Так что ж? Какого же черта тогда?
– О, мистер Ли, – рассмеялась Чарлена. – У вас такой вид, будто вы приняли важное решение.
– И принял, – сказал он
– Ну, Уилл, если так... – вымолвила она и притянула его, прильнув. Ее рот был мягким и теплым, а тело обволакивало. Ногами она зажала его возбужденный пенис. Они рухнули в воду, обнявшись. Там она отпрянула и спросила: – Найдется кровать в том маленьком домике?
– Есть, – произнес он.
– Я приглашаю, – важно сказала она. Он поплыл за ней, но она выскочила из воды и побежала к коттеджу, когда он едва достиг берега. Проскочив раскрытую дверь, она с разбега прыгнула на постель.
Они недолго возились, пока она не нашла его и не поместила в себя.
– О Боже, – стонала она...
Они были мокры от озера и друг от друга.
– Ты знаешь, как объегорить девчонку, – сказала она наконец.
– Это я-то? – взревел он от смеха.
– А также, как осчастливить ее, – сказала она.
– Ну это больше, чем счастье.
– Согласна с вами, достопочтенный мистер Ли. Теперь давайте работать медленнее. – Она погладила его щеки и отвела свои волосы.
– Справлюсь ли я? – спросил Уилл, набирая дыхание.
Она перевернула его на спину и стала водить языком возле его соска.
– О, ты сможешь, – сказала она, мягко забирая в ладони его яички.
Она не ошиблась. Он смог.
Когда стемнело, они после душа лежали на свежих простынях и ели мороженое.
– Похоже, возникнет проблема, – сказал он.
– Какая? – спросила она. – Я на таблетках и абсолютно здорова. Я только что проверялась.
– Из-за Лэрри.
– О, из-за него. Но мы расстались давно, я и забыла, когда.
– Дело в том, что ты главный свидетель защиты на уголовном процессе, который еще впереди.
– Ну и что?
– Любой недоброжелатель – обвинитель, судья, присяжный – может сказать, что я таким образом пытаюсь влиять на твои показания.
– А ты это делал? Я-то подумала, что ты трахал меня. То есть, когда я сама не трахала тебя.
– Это само собой, но, может, не самое умное нам с тобой, как ты говоришь, трахаться в период подготовки процесса. Улавливаешь мысль?
– Разве тебе не понравилось?
– О, милочка... Понравилось – не то слово. И все же, годится ли так вести себя? Неподходяще.
– А я и рада, – сказала она. – Ненавижу все подходящее. Во мне нет ничего подходящего.
– В том-то твоя и прелесть.
– И только?
– Ну, кажется что-то еще... В это роде.
– Могу я задать тебе личный вопрос? – спросила она, доедая мороженое.
– Не вижу препятствий. Момент подходящий. – Тогда ты мне честно скажи, соблазнял тебя кто-нибудь, до этого евший мороженое?
– Нет, ни разу еще не везло, – слабо ответил он. Она отставила блюдце, вылизав его напоследок.
– Что ж, старина, – сказала она деловито, – теперь тебе стало везти.
На рассвете понедельника она вышла из коттеджа и отыскала снаружи одежду, в которой вчера приехала. С шортами и рубашкой в руках вернулась на край постели.
– Уилл, ты невероятно похотлив, – сказала она. – А мне нужно приступить к работе ровно в восемь. Утренняя смена.
– Это я-то похотлив? – спросил он спросонья. – Всегда, – сказала она, сдернув с него простынку. –
