Она перевела взгляд на свои руки и покраснела. Я испытующе смотрел на нее.
– Вы когда-нибудь любили, Лаура? – неожиданно спросил я.
Она вздрогнула.
– Да? – продолжал я после небольшой паузы. – И это плохо кончилось?
– Мой отец… – начала она.
– Ничего. Это меня не касается. Но если вы любили, то должны понять, что я сейчас испытываю, потому что люблю эту женщину. Я вытащу ее из тюрьмы, даже если взамен мне придется оставить там свою шкуру. И я вас очень прошу, помогите мне!
Она судорожно глотала ртом воздух.
– Но как? – спросила она, глядя на меня.
– Сейчас объясню. Выслушайте меня. Очень жаль, но я не вижу другого выхода. Жизнь женщины, которую я очень люблю, в опасности. Я сделаю все, чтобы спасти ее. Я увезу вас и буду держать в надежном месте до тех пор, пока мисс Уондерли не окажется на свободе. Это единственная возможность заставить вашего отца помочь мне. Я даю слово, что с вами ничего плохого не случится и вы вернетесь домой через день или два.
Она подпрыгнула.
– Нет! Пожалуйста, не увозите меня!
Я подошел к ней и приподнял за подбородок.
– Вы все еще боитесь меня?
Она посмотрела на меня.
– Нет.
– Прекрасно. Пойдемте, мне нужно поговорить с вашим отцом. Я уверен, он мне поможет.
Мы вернулись в гостиную. Максисон со злостью и страхом смотрел на Тима, который напустил на себя вид гангстера из Чикаго. Но это у него не очень получалось.
– Ваша дочь очень умна, – сказал я. – А сейчас покажите мне гроб.
Он проводил меня в просторный зал. Гробы стояли на полу. Максисон указал на гроб, имитированный под эбеновое дерево, инкрустированный серебряными кружевами.
– Вот он.
Я поднял крышку. Внутри было чисто и лежал толстый матрац.
– Не кажется ли вам, что это слишком дорогое удовольствие для того, кто кончил свои дни в тюрьме? – сказал я. – Кто оплатил расходы по похоронам?
– Ее муж, – ответил Максисон, щелкнув пальцами и краем глаза следя за Лаурой.
Я вынул матрац и критически обследовал внутренность гроба. Затем взял длинную отвертку и, вывинтив винты, убрал цинковое дно. Я измерил глубину и, наморщив лоб, попытался сделать несложный расчет.
– Вы могли бы достаточно быстро сделать двойное дно? – спросил я Максисона.
– Да… Но зачем? – удивился он.
– Не пытайтесь понять. – Я повернулся к Лауре, стоявшей с широко раскрытыми глазами рядом: – Не сделаете ли вы что-нибудь для меня, моя кошечка? – спросил я, похлопывая по гробу. – Лягте в него.
– О нет! – она задрожала все телом. – Я… Я не могу!
– Но я вас очень прошу.
Максисон сделал шаг вперед, но Тим поднял револьвер, и старик остановился.
– Не делай этого, Лаура, – только и сказал он.
Она заколебалась, но, взглянув на меня, направилась к гробу. Сев в него, она с ужасом глянула на меня.
– Лягте!..
Дрожа всем телом, она вытянулась в гробу, и я сделал необходимые замеры.
– Отлично! – сказал я, помогая девушке выбраться. После этого повернулся к Максисону: – Я хотел убедиться в том, что гроб достаточно глубок, чтобы вместить два тела. Завтра мы положим в него двоих: умершую в тюрьме женщину и мисс Уондерли. Вот для чего необходимо двойное дно. Именно таким способом мисс Уондерли исчезнет из тюрьмы.
4
На следующее утро, в девять часов, я приехал в похоронное бюро Максисона. Катафалк, мрачный и старомодный, был припаркован возле центрального выхода. Я мельком глянул на него и, толкнув стеклянную дверь, вошел в бюро.
Максисон уже ждал меня, облаченный в черную мантию с шелковыми отворотами и высокую черную шляпу. Лицо было взволнованным, нервный тик то и дело дергал щеку.
– С ней все в порядке? – спросил он, едва только я появился.
– Все о'кей. Пока вы будете со мной честным, вам нечего бояться за дочь. Она не скучает, там есть женщина, которая о ней заботится. – Я похлопал его по костлявой груди. – Но если ты схитришь, папаша, она будет чувствовать себя намного хуже!
Его губы задрожали, и он отвел взгляд. Мне было жаль его, этого бедного гробовщика, но у меня не было иного выхода. Я знал, что не могу доверять этому человеку.
– Вы освободились от помощника? – спросил я.
Он кивнул.
– Он давно мечтал проехаться с женой в Майами. Я отпустил его на несколько дней.
– О'кей! Так чего мы ждем? Приступим. – Я прошел в зал, где были выставлены гробы. Подняв крышку, я осмотрел двойное дно и вентиляцию. Максисон хорошо поработал, об этом я ему и сказал.
– Будет лучше, если вы сделаете отверстия возле запястий немного побольше, – сказал я. – Ведь ей будет очень тесно. Можно ли это устроить?
Пока он возился с гробом, я открыл маленький чемоданчик, который принес с собой. Дэвис, Тим и я проработали над планом всю ночь, не смыкая глаз. Я был уверен, что мы все предусмотрели. Мы вновь повидали Митчела, и за тысячу долларов я заручился его поддержкой. Ему придется сыграть сегодня очень важную роль. Он, безусловно, отдавал себе отчет, что может потерять свое место, но, судя по всему, ему было наплевать на это. Он был сыт по горло Парадиз-Палм и Флаггерти и готов был исчезнуть, как только дело будет закончено.
Я надел форму охранника, которую мне достал Митчел. Она неплохо сидела на мне. Затем я облачился в черную длинную, как у Максисона, мантию. Воротничок застегивался очень плотно, так что формы охранника не было видно. И еще я засунул за щеку специальные тампоны, которые Тим одолжил у знакомого актера. Результат был поразительный: лицо мое стало одутловатым с выдвинутыми вперед зубами. Очки в толстой оправе довершили маскировку.
– Что вы скажете о своем новом служащем? – спросил я Максисона, поворачиваясь к нему лицом.
Он широко раскрыл глаза.
– Ни за что бы вас не узнал! – проговорил он довольно искренне.
– Будем надеяться, – сказал я. – Так как Флаггерти знает меня намного лучше, нужно, чтобы мое превращение обмануло и его.
Максисон установил двойное дно. Все шло хорошо.
– Отлично, – я подошел к нему. – Дело может принять любой оборот: главное, не паникуйте преждевременно. Меня зовут Георг Масон, я ваш новый служащий. Старый ассистент в отпуске. Я приехал из Аризоны, и я сын вашего старого друга. Не думаю, что полиция станет задавать вопросы, но, если такое случится, отвечайте без запинки. Если меня схватят, это будет хуже для Лауры. Понятно?
Он облизал губы и утвердительно кивнул. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
– О'кей. – Я надел высокую черную шляпу, такую же, как у него. – Вперед!
Я сел за руль довольно потрепанного катафалка, но восьмицилиндровый двигатель старой машины работал хорошо и был способен развить довольно приличную скорость, в чем я убедился, когда ехал по дороге. Перед тюрьмой я снизил скорость, доведя ее до двадцати миль в час. В тот момент, когда крыша тюрьмы показалась из-за дюн, я заметил двух полицейских с автоматами Томпсона в руках. С недовольным видом полицейские сделали мне знак остановиться.
– Вы будете говорить с ними, – прошептал я Максисону. – Это генеральная репетиция. Эти копы не
