военный интерес, между равноценными силами за период 1700–1778 годов не происходит.
В силу этой особенности Войну за испанское наследство с точки зрения разрабатываемой темы следует отразить в общих чертах, избегая подробного повествования и указывая на главные ориентиры, особенно на действия флота. К войне на суше во Фландрии, Германии и Италии флоты, естественно, отношения не имели. Если они защищали торговлю союзников таким образом, что не возникало серьезных затруднений для финансирования сухопутной войны, то в этом и состояла их роль. На Пиренейском полуострове дела обстояли иначе. Сразу после высадки Карла II Габсбурга в Лиссабоне адмирал Георг Рук отправился в Барселону, которая, как он полагал, при появлении его эскадры сдастся. Но губернатор города оставался верным своему королю и отвергал австрийского претендента. Тогда Рук взял курс на Тулон, где стояла на якоре французская эскадра. По пути он обнаружил еще одну французскую эскадру, шедшую из Бреста, которую Рук стал преследовать, но не догнал. Таким образом, две эскадры противника соединились в Тулоне. Стоит здесь заметить, что английский флот пока еще не предпринимал попыток блокады французских портов зимой, к чему прибегал позднее. В этот период времени эскадры, как и армии, уходили на зимние квартиры. Еще одного английского адмирала, Шовеля, отправили весной для блокады Бреста, но, прибыв слишком поздно, он понял бесполезность своей миссии и сразу же отправился в Средиземноморье. Рук, не считая свои силы достаточными для боя с объединенной французской эскадрой, отступил к Гибралтарскому проливу. Поскольку в это время Англия не располагала портами и базами в Средиземном море, ближайшим пристанищем для него был Лиссабон. Рук и Шовель встретились близ Лагуша. Там состоялся военный совет, в ходе которого Рук, как старший начальник, заявил, что данные ему инструкции запрещают какие-либо действия английского флота без согласия королей Испании и Португалии. Это действительно связывало руки морским державам. Наконец, Рук, раздраженный унизительным бездействием и стыдившийся возвращаться на родину без всякой пользы, решил атаковать Гибралтар – по трем причинам: во-первых, потому, что до него дошли слухи о слабом гарнизоне крепости; во-вторых, потому, что крепость во время войны представляла огромную ценность как порт; в-третьих, потому, что ее захват прославил бы флот королевы. Крепость была атакована, подверглась бомбардировке, а затем захвачена десантом, высаженным на шлюпках. Владение Англией Гибралтаром начинается с 4 августа 1704 года. Операция по его захвату справедливо прославила имя Рука, здравой оценке которого и бесстрашию в принятии на себя ответственности Англия обязана владением ключевой позицией в Средиземноморье.
Испанский король Бурбонской династии сразу же предпринял попытку отвоевать крепость и попросил французский флот в Тулоне поддержать его атаку. Турвиль умер в 1701 году, и флотом командовал граф Тулузский – внебрачный сын Людовика ХIV, лишь двадцати шести лет от роду. Рук тоже направился на восток, и обе эскадры встретились 24 августа близ Малаги. Союзная эскадра занимала наветренную позицию при северо-восточном ветре. Обе эскадры шли левым галсом курсом на юго-восток. Сведения о численности эскадр не вполне определенны. Французы имели 52 линейных корабля, их неприятель, вероятно, на полдюжины больше. Союзники двигались компактно, каждый корабль имел на траверзе своего противника. Со стороны Рука, очевидно, не предпринималось попыток применения какой– либо тактической комбинации. Сражение при Малаге действительно не представляет интереса с военной точки зрения, за некоторым исключением. Дело в том, что это первое сражение, в котором мы обнаруживаем абсолютно ненаучный метод атаки англичан. Этот метод критиковал Клерк, и он превалировал целое столетие. Уместно заметить, что итог этого сражения был таким же, как и в других сражениях с применением такого же метода. Авангард развертывался в боевую линию от центра, оставляя между собой и центром большой зазор. Попытка вклиниться в этот зазор и изолировать авангард была единственным тактическим маневром французов. В битве при Малаге в них не обнаруживается и следа той осторожной умелой тактики, которой Клерк справедливо отдавал должное позднее. В этом сражении отчетливо проявляется низведение искусных тактических комбинаций Монка, Рёйтера и Турвиля до уровня эпохи чисто морской практики. Это делает битву при Малаге просто историческим событием. В ней осуществился тот примитивный метод боя, который воспел Маколей и который многие годы оставался идеалом для английского флота:
Человечество не всегда движется вперед. Следы несколько похожего идеала имеются в морских периодических изданиях нашего времени. Бой был ожесточенным, продолжаясь с 10 утра до 5 пополудни, но он остался абсолютно незавершенным. На следующий день изменился ветер, давая французам преимущество наветренной позиции. Но они не воспользовались этой возможностью для атаки, за что заслуживают серьезного порицания, если их утверждения об успехах предыдущим днем имеют под собой реальные основания. Рук больше не мог вести бой. Почти половина его эскадры, 25 кораблей, израсходовала все свои боеприпасы. Даже во время сражения несколько кораблей союзников были отбуксированы из боевой линии, поскольку не располагали порохом и ядрами хотя бы для одного бортового залпа. Несомненно, это случилось из-за нападения на Гибралтар, во время которого было произведено 15 тысяч выстрелов, а также из-за отсутствия порта, способного служить базой снабжения, – недостаток, который новое приобретение впоследствии устранило. Захватом Гибралтара Рук имел в виду то же, что побудило северян захватить Порт-Ройал (штат Южная Каролина. –
Рук благополучно отступил в Лиссабон, снабдив, между прочим, Гибралтар всем провиантом и амуницией, которыми могла поделиться эскадра. Граф Тулузский вместо развития своего успеха, если он вообще имел место, вернулся в Тулон, оставив только десять линейных кораблей для поддержки атаки на Гибралтар. Все попытки французов взять этот плацдарм штурмом оказались тщетными. Эскадра поддержки была в конце концов уничтожена, а атаки на суше превратились в блокаду. «Из-за этой неудачи, – отмечает французский морской офицер, – в народе распространилось прискорбное предубеждение против флота. Его поразительные достижения и заслуги были забыты. В его важную роль больше никто не верил. Армия, более тесно связанная с народом, полностью овладела его расположением и симпатиями. Преобладавшее ошибочное мнение, будто успех или упадок Франции зависели от ее некоторых позиций на Рейне, не могло не усилить это предубеждение против морской службы, обусловившее мощь Англии и нашу слабость»[70].
В этом же 1704 году состоялась битва при Бленхейме (чаще называется битвой при Гохштедте (точнее, Хёхштетте), 13 августа 1704 года, в которой французские и баварские войска (около 60 тысяч) были разгромлены англичанами и австрийцами под командованием герцога Мальборо и принца Евгения Савойского (французы и баварцы потеряли 28 тысяч убитыми и пленными). В результате поражения в этой битве Бавария вышла из альянса с Францией, а Германия превратилась во второстепенный театр войны. (А перед этим, в 1702 году при Фридлингене и в 1703 году при том же Гохштедте, французы здесь одерживали блестящие победы. –
В следующем 1705 году союзники вновь повели наступление на Филиппа V двумя путями – из Лиссабона на Мадрид и через Барселону. Наступление на первом направлении, хотя и опиралось на союзный флот, велось в основном на суше. Оно не принесло результатов. Испанцы в этой части страны убедительно продемонстрировали свое неприятие короля, навязываемого иностранными державами. По-другому складывалась обстановка в Каталонии. Карл III явился туда лично вместе с союзным флотом. Французский флот, уступавший союзникам в численности, укрылся в порту. Французская армия тоже не показывалась. Союзные войска блокировали город при поддержке 3 тысяч матросов флота. Их снабжал продовольствием и амуницией флот, ставший для осаждавших войск базой снабжения и средством связи. 9 октября Барселона капитулировала. Карла III приветствовала вся Каталония, и эти настроения распространились на Арагон и Валенсию.
