– Значит, Грейси могла видеть, как пронесли удочку?
– Да. Если ее принесли вчера, то она видела это.
– А не могла она на минуту отлучиться из вестибюля и выпустить это из виду?
Макси покачал головой.
– Вестибюль не остается без присмотра ни на секунду. Такое здесь правило. Позади телефонного коммутатора есть уборная. Если дежурный идет туда, он включает сигнализацию у парадного и заднего входа. Стоит человеку войти, как слышится зуммер. Это действует безотказно. Если удочку проносили, она, конечно же, это видела.
Я отпил еще пива и закурил сигарету, чувствуя легкое волнение.
– Пожалуй, мне стоит встретиться с Грейси, – наконец решился я. – Она может стать моим главным козырем.
– Она выйдет на работу завтра.
– Где она живет?
Макси покачал головой.
– Я не могу дать вам ее адрес, это не полагается.
Я потряс жестянку с пивом.
– Держу пари, что удочку принес Джефф Баррет.
В этот момент Макси пил пиво. Услышав мои слова, он поперхнулся и закашлялся.
Я встал и постучал его по спине, пожалуй, немного сильнее, чем это требовалось.
– Баррет?.. – прохрипел он наконец. – Почему вы так думаете?
– Он ненавидит Пирелли. Тот, кто подбросил удочку Пирелли, тоже должен его ненавидеть. Баррет живет напротив Пирелли. Кроме того, он законченный мерзавец. Для суда этих доказательств недостаточно, но для меня хватит…
Макси подумал, потом кивнул.
– Возможно, вы и правы. Но не надейтесь, что Грейси даст вам улики против Баррета, она очень предана ему.
Я понял наконец, что за мои деньги могу получить стоящую информацию.
– А в чем дело? Разве Баррет уже опустился до такой девицы, как Грейси?
– Дело в том… Хозяин старается, чтобы этот дом был респектабельным. Около часа ночи мы должны проверять всех посетительниц и записывать их. Каждую вторую неделю Грейси работает ночью, и тогда посетительницы Баррета не проверяются и не записываются.
– Как он добился этого? Небось, платит по пять баксов в неделю? Я тоже уплачу за информацию.
Макси пил пиво и молчал. Стряхнув пепел с брюк, он поднялся.
– Ну, мне пора на работу.
– Садитесь и выкладывайте! Пока что я не получил ничего стоящего за свои денежки.
– Это с какой стороны посмотреть! По-моему, получили. Гоните еще десятку, и я вам скажу такое, что вы со стула упадете.
– Пять.
– Десять.
– Семь с половиной.
Сошлись на восьми долларах.
– Она наркоманка. Курит марихуану. Баррет достает ей наркотики. Так что у вас нет никакого шанса на успех.
Я подумал и все же решил попытаться.
– Дайте мне ее адрес.
Дополнительный гонорар убедил швейцара нарушить свои принципы.
– Фелмен-стрит, 274. Это меблированные комнаты.
Я встал.
– Макси, о нашем разговоре – молчок. Если вас спросят, вы меня не видели.
Он стукнул себя в грудь.
– О чем разговор! Кто мне друг, тому я верен до гроба.
Я ушел. Он остался сидеть за столом с пустыми жестянками из-под пива.
Глава 6
Вход в дом 274 по Фелмен-стрит был расположен между табачным магазином и третьеразрядным кафе. На двери висела дощечка с надписью:
Под дощечкой была приколота грязная бумажка с надписью:
Соседнее кафе выставило на тротуар четыре столика. Их обслуживал тощий официант в облезлом фраке, с выражением безграничной скорби на лице. При виде меня он грязным полотенцем приглашающе смахнул крошки со стола, но я не откликнулся на эту уловку. Поднявшись по ступенькам, я вошел в полутемный вестибюль. На левой стене висели почтовые ящики, и я стал искать под ними нужную мне фамилию. Среди многочисленных Лулу, Велли и Донс я наконец нашел: «Мисс Грейс Леман, комната 23, второй этаж».
В коридор первого этажа выходило множество дверей, возле которых стояли бутылки с молоком, лежали газеты. Был уже первый час, и меня удивило, что деловые женщины так транжирят свое «деловое» время. В этот момент на площадке второго этажа появился худощавый мужчина в темных очках, желтовато- коричневом фланелевом костюме и белой фетровой шляпе. У него было узкое лицо с жестким ртом и твердой линией подбородка. При виде меня он резко остановился, как бы раздумывая, идти вперед или возвращаться, потом с деланно беззаботным видом начал спускаться.
Я стоял, пережидая, пока он пройдет. Поравнявшись со мной, он потер небритую щеку. Мне показалось, что он чем-то встревожен.
– «Запрещается держать животных и впускать мужчин», – процитировал я.
Он оглянулся через плечо и задиристо спросил:
– Что вы сказали?
– Я? Ничего. Это был голос вашей совести…
Он сбежал вниз, а я поднялся на второй этаж, который был точной копией первого, вплоть до бутылок с молоком и газет. Комната двадцать три находилась примерно в середине коридора. Я остановился перед дверью и начал обдумывать, что я скажу девушке. Если сведения Макси верны, то при желании она может спасти Пирелли. Весь вопрос в том, решится ли она отдать на растерзание Баррета…
В этот момент позади меня раздалось деликатное покашливание. Я обернулся. Напротив открытой двери стояла рыжеволосая девица в зеленом халатике, подчеркивающем волнующую линию ее бедер. Прислонившись к двери, она бесцеремонно изучала меня.
– Хэлло, приятель! Ищете кого-нибудь?
– Уже нашел, – ответил я. – Не отрывайтесь ради меня от своего завтрака.
Девушка призывно улыбнулась.
– Не беспокойте ее. Она еще, наверное, и не вставала. Зато я в полной готовности.
Я поднял шляпу и отвесил ей преувеличенно вежливый поклон.
– Мадам, ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем ваше приглашение, но, к счастью или сожалению, я уже связан другим приглашением. Может, как-нибудь в другой раз? А пока сохраните меня в мечтах, как я сохраню вас, и помните, что завтра тоже будет день, и мы еще успеем позабавиться.
Улыбка исчезла с лица девушки.
– Еще один полоумный, – разочарованно констатировала она и захлопнула дверь перед моим носом.
Я постучал в дверь Грейси, но ответа не получил. Постучал еще раз, громче. Тот же результат. Тогда, оглянувшись по сторонам, я повернул ручку. Дверь открылась.
Передо мной была большая меблированная комната. Мебели было немного: кровать, два кресла, шкаф и туалетный столик с зеркалом. Я осмотрелся. Кровать была не застелена, простыня смята. На зеркале лежит слой пыли, ковер засыпан пеплом. Чувствуется, что комнату не убирают неделями. Все пропитано
