ничуть не тронуло. Она была худой, с большой округлой грудью, плоским животом. Вид у нее был слишком дешевый и вульгарный, что было неудивительно, если учитывать ее профессию.
— О чем будем говорить?
— Я ищу Терри Зейглера. Глаза у нее сузились.
— Почему ты думаешь, что я знаю, где он?
— Я не думаю. Я просто его ищу. Мне сказали, что ты въехала в его квартиру через час после того, как он из нее выехал. Я решил, что ты можешь знать, куда он поехал.
— И за это я получу деньги? Тогда давай их, братишка.
— Выкладывай, что знаешь, и получай. Это он предупредил тебя, что квартира освобождается?
— Нет, не он. У меня повсюду много друзей. А его я вообще не знаю.
Чтобы сделать девушку более разговорчивой, я начал разжимать и снова сжимать кулак, давая ей увидеть уголок купюры.
— Итак, ты не знаешь, где я могу найти Терри Зейглера?
— А что, у него неприятности? Он действительно смылся отсюда так быстро, как будто был чем-то напуган.
— Дело в том, что ему завещаны деньги, я должен найти его, чтобы сообщить эту новость. Глаза ее расширились.
— И много денег?
— Не знаю. Так что, ты подскажешь, где его найти? Она покачала головой.
— Нет, красавчик, я не знаю. И подумать только, этот придурок получил наследство! Ах, если бы кто- нибудь оставил деньги мне…
— Почему ты назвала его придурком?
— Я видела его пару раз. Он никогда не открывал рта. А рожа у него была такая, как будто он наступил в дерьмо. Но на пианино он играл, как бог! Я думаю, он либо чокнутый, либо наркоман.
— Ты в самом деле думаешь, что он наркоман? — Откуда мне знать? Большинство ребят здесь без этого не обходятся. Но я этим не занимаюсь, мне нужно зарабатывать деньги.
Я разжал кулак и дал ей сто долларов. — Ладно, спасибо. Ты мне немного помогла. Последний вопрос. Хэнк Сэнди часто к тебе заходит?
Она отпрянула, как если бы я ударил ее в лицо, затем вскочила на ноги, и я заметил, что щеки ее стали пепельными.
— Убирайся! — завизжала она. — Я сыта тобой по горло! Пошел вон!
За двадцать пять лет работы детективом я видел сотни испуганных женщин, но ни у одной не было такого ужаса в глазах, как у этой маленькой трясущейся проститутки. Я понял, что от нее уже ничего не добиться, кроме истерики. Поэтому я вышел, спустился по скрипучей лестнице, не прибегая к помощи лифта, и пошел к тому месту, где оставил машину.
Вернувшись в агентство, я увидел Билла, сидящего за пишущей машинкой. Он перепечатывал мой рапорт набело. Я тут же рассказал ему о встрече с Долли Джильберт.
— Послушай, Дирк, — сказал Билл, — я не понимаю, почему ты так интересуешься Томом Торенсом?
— У нас нет никакой ниточки, нам не за что зацепиться, — объяснил я. — Но у меня есть предчувствие, что Том Торенс может вывести нас на правильную дорогу. Я должен найти его и поговорить с ним.
— Но ведь раньше ты считал, что нам нужно вплотную заняться Хэнком Сэнди.
— Сначала — Том Торенс. Билл пожал плечами:
— Хорошо, в конце концов, ты старший. Что будем делать дальше?
— Отправляйся домой и на время забудь обо всем. Я еще кое-что добавлю к рапорту, а потом тоже поеду домой и завалюсь спать.
— У тебя все в порядке, Дирк?
— Иди домой, — махнул я рукой.
Когда через час я открыл дверь, запертую на два новых замка, ключи от которых я обнаружил в почтовом ящике, в нос мне ударил запах свежей краски. Надпись была закрашена, а в квартире царил полный порядок.
Я позвонил в «Бельвью-отель», где работала Сюзи, и мне сообщили, что она отправилась куда-то с группой туристов и вернется через два-три часа. Жаль, мне так хотелось поблагодарить ее.
На следующее утро я пришел в агентство гораздо раньше Билла.
— Ну, как спал? — спросил он при появлении. Я оставил его вопрос без внимания.
— Ты должен все разузнать об одном «олдсмобиле» с номером Рб-100001. И побыстрей.
— Хорошо.
Он ушел. У Билла, так же как и у меня, в городе было много связей, в том числе и в отделе регистрации автомобилей.
Я вложил рапорт в папку и пошел в кабинет Гленды Керри. Она только что явилась и теперь просматривала утреннюю почту.
