— Привет, Гленда, — сказал я, — хочу поговорить с тобой о деле Торенсов. Гленда откинулась в своем кресле.
— Есть что-нибудь новое?
Я рассказал ей обо всем, что узнал, и закончил словами:
— Похоже, Анжела Торенс платит кому-то в этом сарае «Блэк Кэзет». Это либо Хэнк Сэнди, либо кто-то другой, пока я не выяснил. Не вижу возможности обойтись без встречи с Анжелой и Хэнком. Был бы очень полезен Том Торенс, но его пока не удается найти. Чтобы добиться результатов в этом деле — нужно время.
— Видишь ли, Дирк, миссис Торенс платит за расследование три тысячи в день. Это немалые деньги. Думаю, ты должен посетить ее и рассказать, в какой стадии находится дело. Может быть, ей уже будет достаточно, и она не захочет продолжать. Расскажи все и посмотри на ее реакцию, Дирк.
В этом был здравый смысл. Я вернулся к себе. Было уже десять двадцать, когда я позвонил миссис Торенс.
— Это мистер Уоллес, — сказал я. — Позовите, пожалуйста, миссис Торенс.
— Вы тот самый детектив, который приходил сюда?
— Да, тот самый.
— Миссис Торенс нет дома. Она вернется поздно вечером. Я поблагодарил и повесил трубку. Через пару минут мне в голову пришла замечательная мысль, и я решил тотчас же ее осуществить.
Я оставил для Билла записку, спустился вниз, сел в машину и поехал в резиденцию Торенсов. Поскольку хозяйки не было дома, мне представлялась замечательная возможность с глазу на глаз поговорить с Джоном Сэнди. Я трижды звонил у дверей, и мне пришлось подождать, пока на пороге появился старый негр.
— Извините, мистер Уоллес, — пробормотал он. — Миссис Торенс нет дома.
Слегка отодвинув слугу плечом, я протиснулся в коридор.
— Мне нужно поговорить с тобой, Джон. Негр немного отступил, пропуская меня, и захлопнул дверь. Ничего другого ему не оставалось.
— Извините, мистер Уоллес, я занят, — пробормотал он, стараясь не смотреть мне в глаза.
— Пойдем к тебе в комнату, Джон, — сказал я, крепко беря его за локоть. — Я должен задать тебе несколько вопросов. Сэнди некоторое время угрюмо смотрел на меня, но потом все-таки двинулся по длинному коридору, и мы оказались в большой комнате с четырьмя креслами, кушеткой и столом. В конце комнаты была дверь, которая, как я понял позже, вела в ванную. Сэнди жил с комфортом.
— Я бы не отказался выпить, Джон, — сказал я, — налей-ка мне виски.
Он поколебался, затем подошел к бару, достал бутылку и налил две большие порции, одну из которых подал мне. На верхней полке бара я успел рассмотреть батарею пустых бутылок.
— О чем вы хотели поговорить со мной, мистер Уоллес? — спросил негр, отхлебнув из бокала, как бы ища в нем поддержку.
— Миссис Торенс наняла меня, Джон, чтобы я выяснил, кто и почему шантажирует ее дочь. По-моему, ты мог бы мне помочь. Ты знаешь все, что делается в доме, ведь так?
— Я служил мистеру и миссис Торенс больше тридцати лет, — сказал слуга задумчиво.
— Расскажи мне, что за человек был твой хозяин? Весь разговор останется между нами, клянусь, но для меня очень важно все, что ты скажешь. Я хочу помочь этой семье.
— Мистер Торенс умер.
— Я знаю. Так что же это был за человек?
— У него был нелегкий характер, — сказал Джон после долгой паузы. — Наверное, если человек занимает такое важное положение, он и должен быть таким. Со мной он был крут, но платил хорошо.
— А как он обращался с детьми?
— Он очень любил Анжелу. А с мистером Томом… Он хотел, чтобы сын участвовал в его делах, и не терпел, когда тот садился за пианино. Мистеру Тому было тяжело здесь, и в конце концов он ушел. После этого в доме стало легче дышать, и так было до самой смерти хозяина. А потом — новое несчастье: мать и дочь перестали понимать друг друга, и мисс Анжела ушла из дома. Перешла жить в коттедж. Моя жена тоже пошла с мисс Анжелой. Она тогда уже не ладила со мной. Они так и живут сейчас там — моя жена прислуживает мисс Анжеле.
— Дети Торенса росли на твоих глазах. Какого ты мнения о Томе?
Сэнди хмуро посмотрел в свой пустой стакан.
— Мистер Том был хорошим мальчиком, мы с ним очень дружили. Он часто заходил в мою комнату и разговаривал со мной. Он был добрый, расспрашивал меня о моем прошлом, моих родителях… Он очень переживал, что мои отношения с женой разладились. Мистер Том жаловался, что не может больше жить с отцом. Как только мистер Торенс уходил на работу, его сын садился за пианино и играл часами. Это был гениальный мальчик. Он не знал нот, но ему было достаточно услышать мелодию, и он мог ее повторить. Отец не разрешал ему брать уроки музыки, но они были и не нужны. Лучше играть он бы все равно не стал. Когда мистер Том уходил, он зашел езда и пожал мне руку на прощанье. Я был так растроган, что схватил его руку и поцеловал, а когда он ушел, я долго плакал…
— У тебя в стакане уже пусто, Джон. Может быть, повторим?
Сэнди с трудом поднялся на ноги и заковылял к бару.
— Вам тоже налить, мистер Уоллес?
