Местный лекарь-маг оказался бессилен, но когда отчаявшийся отец уже собирался везти дочь на материк, Лада заговорила, к великой радости Дана Зортага. Но еще четыре зимы улыбка не освещала ее лица, пока чуда не удалось совершить этому странному пришельцу, которого Лада нарекла Рангаром Олом, и девушка впервые улыбнулась ему… Но о том, что произошло семь лет тому назад, Лада так и не рассказала никому, и никто не узнал всей правды, даже ее отец Дан Зортаг…
Деликатно помолчав, Рангар попросил:
— Дан, расскажи о Большом Лове.
— Много говорить — мало слушать, — буркнул Дан. — Вот послезавтра выйдем в море — тогда сам все поймешь. Или не поймешь, если ты не ловец. Хотя ты, наверное, все можешь…
Тут Дан с недоумением покосился на свою крепкую и сильную, как ствол дорга, руку. Рангар невольно улыбнулся — позавчера он трижды победил в борьбе на руках могучего Дана.
— Ничего не понимаю, — заявил тогда обескураженный силач. — Моя рука — как две твоих. Да и силенкой я не обижен… Как так ты сподобился меня положить?
— Все дело в скорости, — с улыбкой пояснил Рангар, — и даже не в скорости, а в скорости изменения скорости — в ускорении. Чем больше ускорение, тем больше сила. Есть даже такой научный закон, называется… постой-постой… нет, не помню. Да не важно это, не в названии суть. Или по-другому: запас энергии у тебя больше, но расходуешь ты ее гораздо медленнее, чем это могу делать я.
— Мудрено говоришь… — наморщил лоб Дан. — Магия какая-то, что ли?
— Да какая там магия, Дан! Наука!
— А магия и есть наука, — убежденно сказал Дан. — Окромя нее и наук-то других нет. Вот лампадки- то у меня вечером в доме горят, так почему?
— А в самом деле почему? — заинтересовался Рангар. Раньше он как-то не задумывался над этим — горят и горят.
— Заклинание Огня и Света! — торжественно провозгласил Дан. — Да ты что, воистину все позабыл? Аль у вас в стране Ол все не так? Быть того не может! Как же по-другому-то? Уж тогда человек как слепой кутенок будет — слабый, беспомощный, беззащитный…
— Интересно… — задумчиво протянул Рангар. Он и в самом деле подмечал в поведении островитян некие странности, особенно когда дело касалось разных бытовых мелочей — как вот с этими лампадами, например. Но списывал все на свое незнание местных обычаев, главное внимание в эти первые десять дней уделив овладению разговорным языком. И вот теперь — такой сюрприз… Ведь несмотря на то, что память по-прежнему не открывала ему прошлого, он был уверен: в том мире, откуда он пришел, действительно все не так.
— Дан, прошу тебя, расскажи мне об этом. Очень уж неохота быть слепым кутенком.
И вот что он узнал.
В мире, который назывался Коарм, царили три великие магии: магия Лотоса, магия Змеи и магия Земли, Воды и Огня. (Магия белая, магия черная и магия серая, почему-то подумалось Рангару, когда он слушал рассказ Дана.) И было еще нечто непонятное, но по силе превосходившее любую магию (религия?), связанное с какими-то Сверкающими (существами? богами?). В этой части повествование Дана носило наиболее скупой и уклончивый характер, настойчивые расспросы Рангара лишь ввергли его в состояние, очень похожее на страх. Однако Рангар все-таки узнал, что существует могущественная каста жрецов Сверкающих, над которой не властна ни магия, ни гражданская власть в лице Императора Коарма Тора Второго Премудрого. В повседневной же жизни практически всех слоев населения магия играла огромную роль. Ее изучали в школах, лицеях, университетах и академиях, причем если в школах и лицеях дети и подростки овладевали низшей и средней магией (в основном бытового направления), то в университетах уже изучалась высшая магия, а в академиях за глухой завесой секретности — высочайшая, овладение которой могло уподобить человека существу сверхмогущественному («Сверкающему?» — спросил Рангар. — «Ну, что-то наподобие», — промямлил Дан, отводя глаза.) Каждая из великих магий имела свой центр: магия Лотоса — город Валкар, магия Змеи — город Орноф, магия Земли, Воды и Огня — город Зирит. Там сосредотачивались их высшие учебные и научные заведения, там в тайных святилищах маги и чародеи высших рангов проводили секретные опыты, там в неприступных резиденциях обитали Верховные Маги…
На островах архипелага властвовала магия Земли, Воды и Огня, занимающая как бы промежуточное положение между двумя полярными магиями Лотоса и Змеи. Эта магия более других ориентировалась на человека и его естественные потребности: добывание пищи, строительство жилища, проведение досуга, продолжение рода. Магия Земли, Воды и Огня не требовала полного самоотречения и неукоснительного выполнения целого ряда строгих правил, как магия Лотоса, и не предусматривала, подобно магии Змеи, колдовских обрядов и магических ритуалов столь странных и жутких, что от одних мыслей о них леденяще стыла кровь в жилах.
По просьбе Рангара Дан Зортаг продемонстрировал десяток-другой чудес, и хотя все они были невеликого калибра, Рангар восхищался и радовался, как ребенок (он подозревал, и не без оснований, что в _его мире_ дети так же реагируют на удачные и эффектные _фокусы_).
— А скажи мне. Дан, — обратился к ловцу возбужденный Рангар после окончания демонстрации, — а могу ли я обучиться магии?
Дан долго шевелил толстыми губами и, наконец, ответил так:
— Честно сказать, не знаю. Может, Лаурик Муун ведает… Этому обучают сызмальства, и ежели упустить срок — человек навек останется… ну таким вот, — и Дан выразительно покрутил указательным пальцем у виска. Жест показался настолько знакомым Рангару, что он не выдержал и засмеялся.
— Веселиться тут нечего, — хмуро сказал Дан. — Ежели ты обучен магии, но лишь запамятовал ее отчего-то, это полбеды. Негоже, коль ты вообще… того. Худо тогда.
— Ты упомянул какого-то… Лаурика Мууна, — сказал Рангар. — Кто это?
— Наш островной маг. После Большого Лова сведу я тебя к нему, авось порчу-то снимет.
— Своди, — согласился Рангар, — хуже все равно не будет.
— Отец, Рангар, завтрак на столе! — донесся голос Лады из раскрытых дверей дома.
— Ух шустрая! — покачал головой Дан. — Так со стряпней управилась, что мы и покалякать толком не успели. Ладно, айда завтракать!
Однако получилось так, что Рангар попал к островному магу не после, а накануне Большого Лова. И дело было вовсе не в торопливости Дана или желании Рангара побыстрее разобраться с самим собой. Так велел сам Лаурик Муун.
Дом мага Почти не отличался от домов других островитян, в нем не было ни толики провинциальной кичливости, как в покрытой вычурными аляповатыми узорами башне поселковой ратуши, ни нарочитой и оттого вызывающей улыбку помпезности, отличавшей Дом Старейшин. Имелось, однако, нечто, почти неуловимо выделявшее обитель Лаурика Мууна среди других зданий и построек. Возможно, причиной тому служило местонахождение дома — на самой верхушке самого высокого холма (название поселка — Карматур-туран — можно было перевести как «Дом на семи холмах»). А может, развевающийся над крышей — даже при полном безветрии! — вымпел с замысловатой эмблемой внушал ощущение чего-то необычного… Как бы там ни было, Рангар почувствовал необъяснимое волнение, когда подошел к дому мага в сопровождении Дана Зортага (к слову сказать, также необычно присмиревшего).
Маг встретил их на пороге, словно поджидал. Он был высок, худ, горбонос и узкоглаз, лицо с впалыми щеками отличалось почти неестественной бледностью, чистый высокий лоб покато уходил под плоский головной убор огненно-оранжевого цвета, на нем была серая до пят хламида, туго перепоясанная широким зеленовато-голубым поясом. («Цвета его магии», — определил Рангар, внимательно разглядывая Лаурика Мууна.) На груди пылал вышитый ярко-оранжевой нитью тот же символ, что и на реющем над домом вымпеле.
Дан Зортаг шагнул вперед и, склонившись в церемонном поклоне, начал Ритуал Приветствия. Рангара порой веселили, а порой злили эти, часто с его точки зрения, нелепые и длинные ритуалы, совершаемые жителями острова по самым разным поводам. Тем не менее сейчас он непроизвольно повторил поклон
