30
ПЕЛЛИНОР
– Стой!
Приказ эхом прокатился в сумерках, как карканье серой вороны. Мы остановились в верхнем конце тропы, ведущей в Рекин, и нас тотчас окружила толпа шумных, любопытных детей, которая хлынула нам навстречу еще до того, как мы подъехали к стенам крепости.
Их, вероятно, было не меньше дюжины, в возрасте от тринадцати и ниже. Все они были одеты в теплую, но поношенную одежду, явно переходившую от старших к младшим. Трудно было определить, есть ли среди них девочка, но я заметила по крайней мере две пары близнецов.
Артур остановил лошадь и представился, для подтверждения протянув вперед руку с королевским перстнем. После короткого разбирательства ребячье войско расступилось и позволило нам продолжать путь.
– Ты действительно верховный король? – спросил самый старший, бежавший рядом с лошадью Артура и скептически разглядывавший его. – Я думал, ты старше.
Артур притворно нахмурился.
– Это устраивает тебя больше, сынок? – спросил он басом, сердито глядя на паренька.
– Наверное… – ответил тот нерешительно.
Когда мы подъехали к воротам, я оглянулась, чтобы посмотреть на земли, расстилающиеся внизу. В вечерней дымке плавали беспорядочные скопления холмов и горных кряжей, окрашенных в разные цвета – от синевато-серого до угольно-черного на фоне оранжево-розового неба. Закат был безмолвным и спокойным, как будто земля затаила дыхание. Все было недвижимо, и легко можно было вообразить, что это спящие великаны, готовые проснуться и шествовать по земле.
Над нами нависла каменная стена крепости, предлагая путнику тепло и защиту, и, когда мы проезжали через прочные ворота, я прочитала короткую благодарственную молитву духу этого места. Дети обступили нас на внутреннем дворе.
– Эй, мальчики, освободите дорогу нашим гостям! – крикнула молодая женщина, торопливо идущая от двери в главный дом. Она попыталась разогнать малышню. К бедру она прижимала пухлого малыша, а по выступающему под платьем животу было ясно, что очень скоро у нее появится еще один ребенок.
– Это и вправду король Артур? – пронзительным голосом крикнул один из маленьких.
– Конечно, это он! – раздался сильный, гулкий голос из конюшни. Наш хозяин прокладывал себе дорогу через толпу гомонящих ребятишек. – И я очень рад видеть тебя, – объявил он, сияя.
Артур соскочил с лошади, и мужчины весело обнялись. Артур был не маленького роста, но этот гигант облапил его совершенно по-медвежьи.
– Добро пожаловать, приятель, – сказал Пеллинор, хлопая короля по спине. – Мы только утром получили известие, поэтому не успели ничего приготовить. Однако на вертеле есть оленина.
Старик повернулся и осмотрел остальных членов нашего отряда, а Артур подошел ко мне, чтобы помочь спешиться.
– А я думал, что ты привезешь с собой кумбрийку, – громыхал Пеллинор, оглядываясь на нас. Артур только что поставил меня на землю, и брови Пеллинора удивленно взметнулись.
– Дьявол меня подери, – весело выругался он, – я принял тебя за пажа!
– Такое случается не впервые, – ответила я, улыбаясь Артуру, обнявшему меня за талию.
– Гвиневера, я хочу представить тебе нашего союзника и моего боевого друга Пеллинора, – торжественно объявил Артур и добавил: – И его банду будущих воинов.
Мальчишки неожиданно застеснялись и притихли; старшие неловко кланялись, а младшие смотрели на меня с откровенным ужасом.
– А это моя жена Таллия, – сказал Пеллинор, протягивая руку женщине, вокруг которой столпились детишки. Она выглядела слишком молодо, чтобы быть матерью такого количества детей, и, как бы отвечая на мои мысли, Пеллинор сказал: – Мы поженились сразу после Великой битвы… к следующей жатве будет три года… и она уже подарила мне одного здорового младенца, а со дня на день будет еще один.
Молодая женщина покраснела и присела в глубоком поклоне, волоча домотканую юбку по пыли немощеного двора. «Какое великолепное чувство собственного достоинства», – подумала я, сразу же проникшись к ней симпатией.
Когда мы вошли в зал, Пеллинор приказал принести эль и после того, как мы если рядом с ним, стал по одному представлять своих сыновей.
Старший сын, чье недоверие сейчас утихло, гордо вышел вперед. В свои четырнадцать лет он уже обещал стать таким же великаном, как и отец. Пеллинор сказал, что его зовут Ламорак, и мальчик чопорно поклонился Артуру.
За ним последовали другие дети, от тринадцати лет до младенцев, едва начинающих ходить, и по их внешности было ясно, что матери у них разные.
Бросив взгляд на Таллию, я подумала, что этот мужчина плодит столько детей, что, вероятно, бедные женщины умирали родами. Хорошо, что Артур не такой громадный, как Пеллинор.
После того как нам представили детей, началось знакомство с воинами, рыцарями и вольными людьми, потому что хозяин пригласил своих соседей принять участие в пире. Потом, когда мясо было нарезано и роздано на деревянных досках, беседа вернулась к Ламораку.
– Мне, конечно, хотелось бы оставить его у себя, – гремел Пеллинор, – но он мечтает, что однажды появится при твоем дворе.
Паренек застенчиво покраснел, но голову держал высоко и надменно.
– Если сын похож на отца, мне лучше быть настороже, – с ухмылкой ответил Артур и стал рассказывать, как Пеллинор нанес ему жестокое поражение во время их первой встречи задолго до коронации. – Сбил меня с лошади и сломал мой меч, – закончил он.
– На моей стороне были одновременно вес и опыт, – грубовато признал Пеллинор. – В другой раз этого у меня, может быть, и не получится.
– Не получится, если то, что я недавно услышал, правда, – ответил Артур и сообщил приятелю о любителях верховой езды из Рибчестера и о том, как они улучшили сбрую своих лошадей. – Даже легко вооруженному воину это обеспечит преимущество в схватке, – заключил он.
– Любопытно, – согласился Пеллинор, отдирая остатки мяса с кости и швыряя объедки своре псов у очага.
– Одного из мальчишек Бедивер привезет в Винчестер к свадьбе, – продолжил Артур. – Я сам хочу поскорее увидеть это приспособление. Почему бы тебе не принять участие в празднествах и не посмотреть на него самому?
Пеллинор задумчиво кивал и оглядывал собравшихся мужчин.
– Есть ли какие-нибудь причины, по которым я не смогу поехать на юг на месяц или чуть более? – спросил он одного из своих рыцарей, и тот, на минуту нахмурясь, отрицательно покачал головой.
Широкое лицо Пеллинора расплылось в ухмылке, и он повернулся к жене. Было ясно, что она не могла сопровождать его в такую далекую поездку из-за беременности, но и ему не хотелось сидеть дома, когда подворачивалось развлечение. Поэтому он ласково посмотрел на нее и спросил:
– Что тебе привезти из города, любовь моя?
– Только себя, – ответила молодая женщина, понимающе хмыкнув, и старые друзья довольно захохотали. Она наверняка знала о любви мужа к похождениям, и, пожалуй, их союз был удачен только потому, что она не протестовала против этого.
Разговор перешел на воспоминания о Великой битве и о том, как Пеллинор в одиночку одержал победу над королем Лотом, когда мятежные короли вынудили войско Артура остановиться.
– Это был храбрый поступок, друг мой, – сказал Артур. – И я обязан тебе за него, иначе не получил бы ни победу, ни свою корону.
– Это был всего лишь здравый смысл, – пожал плечами Пеллинор. – Все уже устали и оказались в безвыходном положении, и вот появляется Лот, как обычно, с опозданием и готовый лезть в драку. Я оказался не только ближе всех к нему, но еще был почти одного с ним роста, и не собирался позволить ему разрубить тебя на кусочки только потому, что свое я уже отмахал.
Он продолжал рассказывать о схватке, описывая каждый удар, и я видела, как от восхищения
