— Нет, — пробормотал Лайл. — Только не это.
— Клянусь, прошло лет сто с тех пор, как я сидела в дорожной карете, — проговорила леди Уиткоут, когда экипаж остановился, чтобы уплатить дорожный сбор у Кингслендской заставы. — Я почти забыла, как сильно трясет, особенно по булыжникам.
— Действительно, трясет, — поддержала леди Купер. — Напоминает мне о моей брачной ночи. Какой неприятный опыт! Почти отбил у меня вкус к этому делу…
— Так всегда бывает с первым мужем, — сказала леди Уиткоут. — Это из-за того, что девушка молода и знает только что и куда.
— А может быть, она и этого не подозревает, — поддержала ее леди Купер.
— Поэтому и не знает, как его научить, — продолжала леди Уиткоут.
— А к тому времени, когда узнает, учить мужа уже поздно, — вздохнула леди Купер.
Леди Уиткоут наклонилась к Оливии, которая сидела вместе с Бейли на противоположном сиденье.
— И все же это было не так плохо, как ты думаешь. Первых мужей выбирали наши родители, эти мужья были вдвое старше нас, а то и намного больше. Зато у нас были неплохие шансы остаться молодыми вдовами. Будучи старше и мудрее, мы лучше знали, как получить то, что нам нравится, во второй раз.
— Некоторые из нас вначале испытали второго мужа, прежде чем согласиться на брак, — добавила леди Купер.
— А были такие, кто не стал утруждать себя повторным замужеством, — хихикнула леди Уиткоут.
Оливия знала, что они намекают на прабабушку. Она была безупречно верна своему супругу. После его смерти она не хранила верности никому.
— Что ж, пока булыжники остались позади, — весело сказала Оливия, когда карета снова пришла в движение.
Их роскошный, хорошо оснащенный рессорами экипаж был пригоден и для ухабистых дорог и длительных путешествий. Он не строился, как городские экипажи, исключительно для комфорта. Колеса, грохотавшие по камням, создавали шум и тряску.
Весь последний час леди перекрикивали стук колес кареты по булыжникам и подпрыгивали на сиденьях. Оливия кричала и прыгала вместе со всеми. У нее болел зад и разламывалась спина, хотя церковь в Шордиче, от которой отсчитывалось расстояние до Лондона, находилась всего в миле с четвертью от них.
Но теперь дома стали мелькать реже, дорога пошла ровнее. Экипаж покатился с большей скоростью, и следующая миля пролетела быстрее, чем предыдущая. Они пересекли заставу в Стамфорде и поднялись на Стамфорд-хилл, с вершины которого был виден собор Святого Павла.
Оливия встала, чтобы опустить часть оконного стекла в раме. Она высунулась в окно и посмотрела назад, но ночь была темной. Она смогла разглядеть только редкие слабые огни уличных фонарей и немного ярче горевшие окна больших домов, где еще несколько часов будут длиться балы. Луна находилась в своей начальной фазе, похожая на тонкий серп.
Оливия подняла оконное стекло, защелкнула его и упала на сиденье.
— Его еще не видно? — спросила леди Купер.
— О нет, это слишком быстро, — ответила Оливия. — К тому времени, когда он догонит нас, мы уже проделаем значительный путь. Слишком далеко, чтобы поворачивать назад.
— Было бы ужасно, если бы пришлось разворачиваться обратно, — заметила леди Уиткоут.
— Это самый захватывающий план, который мы осуществили за долгое время.
— Эти нынешние времена — они такие скучные.
— Не то что в былые дни!
— О, что это было за время, моя дорогая! — произнесла леди Купер. — Жаль, ты не знаешь, как это было.
— Мужчины так красиво одевались, — вставила леди Уиткоут.
— В точности как павлины!
— Но несмотря на все их тонкие шелка и кружева, они были необузданнее и сильнее, чем нынешнее поколение.
«За исключением Лайла», — подумала Оливия. Но ведь он вырос среди Карсингтонов, а они не были ручными, даже самые воспитанные из них.
— Помнишь, как Юджиния повздорила с лордом Дрейхью? — спросила леди Купер.
— Как я могу забыть? — кивнула леди Уиткоут. — Я тогда только вышла замуж, а она была самой эффектной из вдов. По ее словам, он стал чересчур деспотичным, и она не пожелала мириться с этим. Она сбежала.
— Он ее выследил, — продолжала леди Купер. — Она уехала к лорду Мордену в Дорсет. Какой скандал был, когда Дрейхью нашел их!
— Мужчины устроили дуэль. Она длилась целую вечность.
— В те дни дрались на шпагах.
— Настоящее сражение. Никаких двадцати шагов и стрельбы из пистолета. Только и нужно, что прицелиться.
— А шпага в то время… там требовалось мастерство.
— Проблема была в том, что оба джентльмена в равной степени искусно владели клинком. Они здорово поцарапали друг друга, но ни один не мог одержать верх и никто не хотел сдаваться.
— В конце концов оба свалились без сил. Не смогли биться до смерти, так дошли до полного изнеможения.
— Вот это были деньки, — с ностальгией вздохнула леди Уиткоут.
— О да, дорогая. Мужчины были мужчинами, — вздохнула в ответ леди Купер.
Мужчины всегда останутся мужчинами, подумала Оливия. Меняется только внешний вид, но мозги остаются прежними.
— Не беспокойтесь, — сказала Оливия своим компаньонкам. — Нам не нужны мужчины, чтобы прыгать от волнения. С ними или без них, я знаю, нам предстоит грандиозное приключение.
Лайл прибыл в Ормонт-Хаус, когда карета, нагруженная багажом и прислугой, поехала вдоль по улице.
Если хоть немного повезет, это будет головной экипаж, а не последний.
Но он не полагался на удачу.
Лайл заплатил кучеру кеба, взбежал по ступенькам и заколотил дверным молотком.
Дадли, дворецкий вдовствующей графини, открыл дверь. Когда его взгляд упал на Лайла, то непроницаемое выражение лица сменилось раздражением. Без сомнения, он был готов вызвать лакея, чтобы вышвырнуть незваного гостя на улицу.
Несмотря на то что другие царапины и синяки графа Лайла быстро заживали, его подбитый глаз стал еще более красочным: зеленым, с красным, фиолетовым и желтым. В дикой спешке он оставил шляпу и перчатки в клубе. Николс ни за что не выпустил бы его из дома в подобном виде, но Николса не было рядом, чтобы позаботиться о нем.
Однако мудрые и опытные дворецкие не делают поспешных выводов. Дадли потребовалась ровно
