посторонних, поражая их.
— А против люка воздухопровода, по которому прошли сюда мы, такой автомат не стоял?
— спросил Ник Лов.
— Нет, не стоял, — ответила Лита. — Нельзя его ставить у тех мест, которыми сам пользуешься. Иначе рано или поздно в расставленный капкан угодит не враг твой, а ты. Но вот скобы я размагнитила и подняла в шлюзы.
Ник Лов отклонил предложение Литы потратить несколько дней на то, чтобы прослушать в записи Малого Мозга, ММ, как его здесь звали, историю шлюзов.
— Ещё рано. Прослушаю после. — А про себя подумал, что ему пока не нужно отвлекаться на прошлое. Он счастлив видеть Литу, ему доставляет радость смотреть на неё и знать, что к нему снова приходит любовь. И пока она не окрепла, он не хочет возвращаться к старым переживаниям, не хочет воскрешать в памяти прошлое и пока не хочет, даже в записи, слышать голос Вер Ли. Лита и Вер Ли разделены во времени, отделены друг от друга несколькими поколениями. Но он-то ведь всё тот же!
Часть следующего, после их прихода, дня Ник Лов провел в скафандровой. На его вопрос, умеет ли Лита обращаться со скафандром и выходила ли она в космос, Лита ответила:
— В детстве я часто видела, как дед надевал скафандр и учил это делать меня. Но я тогда была мала и нужного мне по размеру скафандра не было. Дед ушёл и не вернулся, когда мне едва исполнилось одиннадцать лет. Поэтому в космос я никогда не выходила.
Лита замолчала. Они впервые затронули вопрос о том, как она прожила долгие десять лет, что было с ней до ухода деда и что после. Сейчас этот вопрос возник сам собой, и Лита рассказала Ник Лову историю своей жизни.
Мать Литы умерла очень рано, когда Лите было шесть лет, и помнит она её плохо. Лита не знала даже, отчего и когда умерла её мать. Не знал этого и её дед, ибо мать ушла внутрь звездолёта и не вернулась. Поэтому мать дала ей лишь начальное образование, всё остальное воспитание Литы проходило под руководством деда, а затем Лита, с помощью ММ, училась самостоятельно. Она лишь помнила, что мать, уходя, обняла её и сказала: «Ты, доченька, будешь первой счастливой женщиной в шлюзах».
Я думаю, Ник Лов, ты не зазнаешься, если я тебе скажу, что она при этом добавила. — Ник Лов серьёзно мотнул головой. — Она сказала: «У тебя есть суженый — спящий красавец. И когда он проснется, ты его встретишь и выйдешь за него замуж». И мама при этом как-то невесело смеялась. Мне даже казалось, хотя я и была ещё мала, что она мне завидует. Ник Лов, участливо улыбнувшись, обнял Литу за плечи и, нежно поцеловав её в шею, ответил, что все именно так и будет.
— Но только, милая Лита, я ещё не до конца проснулся. И потом, не можем же мы играть свадьбу без свидетелей. А их, моих друзей, надо ещё выручить.
Лита рассказала, что отца своего она ни разу не видела и ничего о нём не знает. Ни мать, ни дед никогда не заводили с ней разговоров об этом. Наверное, потому, что она была мала. Когда она выросла, уже без деда, прослушивая записанную ММ историю людей, живших в шлюзах, Лита поняла, что её отец в шлюзах никогда не бывал.
Впоследствии Ник Лов убедился в трагической справедливости её слов. Жители шлюзов продолжали одну-единственную ниточку Вер Ли и Мен Ри. И потому перед каждым новым поколением вставала проблема поиска пары. И найти её можно было лишь внутри звездолёта По-видимому, это была главная причина появления шлюзовиков среди космитов. Иногда пару своим детям искали отцы, вынужденно похищая маленьких детей из воспитательных отрядов. Эти действия были сопряжены с очень большой опасностью. Конечно, это угнетало образованных и гуманных шлюзовиков и питало ненависть к ним космитов. И в тех случаях, когда родители не смогли или не захотели обеспечить пару своему ребёнку, он или она, став взрослыми, должны были заботиться об этом сами.
Поэтому уже двести лет женщины, если судьба выпадала им вырасти в шлюзах без суженого отправлялись в полное опасностей путешествие в периферийную часть звездолёта, к людям. Но долго эти женщины, воспитанные совершенно иначе, в обществе космитов не выдерживали и, если судьба была к ним благосклонна, возвращались назад в шлюзы, рожать или растить своих детей.
Так появилась на свет и Лита и Ник Лову стало ясным, почему мать её так грустно смеялась, называя свою дочь счастливой.
«Да, — думал Ник Лов. — История шлюзов — это, по существу, сплошной подвиг во имя будущего».
Лита провела Ник Лова в одно из помещений планетолёта и показала ему портретную галерею своих предков. Ник Лов вздрогнул, увидев первым в этой галерее лицо Вер Ли. Она была снята, в отличие от того образа, который помнил Ник Лов, в более пожилом возрасте, серьёзной и задумчивой. И рядом с Вер Ли Ник Лов увидел свой портрет. Свой портрет более чем двухсотлетней давности. Он выглядел на нём, в отличие, от Вер Ли, веселым и улыбающимся. Ник Лов даже поморщился.
— Какой-то жизнерадостный кретин, — сказал он Лите, показывая на своё изображение.
— Нет, Ник Лов, — не поддержав шутки, ответила Лита, — это вовсе не так. Когда я повзрослела, то часто приходила сюда и смотрела на твоё лицо. Я смотрела на него даже чаще, чем видеофильмы ваших времён, где ты тоже изображён. Ты вовсе не кажешься мне кретином.
— И Лита ласково опёрлась рукой на плечо Ник Лова.
Рядом с Ник Ловом висел портрет Мен Ри. Он был изображён на нём также улыбающимся. Портрет был сделан ещё до случившейся с Мен Ри трагедии. Далее шли портреты детей Вер Ли и затем длинная вереница их потомков, все снятые примерно в одном возрасте: двадцать три — двадцать шесть лет. Пробежав глазами эту длинную галерею, в которой встречались в различных вариантах лица, иногда напоминавшие Вер Ли, иногда Мен Ри, иногда никого не напоминавшие, Ник Лов взял Литу за руку и повёл её к выходу.
— Нет, Лита, — сказал он ей. — Я ещё не готов к тому, чтобы узнать, как жили и что делали изображённые здесь люди. Я ещё слишком близок к тем первым. И у меня в душе нет места для двухсот с лишним лет. — Ник Лов задумчиво посмотрел на Литу, взяв её руку, и добавил: — Пока я готов лишь к тому, чтобы видеть и узнавать тебя.
Лита, чутьём женщины поняв, что с ним следует согласиться, провела до его волосам и сказала:
— Конечно, Ник Лов. Единственно, что меня огорчает, так это то, что произошёл небольшой сбой в расчёте времени и я тебя не встретила. Это могло дорого нам обойтись!
— Ничего, зато многое я познал на своей шкуре. И я уже не могу забыть, что там крутят ручки проклятых вертушек, не забуду людей, которые ждут меня и верят мне. Нужно выручать друзей.
Лита посмотрела на Ник Лова и строго произнесла:
— Ник Лов, я обязана предупредить тебя о том, что шлюзовики никогда не рисковали силой вторгаться внутрь звездолёта и грозить правителям. Есть страшная ответная угроза…
— Я знаю об этом. Вер Ли сообщила мне прогноз БМ о возможности такой угрозы, — прервал Литу Ник Лов. — Угроза миновала. Именно из этих соображений Большой Мозг в своё время и определил день моего пробуждения.
— Я знаю об этом, но не до конца уверена, что всё это так.
— Это так, и, когда я объясню детали, ты убедишься в этом тоже. Насколько я заметил по парку машин, ни одного вездехода, кроме того, который мы видели в тронном зале, правители за всю историю шлюзов более не получили?
— Не получили, — подтвердила Лита. — Мы выполнили все инструкции Вер Ли, заложенные в память БМ.
— Тот же, который мы видели, вывел сам Ша Вайн. И других запасов расщепляющихся материалов в его руки попасть не могло? — настойчиво продолжал Ник Лов.
— Нет, — подтвердила Лита.
— Прекрасно! Это означает, что угроза, которой пользовались правители два столетия, шантажируя шлюзовиков, больше не существует.
— В общем-то я изучала этот вопрос…
— Но всё же ты почувствуешь больше уверенности, когда другой повторит тебе доказательства, — засмеялся Ник Лов и, опять обняв её, поцеловал в щеку. — Конечно, ещё раз проверю и ещё раз объясню. А пока нам надо продумать план нового похода в жилую часть звездолёта, с тем чтобы освободить
