Куан Мэн послушно последовал за дядей на переполненную трибуну. И ахнул, увидев сверху весь ипподром. Он никогда не думал, что здесь так красиво. Зеленый простор аккуратно подстриженной травы с редкими купами деревьев. Старые, величавые казуарины и акации.
— Пошли! — выдохнул дядя в один голос с тысячами зрителей.
Возбуждение мгновенно наэлектризовало атмосферу, Куан Мэн почувствовал, как захватывает и его, хоть он совершенно не понимал, что происходит. Сплошная путаница.
— Вот они! Смотри! — кричал дядя, дергая его за руку и тыча в фигурки, рассыпавшиеся по яркой, будто луговой, зелени. Куан Мэн смотрел, ничего не понимая.
— Давай, Космолет, давай! — орал дядя.
По толпе прокатилась волна возбуждения. Фигурки прошли поворот и быстро приближались к трибунам.
— Космолет!! — не унимался дядя.
— Жми, Космолет! — завопил и Куан Мэн, будто Космолет был его давнишним приятелем, за которого он всегда болел. Это было похоже на школьные соревнования, когда полагалось кричать — нажмите, синие!
Напряжение продолжало нарастать, оно шло в невероятном крещендо, все захватывая, всех увлекая.
— Давай-давай-давай!
Кони неожиданно промелькнули мимо воющих, орущих трибун. Дядя запрыгал, как маленький.
— Дядя, ну что? Что произошло?
— Выиграли, Мэн! Мы выиграли! — вопил дядя, бросаясь обнимать Мэна.
Невероятное волнение охватило Куан Мэна. Как здорово, как потрясающе здорово. Глядя на сияющего дядю, он так хорошо понимал, что влечет его на бега. Теперь и он понял!
В репродуктор объявили результаты. Космолет победил, за него выплачивали тридцать пять долларов за ставку.
— Как хорошо, что ты пошел со мной, Мэн! Новичкам везет, а с тобой и мне повезло.
Куан Мэну было приятно осознать, что он каким-то образом помог Космолету победить. Они пошли получать выигрыш. Складывая тощенькую пачечку денег, он вдруг обрадовался тому, как упоительно легко они ему достались! Деньги могут множиться! Он не сомневался, что сегодня они с дядей выиграют кучу денег. Даже небо отражало его настроение и сияло такой яркой синевой над зеленью ипподрома. Разве можно проиграть в такой день! Дядя Чеай сосредоточенно изучал дальнейшие забеги, изредка сверяясь со своей синенькой книжечкой.
Они ставили еще в четырех забегах — и проиграли в трех подряд. Бега теперь не казались такими захватывающими, Куан Мэном вновь овладело безразличие, и он начал неторопливо разглядывать трибуны. Его удивило большое число девушек у окошек тотализатора — они азартно делали ставки, тиская скомканные деньги в кулаках — даже пятидесятидолларовые бумажки. Неважно одетые люди — таксисты или лавочники по виду — играли на громадные суммы. Откуда у них такие деньги? Куан Мэн впервые видел столько денег на руках. Все это выглядело нелепо! Молоденькие девушки проигрывали в одном забеге его целый месячный заработок.
Но все-таки в двух следующих забегах фортуна опять улыбнулась им. Куан Мэн опять ощутил деньги в руках, и опять бега начали волновать его. Как ни странно, но прекратил игру дядя Чеай.
Он вспомнил вдруг, что Куан Мэн так и не пообедал, и потащил его в закусочную. Куан Мэн сам и думать забыл о еде. Дядя заказал чай поанглийски и пирожные.
— Ну что, Мэн? Как тебе бега?
— Потрясающе!
— Смотри не увлекайся. Тебе везет, потому что ты первый раз. Потом повернет в другую сторону.
— Как это, дядя Чеай?
— А так. Долго не продержится. Никому долго не везет. Можешь мне поверить, я всю жизнь играл. Не увлекайся лошадками. В конечном счете продуешься, как я.
— Почему, как вы?
— А потому, что я все продул. Давным-давно продулся. Потерял уважение и друзей, и родни, и собственной семьи. — Дядя помолчал, будто проверяя себя. — Да всех. И детей тоже. А я их не виню. Я даже у них деньги стрелял. Брал у них, проигрывал, а им никогда ничего. Деньги, которые нужны были на их обучение, на квартиру, на жизнь. Ты и представить себе не можешь, сколько я растранжирил. Жизнь свою растранжирил. Вот лежу иногда ночью, не сплю и думаю, думаю обо всем об этом. Если бы ты все про меня знал, ты бы тоже перестал меня уважать. Да что я говорю? Ты и так знаешь. Все знают.
Куан Мэну стало жалко дядю Чеая, но он не нашелся что сказать и молча ел свое пирожное.
— Все знают, — повторил дядя. — Даже я сам знаю. Тебе странно?
— Нет, дядя Чеай.
— Ну, доедай. Седьмой забег начинается.
Куан Мэн проглотил остаток пирожного и допил тепловатый чай с молоком. Поднимаясь со стула, дядя похлопал его по плечу.
— Больше сюда не ходи, Мэн. Не будь как я. Ты молодой, у тебя есть будущее. Незачем тебе повторять мои ошибки.
— Да, дядя Чеай.
Кончился последний забег. Небо уже потемнело. Они медленно шагали по улице, высматривая такси. Куан Мэн был совершенно измучен, и даже сотня с лишним долларов в кармане не радовала его.
На прощанье дядя вернул Куан Мэну двадцать долларов. Куан Мэн изумился — дядя Чеай славился тем, что никогда не возвращает долги.
— Не надо, дядя! Оставьте себе.
Но дядя был непреклонен.
Никогда после этого Куан Мэн не мог отказать дяде Чеаю, когда тот просил у него в долг. Вернув первый долг, дядя навечно обеспечил себе кредит у Куан Мэна. Куан Мэн понял это только со временем.
Глава 8
Он вернулся домой прямо к ужину. Семья усаживалась за стол. Куан Мэн поспешно вымылся и с мокрыми волосами вышел на кухню.
— У нас сегодня твое любимое блюдо, — сообщила мать.
— А что? — спросил Куан Мэн, пододвигая тарелку.
— Тушеная курица с белым перцем.
— О, правда вкусно! Как ты себя чувствуешь, папа? — спросил он, повернувшись к отцу.
— Все хорошо.
— Доктор сказал — у него сильно подскочило давление, — вмешалась мать.
— Вечно тебе надо преувеличивать! Дал он мне таблетки — и достаточно.
— Поругал его доктор, что он не принимает лекарство, — доложила мать. Говорит, чтобы этого больше не допускал.
— Ну хватит, я же слышал, что доктор сказал.
— Как тебе курица, Мэн?
— Потрясающе, ма.
— А куда ты сегодня пойдешь? — спросила сестренка.
— А тебе так интересно, да?
— Ничуточки не интересно. Что, спросить нельзя?
— Нельзя.
— Почему это?
