случился после того, как вы рассказали ему обо всем, что вас волновало, а затем, я думаю, он рассказал вам, что волновало его. Удивительно, что у вас тоже не было сердечного приступа!
Он достал портсигар и закурил, наблюдая за ней. Она смотрела на него таким взглядом, который свидетельствовал о том, что слова Калагэна вызывают у нее интерес.
– Неплохо у меня все это получается? – спросил Калагэн, затянулся и выпустил дым через одну ноздню.
– Дело заключается в том, – продолжал он, – что когда я занимаюсь каким-то делом, мне нравится им заниматься и мне нравится на кого-нибудь работать. Мне не нравится болтаться где-нибудь и сшибать по копейкам деньги. Я обнаружил, что их можно зарабатывать больше другими способами. Что касается данного дела, то я не думаю, что здесь можно много заработать, но у меня есть другие интересы…
– Действительно? И могу я узнать, какие?
– Конечно, я расскажу вам. Мой самый главный интерес – это вы. Мне нравятся женщины вашего типа. Мне нравится, как вы одеваетесь, ваша походка и как вы себя, в общем, ведете. Даже несмотря на то, что вас иногда заносит и вы начинаете совершать глупые поступки, я все же думаю, что вы мне нравитесь… и даже очень.
– А я думаю, что вы самая наглая личность, которую я когда-либо встречала в жизни, – сказала она. – Ваше нахальство вызывает удивление. По-моему, вы считаете, что я должна быть польщена, когда говорите, что я вам нравлюсь. Ну… так вот, вы мне не нравитесь.
– Самое забавное заключается в том, что это не так, – возразил Калагэн улыбаясь. – Я очень вам нравлюсь, и именно поэтому вы прилагаете немало усилий, чтобы доказать самой себе обратное. Поэтому вы так легко выходите из себя.
– Я не понимаю, для чего мы должны обсуждать психологические аспекты моего характера.
– Хорошо, не будем. Мы не будем обсуждать психологические аспекты вашего характера, мы даже не будем обсуждать психологические аспекты характера Эсме или другие интересные вещи, касающиеся вашей семьи. Мы будем обсуждать то, что должно произойти и то, что вы собираетесь делать. И когда я говорю, что вы собираетесь делать, я именно это имею в виду. Вы будете делать то, что я скажу, и вам придется смириться с этим. Вам понятно?
Она поднялась. На какое-то мгновение Калагэну показалось, что она собирается ударить его.
– Как вы осмеливаетесь разговаривать со мной подобным образом? – произнесла она тихим голосом. – Я…
– Вы удивитесь, если узнаете, что я могу осмелиться сделать. Но я имею в виду именно то, что я вам только что сказал. Очень скоро здесь все должно раскрыться, и я хочу, чтобы это произошло по моему сценарию. Это единственный путь, при котором для вас все должно закончиться хорошо. В противном случае есть чертовски хороший шанс, что сюда заявится старший инспектор Валпертон, а он наиболее проницательный, способный и деловой офицер полиции, который найдет парочку таких фактов, которые лучше вообще не затрагивать. Вы сейчас находитесь перед выбором: или попасть в пасть дьяволу, или отправиться на дно морское. И даже, если я вам кажусь дьяволом, вы поймете, что мой вариант лучше, нежели отправляться на дно.
Чтобы успокоиться, она прикоснулась рукою к стене. Лицо у нее было необыкновенно бледным:
– Продолжайте…
Калагэн выбросил окурок.
– Я был в Лондоне и провернул там парочку вещей, которые мне нужно было сделать. Самое главное – это то, что я встретился с Лейном, юристом вашего отца. Я убедил его написать письмо в страховую компанию и отозвать иск. Для страховой компании это совсем не будет подозрительным, так как, во- первых, считается, что я работаю на них, и во-вторых, мы заставили их поверить в то, что мы отзываем иск в связи с тем, что я узнал, где находятся похищенные драгоценности. Это устраивает компанию. Все, что они хотят – это не заплатить по иску, а если им не нужно будет платить, то их мало будет интересовать, кто и почему сделал то-то и то-то. Вам это понятно?
– Понятно, – сказала она.
Оторвав руку от стены, она вернулась к лавке и села. Все это время она неотрывно смотрела на Калагэна.
– Следующий момент – это Ланселот, – продолжил он. – Ланселот собирается как можно больше навредить. Собственно, он уже начал, стараясь настроить вас против меня. Не забудьте, что именно Ланселот хотел, чтобы это дело было расследовано, и чтобы на страховую компанию оказали нажим. Могу поспорить, что он был у них, и они ему рассказали все, что думают по этому вопросу, и ему это не понравилось, принимая во внимание тот факт, что он решил, что я ему тоже не нравлюсь.
– А можно как-нибудь остановить Ланселота, чтобы он прекратил вредить, как вы это называете?
– Я найду способ как это сделать.
– Понятно, – очень тихо произнесла она, глядя в пол.
– Мне нужно найти способы, как сделать так, чтобы не случилась еще масса вещей. Но, если повезет, то я, может быть, найду их…
– Мы опоздаем к обеду, – она поднялась, направилась к двери, остановилась у выхода, глядя на тропинку, и внезапно обернулась.
– Было бы забавно, – произнесла она каким-то неестественным, сдавленным голосом, – но, если бы вы действительно были другом и не были бы таким…, – ее голос осекся.
Калагэн улыбнулся.
– Случались и более странные вещи. Во всяком случае, перестаньте волноваться. Ни к чему хорошему это не приведет, кроме того, это нелогично. Таким способом вам ничего не удастся ни предотвратить, ни осуществить. Не волнуйтесь, и ничего не предпринимайте. Я думаю, пора несколько легче относиться ко всему. В настоящее время вам нужно сделать одну или, возможно, две вещи.
Она обернулась.
– Какие же?
– Во-первых, расслабьтесь. Вы находитесь на грани обморока. Во-вторых, когда у вас появится время, спросите у самой себя, принимая во внимание все то, что я вам сказал, а не лучше ли считать меня не самым вашим злейшим врагом, а почти другом? Давайте назовем меня овцой в волчьей шкуре.
Он улыбнулся ей, и она еще раз отметила белизну его зубов и твердую линию подбородка. Неожиданно, сама не зная почему, она разрыдалась и вернулась в дом, закрыв лицо руками.
– Ну, перестаньте, Одри. Не нужно плакать. Уберите руки от лица и не глупите, – уговаривал он.
Она сделала, как ей велели, и сказала:
– Хорошо… что вам нужно?
Калагэн взял ее рукою за подбородок, приподнял его вверх и поцеловал в губы.
– Вы лучше сядьте, приведите в порядок лицо и соберитесь с мыслями. Вам это необходимо. Мне нужно еще кое-что сделать. Скоро увидимся.
– Очень хорошо… Достав из кармана жакета безукоризненной белизны платок, она промокнула им глаза.
– Удивляюсь, почему я это сделала… вернее, почему я разрешила вам это сделать, – произнесла она слабым голосом.
Он усмехнулся.
– А вы этого не делали, это сделал я. Но, надеюсь, в следующий раз автором этой идеи будете вы.
Он направился к двери и закурил.
– Я говорил вам, что у меня есть своя цена? – он улыбнулся. – Теперь вы понимаете, что она очень высока?
Затем он повернулся и пошел по тропинке, ведущей к дому.
Когда он скрылся из виду, она села на лавку, стараясь прийти в себя.
На это у нее ушло около пяти минут. Когда ей успешно удалось с этим справиться, она решила еще поплакать.
