Она сказала:
– Можешь не беспокоиться, Терри, он там будет. Надеюсь, тебя это вполне устроит. Спокойной ночи, милый. Надеюсь, у вас с Ральфом получится настоящий разговор.
Он услышал ее смех.
– Надеюсь, он принесет много пользы вам обоим, – заключила она.
О'Дэй услышал щелчок в трубке.
Он закурил сигарету и подумал, что дело Ральфа и Мерис Веннер оказалось очень странным и необычным. Чем дальше, тем оно становится все более запутанным.
Он зашагал по комнате, затягиваясь сигаретой и размышляя обо всем, что произошло, начиная с прошлой субботы. Жизнь зависит от всевозможных мелочей. Если б он не встретил Дженнингса на скачках в Пламптоне, если бы Дженнингс не сообщил ему о том, что Мерис Веннер будет в Истборне, если бы…
Внезапно у него возникло одно предположение. Он бросил окурок сигареты в пепельницу и вновь закурил. Это предположение увлекало его своей необычностью. Если бы оно оказалось верным, вся ситуация выглядела бы иначе. Но чертовски много зависело именно от этого 'если'.
Он подошел к телефону и набрал домашний номер Нелли Трандл. Она сразу же взяла трубку.
О'Дэй сказал:
– Послушай, Нелли… Прошу тебя, перенесись мысленно в прошлую субботу. Мне нужно, чтобы ты припомнила все, что произошло с того момента, как ты пришла в контору. Только ничего не упускай. Ни малейшей детали. Поняла?
Она ответила:
– Да… Постараюсь рассказать все, как было, и ничего не упустить.
Она на минуту замолчала, потом продолжила:
– Я пришла в контору в девять часов. Посмотрела почту и подумала, что ничего особенно важного там нет. Потом я стала размышлять о том, заглянете ли вы и появится ли мистер Веннер. В течение примерно часа ничего не произошло, а потом позвонила миссис Веннер.
Нелли немного подумала.
– Мне кажется, было половина одиннадцатого, когда в контору вошел полковник Нидхэм. Он, должно быть, разговаривал со мной минут десять. Кажется, именно я предложила ему написать записку и оставить ее для вас. Я дала ему блокнот и маленький конверт и провела его в приемную, где он мог без помех написать ее. Потом он позвал меня и сказал, что ему нужен большой конверт. Я выполнила его просьбу. Он пробыл в приемной довольно долго, потом вышел оттуда с уже запечатанным конвертом. Конверт был очень толстый, и я подумала, что он положил туда, наверно, множество бумаг. Он отдал мне конверт и попросил меня дать ему ваш домашний адрес и номер телефона на случай, если ему удастся связаться с вами до отъезда из Англии. Я сообщила ему их, и он ушел.
О'Дэй спросил:
– А что произошло потом?
– Я оставила конверт на своем письменном столе, – ответила Нелли. – Потом я пошла выпить кофе и съесть сэндвич. Я подумала, что вернусь до часа, на тот случай, если вы придете. Выпив кофе, я вернулась в контору, взяла конверт со стола и убрала его в ящик для виски в ваш стол. Ящик я заперла. Я знала, что если вы заглянете в контору, то посмотрите туда, чтобы узнать, не оставила ли я вам записку.
О'Дэй спросил:
– Когда вы вернулись в контору и взяли со стола конверт, вы на него не взглянули?
– Нет, не взглянула. А зачем? Ведь не думаете же вы, мистер О'Дэй, что…
– Я ничего не думаю, Нелли. О'кей. Это все. Завтра я, возможно, загляну в контору. Спокойной ночи.
Он положил трубку и некоторое время стоял у стола, сжимая в зубах потухшую сигарету.
На губах его появилась усмешка. Будет чертовски смешно, подумал он, если его предположение окажется верным.
О'Дэй остановил машину в сотне метров от дороги, ведущей к Палисад-клубу. Откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету, обдумывая возможные осложнения ситуации, возникшей между Николасом Нидхэмом и Лореттой Дин и между ним, Мерис и Ральфом Веннером. По какой-то причине, еще неясной ему, казалось, что существует точка, в которой оба эти дела должны соприкасаться. О'Дэй стал снова перебирать в памяти известные ему факты и обдумывать их.
Нидхэм прибыл в Англию примерно пять недель назад. Недели три назад он был в отеле 'Сэйбл', возле Тотни с Мерис Веннер. Примерно в это же время он нанес визит Лоретте Дин, с которой познакомился во время войны, и которой он сделал когда-то предложение и получил на него отказ. По каким-то причинам у него возникло беспокойство по поводу благополучия или безопасности Лоретты. В результате, он решил прибегнуть к услугам О'Дэя.
Сидя с темноте в машине и покуривая, О'Дэй подумал о возможной связи между беспокойством Нидхэма о Лоретте и тем фактом, что она была помолвлена с неким Павэном, жившим во Франции или недавно побывавшим там. Может быть, думал О'Дэй, Нидхэм только три недели назад узнал о ее помолвке. Может быть, он ревновал к Павэну и хотел, чтобы О'Дэй навел о нем справки? Но О'Дэй не верил в подобную версию. Нидхэм был из тех, кто понимал, что потерянного не воротить. Если его беспокоил Павэн, значит существовал иной повод для беспокойства. Это была не просто ревность.
Он вернулся мыслями к собственным делам, к ситуации, которая сложилась между ним и четой Веннеров. На первый взгляд, между этими двумя делами не было видно никакой связи. Но первый взгляд обычно бывает обманчивым. Одна связующая нить была – а именно тот факт, что Нидхэм находился в отеле 'Сэйбл' вместе с Мерис. В этой и только в этой точке соприкасались друг с другом обе эти истории. О'Дэй подумал, что если бы он узнал, что же там произошло, зачем понадобилась эта встреча и кто был ее инициатором, все остальное было бы совсем просто.
Он включил мотор и медленно повел машину вперед. Проезжая по подъездной дороге, он осмотрел фасад Палисад-клуба. Как и в прошлый раз, здание было погружено в темноту, и никаких признаков жизни не было видно. Он остановил машину слева от дороги, неподалеку от поворота, ведущего к клубу, и запер ее, затем пошел по боковой дорожке.
Он подумал, как странно, что Мерис не сообщила ему, куда ему следует идти, приехав сюда: к заднему входу, боковому или парадному. Подобная неопределенность была совсем не в характере Мерис.
О'Дэй потрогал калитку в боковой стене ограды, замеченную им еще прошлой ночью. Она оказалась незапертой. Он вошел и оказался возле лужайки за домом. Из рощицы, в которой он стоял, была видна короткая деревянная лестница, ведущая к заднему входу в здание клуба. Ни в одном из окон этой части клуба света не было.
О'Дэй продолжал стоять в тени. У него возникло неясное ощущение тревоги: сегодняшняя ситуация становилась очень похожей на вчерашнюю. Он постоял так несколько минут и, держась в тени забора, пошел к фасаду дома. Пройдя по выложенной гравием дорожке, он поднялся к парадной двери. Она была не заперта.
Он вошел, закрыл дверь, зажег спичку, нашел выключатель и зажег свет. Он стоял в просторном холле с тремя дверями по правую сторону и одной по левую, и с широкой спиралью вьющейся лестницы, ведущей на верхние этажи. Справа от лестницы был коридор, он вел, видимо, к задней части дома.
О'Дэй выключил свет и открыл левую дверь. Комната за ней была темной, шторы в ней опущены. Он нащупал выключатель и включил свет. Комната была большая и хорошо обставленная. Вдоль правой стены
