смотрел субботнюю викторину, а потом заснул на середине фильма. Проснувшись в полночь с ужасной головной болью, Ронко решил, что самое лучшее — лечь спать и отложить до утра все проблемы. «Еще успею, завтра будет время», — сказал он себе, уже засыпая.
Утром Ронко решил сначала заняться хозяйством, а уже потом сесть и как следует подумать. К ленчу он дважды вымыл пол на кухне, а затем занялся более ответственным делом — принялся расчесывать свои любимые «барсучьи» шлепанцы. Он вытирал пыль с телефонного аппарата, когда вдруг вспомнил, что оставил открытым окно в спальне Энджи. Отложив тряпку, Ронко направился к соседке — проверить, не забрались ли к ней воры.
Квартира Энджи была в том же состоянии, в котором Ронко ее оставил, и он снова почувствовал, что его влечет к ящику с нижним бельем. Но Ронко тут же одернул себя — ведь у него были дела поважнее, нужно было позаботиться об Энджи.
Тщательно закрыв окно, Ронко забрал газеты со стола и покинул квартиру Энджи. «Анонимное предупреждение — самое лучшее», — думал он, набирая номер местного отделения полиции. Назвавшись «просто другом», он заявил, что убийца, задушивший женщину, — это муж телезвезды Кармен Берд, который сейчас находится в Пензансе.
— Сожалею, но вам придется сообщить ваше имя и адрес, — сказал полицейский. Возникла пауза. Причем Ронко слышал, что полицейский с кем-то говорит. Потом он снова обратился к Ронко: — Простите, но что вы только что сказали?
— Вы меня слышали, — пробормотал Ронко и положил трубку на рычаг.
Ронко почувствовал, что ужасно вспотел от этого разговора, даже пульс у него участился. Но он все- таки выполнил свои обязанности перед Энджи, и теперь пускай полиция занимается. Гидеон Берд — человек заметный, его не так уж сложно будет найти.
Тут зазвонил телефон. «Энджи!» — подумал Ронко, снимая трубку. Только сейчас он сообразил, что перед звонком в полицию забыл набрать 141, чтобы его не засекли. Через несколько секунд послышались щелчки, затем раздался мужской голос:
— Это сержант Каули из отделения полиции в Ноттинг-Хилле. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов по поводу вашего звонка?
Ронко в тревоге положил трубку. И вдруг, почувствовав головокружение, опустился на стул. Он сидел так до тех пор, пока не раздался ужасно громкий стук в дверь — как будто кто-то пытался выломать дверь.
Вскоре он уже оказался в полицейском участке, в комнате с решетками на окнах. Ронко почти сразу же узнал эту комнату, он побывал в ней несколько лет назад. Правда, здесь сделали ремонт и повесили на стену карту города. «Наверное, карта для того, чтобы прикрыть пятна крови», — в тоске думал Ронко; он никак не ожидал, что снова тут окажется.
Его допрашивали офицеры, и, хотя он сумел избежать упоминания о шантаже, все равно вынужден был рассказать гораздо больше, чем собирался.
— Так почему она поехала за этим парнем в Корнуолл, если знала, что он убил женщину? — Инспектор Лонгбридж расхаживал по комнате с таким видом, словно был героем криминальной телесерии. Внезапно он остановился и пристально взглянул на Ронко. — Отказ в информаций в связи с убийством — тяжкое преступление, как вам известно.
— Я… не уверен, — пролепетал Ронко. — Я думаю… откуда ей знать про это? Она наверняка просто хотела… снова его увидеть.
Вскоре Ронко сообразил, что пропускает воскресную криминальную телесерию, — а офицеры все допрашивали его… Ну как убедить их в том, что он ни в чем не виноват?
Ближе к вечеру, часов в шесть, раздался стук в дверь.
— Простите, что беспокою вас, сэр, — выпалил румяный констебль, врываясь в комнату. — Только что мы говорили с барменом в местном пабе и, как вы и предполагали, он узнал по фотографии Лайзу Купер. Он говорит, что она была там во вторник вечером и ушла с высоким парнем с усами.
— Тащи его сюда и пускай сделает заявление. Давай прямо сейчас, — распорядился Лонгбридж. — И доберись до Би-би-си, пусть найдут фотографию этого Берда, чтобы установить личность. В какой программе он был занят?
— В «Мангусе», сэр, — пробормотал констебль. — «Суини» — по Ай-ти-ви.
— Ах, «Мангус»… Конечно, теперь я вспомнил. — Детектив Лонгбридж впервые улыбнулся. — Замечательно… Не часто реальность и вымысел сходятся вместе, как сейчас, — добавил он, потирая руки. — Если этот Берд окажется нашим убийцей — нам обеспечена прекрасная реклама.
В это утро Джулия поднялась рано и отправилась на прогулку, чтобы взбодриться и кое-что обдумать. Она надеялась сосредоточиться на заключительной части их плана, но в голову лезло совершенно другое… Как воспримет Дункан новость — сообщение об убийстве Гидеона Берда? Что они станут делать, если он пойдет в полицию? До сих пор Джулия оттягивала момент признания, но теперь стало ясно: откладывать больше нельзя.
Утро выдалось теплое, солнечное, весело щебетали птицы. Любуясь яркими полевыми цветами в живых изгородях, Джулия то и дело хмурилась — она ни на минуту не могла забыть о том, что им предстоит. Действительно, какая расточительность — отправиться в такие красивые места и заниматься столь неприятными делами…
Вернувшись обратно, Джулия поняла, что не испытывает желания видеть Дункана и Кармен, и отправилась в кафе напротив пляжа. Сидя за столиком под открытым небом, она почувствовала какую-то необъяснимую тоску. Не по Лондону — этот город она уже начинала ненавидеть, — а по Вустеру и тем счастливым годам, которые провела в пабе родителей.
Джулии тогда казалось, что перед ней вечность, ей не о чем беспокоиться — всегда будет время, чтобы исправить допущенные в жизни ошибки; во всяком случае, она не очень-то задумывалась о будущем. Однако теперь она думала иначе — ведь через несколько месяцев ей исполнится тридцать пять, и, вероятно, половина ее жизненного пути уже пройдена. Взглянув на «драконий» браслет, Джулия вспомнила о своей клятве. Да, если все у них с Кармен закончится благополучно, она непременно изменит свою жизнь.
В этот момент она заметила какого-то мужчину, обходившего мыс. Причем он был очень похож на Дункана.
Мужчина подходил все ближе, и вскоре она поняла, что перед ней действительно Дункан. «Удивительно, что он так рано выбрался из постели», — подумала Джулия. Сгорая от любопытства, она вышла из кафе и пошла по берегу ему навстречу. Но Дункан был настолько погружен в свои мысли, что не замечал ее, пока они не оказались в нескольких метрах друг от друга.
— Джулия?! — воскликнул он. — У тебя все в порядке? С тобой ничего не случилось?
— Я в полном порядке, — ответила она, немного смутившись. — А что со мной может случиться?
И тут он шагнул к ней и обнял ее.
— Мне так жаль, Джулз, — пробормотал он. — Я отвратительно вел себя по отношению к тебе в последнее время. Ты была такая красивая недавно… То есть ты и сейчас красивая… А я ничего не понял.
Ошеломленная словами Дункана, Джулия прижалась щекой к его груди, наслаждаясь чувством близости. Потом, набравшись смелости, она заглянула ему в глаза.
— Но, Дункан… — Она умолкла, не зная, что сказать.
А в следующее мгновение он уже целовал ее, и Джулия отвечала на его поцелуи. Наконец она отстранилась, чтобы перевести дух, — и вдруг засмеялась от счастья. Чудо наконец-то свершилось. Теперь ей оставалось лишь освободиться от бремени своей тайны.
— Дункан, — прошептала она, обнимая его, — я должна тебе кое-что рассказать…
Немного помолчав, Джулия заговорила — причем начала рассказ с обстоятельств смерти Гидеона.
Но Дункан вскоре перебил ее.
— Что ты сказала?! — воскликнул он, отступая на шаг. — Неужели ты это серьезно?.. Не может быть! Значит, я играю роль… покойника?
