Рядом со мной стоял шкаф, набитый разными бумагами.
Мне пришло в голову, что для обладателя этого кабинета каждый листок, каждый документ на этих полках имеет особенное значение.
Этот человек знает, где что лежит, о чем говорится в каждом из разделов. Некоторые бумаги наверняка связаны для него с яркими историями – порой смешными, порой трагическими.
Ая видел лишь книжный шкаф, набитый макулатурой.
Мне стало стыдно перед владельцем этого кабинета, словно своим незнанием я как бы подчеркивал, сколь пуста и бессмысленна его жизнь, навсегда утопленная в ворохе мелких документов.
Но Дархм был прав – страны процветают именно благодаря усердным работникам, а не героям, каким считал себя Джоэл Линден.
– Ты уйдешь, – сказал я. – А потом?
Он вынул из ножен шпагу; я тоже потянулся к поясу, но все, что я мог достать, – это наградной пистолет.
Комендант усмехнулся.
Он знал, что здесь, на колдовских землях, мое оружие – всего лишь безвредный кусок металла.
– Потом я вернусь.
– Ты сумасшедший, Джоэл. У тебя больше нет твоего оружия – ручного монстра. Армии свободных городов раздавят твой мятежный отряд. Впрочем, я сомневаюсь, что многие гвардейцы пойдут сейчас за тобой.
– Мне и не нужно.
Его голос звучал негромко, но с прежней уверенностью.
– Я люблю эту страну, Майкл. Что бы ты обо мне ни думал. Я вижу, как страдают здесь люди. Тяжелая работа, слепая вера в традиции. Ни у одного из них нет шанса оторваться от проклятой рутины, поднять голову и увидеть мир, как видим его мы, эльфы. Они – такие же рабы, как и несчастные броненосцы, которых разводят на мясо.
– И война их освободит?
– Нет. Но для того, чтобы помочь им, мне нужно объединить страну. Как ты не понимаешь? Да, не обойдется без жертв. Но все это временно. В конце концов, лучше погибнуть на войне, чем всю жизнь прожить, как тягловый вол.
Его голос не повышался, в глазах не загоралось огня. Он не был фанатиком, этот Джоэл Линден.
Скорее подвижником.
– Когда я стану правителем, все изменится. Я введу новые законы. Займусь просвещением. Культурой. Мы посжигаем к троллям древние уродливые здания и построим новые, современные и прекрасные. Так и будет, Майкл – просто не стой у меня на пути.
– Ты забываешь главное – у тебя нет армии.
– У меня она есть. Я вернусь в столицу. Подам доклад в Высокий Совет. Со времен Лернея прошло только два года, Майкл. Эльфы еще помнят, что такое храбрость и честь. Они не разучились помогать другим народам.
– Скорее они научились убивать…
– Это все слова. А дети, которые с пяти лет работают на полях, – это реальность, Майкл. Ты ее не видишь, тебе приятней вести прекраснодушные разговоры. А эти люди чуть не развязали гражданскую войну из одной только мелкой крестьянской жадности.
– И новая война их отучит от этого?
– Ты все переворачиваешь с ног на голову. Но это не важно. В столице много бывших офицеров, которые думают так же, как я. Если нас не поддержит Высокий Совет – мы соберем деньги и наймем армию. Люди, которые живут здесь, достойны лучшего.
Я повертел в руках свой наградной пистолет.
– Знаешь, Джоэл, ты прав, – произнес я. – Многие в столице тебя поддержат. Поэтому я не могу выпустить тебя.
Линден посмотрел на меня, потом на клинок, который держал в руках. Взмахнул им – не угрожая, а просто для того, чтобы послушать свист.
– Это лишено смысла, – сказал он. – Эльф не может убить эльфа. Разве ты не помнишь, за что мы сражались?
– Не понял.
– Никто не погибнет, все вернутся домой. Никто не верил, что это возможно, – ведь шла война. Но мы смогли, мы не потеряли ни одного солдата. Неужели ты сейчас…
– Джоэл… – прошептал я. – Бедный, несчастный Джоэл.
Он вскинул голову, в его глазах впервые появилось живое человеческое выражение, а не отрешенность подвижника.
– О чем ты говоришь, Майкл? – спросил он.
– А мне казалось, что Эдди немного странный… Да он полностью нормален по сравнению с тобой.
Я не мог больше стоять. Рядом со мной стоял стул, обитый потертой кожей, и я опустился на него.
