По законам Преисподней

Чары остановили только половину осколков.

Смертельные руны впились в меня и опрокинули навзничь.

Мастер Теней шагнул к демонессе.

Руки его распахнулись, тело начало превращаться в серый туман. Два тугих щупальца вырвались оттуда; прежде, чем девушка успела пошевелиться, один из отростков захлестнул ее ноги, второй сдавил горло.

– Смерть.., – прошептали тени.

Их голоса разрезал воющий рык металла.

Черная циркулярная пила, из горного адаманта, вынырнула вслед за щупальцами. Тремя болтами, она была привинчена к человеческой руке, отрубленной по запястье.

Холодное лезвие распилило демонессу надвое.

Пару секунд шэдоу сжимал обрубки мертвого тела щупальцами, и кровь стекала с них на деревянный пол кельи.

Затем отшвырнул в сторону.

Все произошло так быстро, что Ледовик даже не успел поднять меча. Но теперь гладиус опустился, целя в голову Мастера.

Я встал на ноги.

Кровь хлестала из меня, и каждая капля дарила новую силу шэдоу.

Мои пальцы медленно сжались, возвращая мне заклятие Броненосца.

Меч Ледовика рассыпался с тихим звоном.

Щупальца Мастера Теней обвили хобгоблина. Шесть огромных сверл, каждая с руку минотавра, показались из тела шэдоу. Они впились в горло и грудь чародея Холода, и начали разрывать на части.

Серые тени низверглись на меня.

Рев, полный боли и ненависти, вырвался изо рта волшебника.

Мускулы его напряглись, мохнатые лапы обхватили Мастера.

Сдавили, – так, что шэдоу заплакал от боли.

Он упал на колени, скуля и воя, словно умирающий хоббит. Рык хобгоблина становился громче; клыки оскалились, и торжествующая улыбка появилась на лице мага.

Сверла остановились, и начали возвращаться в тело Мастера Теней.

– Пощади, – прошелестел шэдоу.

– Передавай привет моим братьям.

Казалось, только секунда отделяет от смерти Тень.

Но вдруг туман, скрывающий его тело, вновь заклубился, вскипел, – и руки Ледовика прошли насквозь, словно он пытался ухватить ветер.

Шесть чудовищных сверл завертелись вновь, зарычали и пронзили его насквозь.

Кричащие тени разрывали меня на части.

Я видел лица людей, которых убил, и вдруг осознал, сколько совершил непоправимых ошибок. Страх и бессилие охватили меня, лишая силы сопротивляться.

А потом вернулось Заклятие.

Чары Броненосца сомкнулись в моей руке, обратившись в шар.

Мои руки поднялись, – и серые тени с криками начали разлетаться, сгорая заживо. Мастер Теней поднял ко мне лицо, и волны огня прокатились по его телу.

Вся магия, которую он пробудил, сейчас вернулась к нему.

Тело его разлетелось надвое, вздымая фонтан ядовитой крови.

Шесть сквозных ран, с рычанием невидимых сверл, распахнулись в груди Мастера, и кровавые тени вытекали из них.

Я протянул руку, помогая демонессе подняться.

Ледовик встал сам.

– Я же говорил, он слабый, – сказал хобгоблин.

3

Марион я встретил на кухне.

Увидев меня, она чуть не лопнула перезревшим стручком горошка, – так ей хотелось расспросить все подробности о наших хождениях по женихам.

Но именно здесь и пролегала граница, которую Марион не могла бы переступить; поэтому она промолчала, решив, очевидно, закусать вопросами Джоуи или Френки.

– Вормы, – спросил я. – Где они собираются?

Марион с подозрением уставилась на меня.

– А вам-то зачем?

Я приподнял бровь.

– Есть за рекой у них слобода, – быстро ответила экономка. – Но городские редко туда захаживают. А молятся они по ночам, в храме, на вершине Солнечного утеса. Никогда, случайно, там не бывали? Да где вам, вы же приезжий.

– Как туда попасть? – спросил я.

– Быстрей всего, экипажем до Карденлофта; а там на подъемной машине как раз и доберетесь.

Марион вытерла руки о фартук.

– Только девочке нашей не говорите; а то за вами увяжется. Шестилапые демонов не очень-то любят, особо, аристократов. А женщин к храму и вовсе не подпускают. Не хочу, чтоб какой-то ворм гнал мою крошку метлой от ворот.

Я вообразил эту сцену, и нашел ее ужасно забавной; но сразу же вспомнил, что потом мне придется объясняться с леди Артанис, почему Френки сравняла с землей и храм, и всю Солнечную скалу.

Поэтому я заверил Марион, что ничего не скажу Франческе; экономка грозно зыркнула на меня, – затем проверила, нет ли под столом крошек, протерла стол и вышла из кухни.

Я не слышал шагов за своей спиной, но ясно различил чье-то сопение, запах марципана и пряников.

– Еще не спишь, Джоуи? – спросил я.

Джоуи с интересом разглядывал мой изумрудный камзол, затем подошел ближе. Мне даже показалось, что он тыкнет меня в бок, – проверить, не восковая ли я кукла.

Кузен потаращился, а затем спросил:

– Эй, а вы всамделишный ченселлор?

– Нет, это моя копия. Сам я стою за твоей спиной, и дам тебе по затылку.

Джоуи тут же повернулся, – подарив мне отличный шанс исполнить свою угрозу.

– Врете вы все, – с обидой сказал он. – Сразу предупреждаю: если что, я и сдачи могу дать.

Затем почесал за ухом.

– Я одного не могу понять, что вы нашли в моей кузине Франческе? Спору нет, девчонка она классная, но больно уж вредная.

Вдруг на рожице Джоуи полыхнула тревога.

Он вздрогнул, и в ужасе зачастил:

– Ченселлор, я догадался! Френки отмочила страшное преступление в городе Эльфов, и вы хотите отправить ее в острог. Не делайте этого! Хоть она и кривляка, но все же моя кузина.

– Джоуи, – раздался приятный голос лорда Николаса. – Ну что ты мелешь? Не утомляй нашего гостя. Ченселлор, вы, наверное, устали с дороги. Прошу вас, – он сделал приглашающий жест рукой, и повел меня на второй этаж, в большую прохладную библиотеку.

Сразу же появилась Лу, и прикатила столик с напитками.

– Джоуи, – мягко заметил лорд Николас. – Я думаю, ченселлору нужен отдых.

– А я и не собираюсь никому докучать, – важно ответил тот. – Ты, дядюшка, забыл, наверное, что хотя у нас в колледже и каникулы, – но последний год самый трудный, ты же сам говорил. И чем дольше я просижу в библиотеке, тем лучше.

– Джоуи, – возразил лорд Николас. – Твое долгое сидение в библиотеке вряд ли скажется на знаниях.