— Правильно понимаете, но пусть это останется между нами. Придайте нам еще трех человек с автоматами, снабдите их запасными дисками. Я не знаю, сколько стволов понадобится, но уж лучше пересолить, чем недосолить.
— Все будет сделано, хотя, признаюсь, у меня поубавилось энтузиазма.
— Еще не поздно остаться на берегу.
— Нет, Кип, ни за что!
— Нужны также удочки и штатская одежда для всех. Вот как будто и все.
— Я запомнил.
— Сбор — завтра в шестнадцать часов. Я проинструктирую ваших людей.
— А сколько брать горючего на катер?
— Полный бак и запасные канистры.
— Понятно.
— И не забудьте — никому ни слова! Наши планы не должны стать достоянием гласности.
— Никто ничего не узнает. — Начальник даже обиделся, восприняв мое предупреждение как намек на то, что он может проболтаться. Ну ничего, в таком деле требуется особая осмотрительность.
— Извините, но я должен принять меры предосторожности.
— Да ладно, надеюсь, вы не хотели меня обидеть.
— Увидимся завтра в четыре. До скорого!
Из порта я отправился в центральный полицейский участок, расположенный рядом с кинотеатром 'Нааз', и оттуда связался по радиотелефону с комиссаром в столичном управлении.
— Выкладывайте, Кип, что там у вас? Поскорей, вы застали меня в дверях.
— Курочка скоро снесет яичко.
— Когда?
— Завтра в девятнадцать тридцать, неподалеку от Малинди.
— Интересно. И что же вы предпримете?
— Постараюсь подхватить яичко, чтобы не упало в воду.
— Ясно, — сказал комиссар. — Полагаюсь на вашу решительность и настойчивость. Желаю успеха!
— Настойчивость — бесценное качество, когда необходимо сокрушить чью-то ослиную упрямость.
— Понятно. Нашли себе помощников?
— Моряки согласились быть рядом и остужать нас по мере надобности; чего доброго, кто-нибудь схватит инфаркт с непривычки…
— Ерунда, Кип! — усмехнулся комиссар. — Кабинетные герои зажирели на казенных хлебах. Пусть-ка попотеют теперь. Я во всем вас поддержу, не сомневайтесь.
— Спасибо, сэр.
— Кип?
— Да, сэр.
— Желаю удачи.
— Спасибо, босс.
— Так-то лучше! — Комиссар хохотнул и повесил трубку.
Я поблагодарил момбасских коллег и вернулся к себе в гостиницу.
В семь часов вечера мы встретились с инспектором Мбуви и поехали к пустырю на Ньерере-роуд. Убедившись, что вокруг ни души, я поставил привезенную кассету. Разговоры о гостиничном хозяйстве нам были ни к чему, зато звонок по радиотелефону на корабль весьма нас заинтересовал. Управляющий 'Санглории' сообщал капитану, что все идет по плану и опознавательные огни будут те же, что и прежде. Шмидт также дважды звонил в Найроби, в тамошнюю 'Санглорию', подтверждая, что партия товара будет отправлена морем в Амстердам, как и предусмотрено планом.
— Едем в гостиницу, — сказал я. — Я устал, и вообще, что за радость шептаться в потемках!
— Согласен, — поддержал меня инспектор. — Тем более что давно охота выпить — самую малость, конечно, — иначе не услежу за чем-нибудь важным в 'Санглории'.
— Никто пока на вас внимания не обратил?
— Нет, пока что все идет нормально. В Момбасе никому нет дела до других. Каждый думает лишь о том, как бы развлечься, провести время.
— Вот и хорошо. В другом месте, где-нибудь в глуши, к нам бы отнеслись настороженно.
— Послушайте, мне кое-что удалось выяснить.
— Если это не очень срочно, оставим до гостиницы.
Мы вернулись в 'Манор', заняли столик на веранде, заказали пива, и почти сразу же появился сержант Мачария.
— Неудача, босс, — пожаловался он. — Я повсюду следовал за управляющим, но ничего подозрительного не заметил. Он дважды отлучался из 'Санглории' — в обеденный перерыв и после пяти часов. Оба раза ездил к себе домой, в район Мбарики. Живет он как будто бы один, я дежурил там до восьми, пока он снова не вернулся в 'Санглорию'.
— Не вешайте носа! — сказал я сержанту с улыбкой. — В нашей работе нужно терпение. Не сегодня, так завтра. Прикрепили к его машине 'маячок'?
— Да, работает отлично. Я ловлю сигналы даже на расстоянии двух миль. Теперь-то уж его не потеряю. Видели бы, как я ставил эту штуковину на его машину. Сделал вид, что поскользнулся и упал, потом поднялся, держась за бампер, и прилепил магнитную коробочку к металлу.
— Как думаешь, когда отвалится? — спросил инспектор Мбуви.
— Если управляющий будет ездить по асфальту, не скоро.
— Ну, инспектор, выкладывайте, что там у вас?
— Ничего особенного. Управляющий позавтракал в общем зале, а в восемь тридцать поднялся к себе в кабинет.
— Мы слышали, как он вошел, — кивнул я. — Это есть на пленке.
— И все, что было потом, тоже записалось. Кто-то забронировал по телефону номера для прибывающих туристов, в субботу ожидается большой заезд. Около двенадцати он говорил с дежурным администратором, потом в баре проверял запасы спиртного. Вернувшись к себе, по телефону ругался с чиновниками в городском совете из-за перебоев в подаче воды. Потом звонил в Найроби, говорил с кем-то про какой-то 'икс', похоже, так они обозначили партию наркотиков.
— Завтра узнаем, что это за 'икс', — сказал я мрачно.
— Пообедал раньше обычного в гостинице и поехал куда-то.
— Прямо домой, — уточнил сержант. — Я видел, как он, сидя на веранде, потягивал темноватую жидкость. Конечно, спиртное.
— Без четверти три он вернулся и пробыл в своем кабинете до пяти.
— Он и сейчас в 'Санглории', — сказал сержант, — болтает с постояльцами.
— Вот что мы завтра сделаем. Инспектор продолжит наблюдение в 'Санглории', а сержант поедет за управляющим, когда он покинет гостиницу. У нас налажена радиосвязь между машинами?
— Это легко устроить, — подтвердил сержант. — Наши рации действуют в радиусе триста миль.
— А можно обеспечить связь с катером? Их передатчик работает на другой частоте.
— Я съезжу в порт утром, быстро установлю на катере нашу рацию и сразу же вернусь в гостиницу.
— Идет! Я предупрежу местных коллег. Контрабандисты стыкуются с 'Палмуотером' в семь тридцать. Инспектор, заедете за мной в два часа, поплывем в Малинди вместе с полицейскими из порта. Мы знаем, где судно бросит якорь, и будем неподалеку. Наша задача — помешать передаче груза и захватить контрабандистов с поличным.
— Не оборачивайтесь, сэр, — шепнул инспектор, — два господина за соседним столиком пялят на нас глаза.
У меня от волнения мурашки побежали.
— Под каким углом? — спросил я ровным голосом, ценой больших усилий сохраняя внешнее
