— Вот теперь он в нужной форме, — объявила Дженет спустя четверть часа. Я испытывал тяжелую сонливость, хотя все еще различал, что происходит и говорится вокруг меня. Когда я совсем очнулся, то услыхал магнитозапись учиненного мне самим Макгаффи допроса.
Макгаффи кивнул Дженет и своей свите. Он остался доволен моими ответами и был уверен, что сейчас услышит от меня все, что известно кенийской полиции о его подпольном синдикате.
Макгаффи бросил озабоченный взгляд на Дженет.
— Вы уверены, что тут он говорил правду?
— Уверена, — ответила Дженет, — в этот момент он все еще был в глубоком трансе.
— Стало быть, им не так уж много известно.
Тем временем пленка с записью все крутилась.
— Кроме Бельгии, в каких еще странах действуют эти люди?
— Синдикат?
— Да, синдикат. Кстати, знаете его название?
— Не знаю.
— В Англии у синдиката есть филиал?
— Да.
— Но имен вы не знаете?
— Нет.
— А в Кении? Назовите имена тех, кто орудует здесь.
— Луиджи Каэтано, Макс, Патель… — Дальше неразборчиво.
— Еще кто?
— Черный американец, покойный баджуни и мистер Кирату.
— Кто еще?
— Отели 'Санглория' в Найроби и Момбасе.
— А от кого они получают бханг?
— Не знаю.
— Что-то мало вы знаете, совсем негусто, а?
Нет ответа.
Макгаффи продолжал допрос, но я утратил к этому интерес и перестал слушать запись. Жизнь моя висела на волоске, ни о чем другом в этот момент я думать не мог. Есть ли способ вырваться из их лап? Учуяв, что в моих ответах появилась фальшь, он спросил, известно ли полиции про их дом в Спринг-Вэлли. Я ответил отрицательно, и в конце концов они поверили, будто никто не знает об этом их притоне.
— Ну ладно, приведите его в чувство, Дженет, а мы пока обдумаем, что делать дальше.
В этот момент в комнату вошел Шмидт. Увидев меня на каталке, скрученного по рукам и ногам, он просиял:
— Это ведь та самая полицейская свинья!
Мужчины загоготали, и обстановка разрядилась.
— Из того, что он выболтал, — подытожил Макгаффи, — можно сделать вывод, что полиция не располагает достаточными фактами и уликами, однако те нити, что они держат, вскоре выведут их на нас.
Он сделал паузу, желая услышать мнение своих подручных. Первым высказался Кирату.
— Неужели мы не можем подкупить комиссара? Он тоже человек, и ему, как всем, наверняка не хватает жалованья. Предложим ему миллион фунтов за то, чтоб он забыл про нас. Уверен, этот 'ньеутхи' согласится.
— Что значит 'ньеутхи'? — спросил Макс.
— Черный, как я, африканец, — пояснил Кирату.
— При всем моем уважении, мистер Кирату, в нашем деле вы еще совершенный дилетант, не профессионал, а любитель. Вы же слышали, как комиссар искусно повел расследование. Он чрезвычайно опасен. Обратившись к нему, мы лишь обнаружим себя. У полиции и без того солидные козыри на руках.
— Может, нам нырнуть на дно и залечь на время? — предложил Макс.
— Залечь? — переспросил Кирату, хохотнув. — Это будет означать конец дела. Наши поставщики не захотят ждать и станут искать других партнеров.
— Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, — устало произнес Макгаффи. Вот как мы поступим. Я позвоню в Амстердам, обрисую сложившуюся здесь ситуацию, а также изложу свои рекомендации на ближайшее будущее. Получив инструкции, я передам их вам. Хотя полиции этот адрес не известен, тем не менее я отдаю приказ о немедленной эвакуации. Наши люди в отелях 'Санглория' должны сейчас же уничтожить все улики и продолжать обслуживать постояльцев, как ни в чем не бывало. Луиджи, Макс и я исчезнем со сцены до тех пор, пока картина не прояснится. Вы, мистер Кирату, пока что сверните операции до наших новых указаний. Вот и все.
— Кое-что вы упустили, не так ли? — Луиджи кивком указал в мою сторону.
— Легавый? Ничего не остается, как убрать его, но чтобы на этот раз все было сделано
