Тишина, только слышно, как она дышит в трубку.
— Кто говорит?
Я назвался, и она сказала:
— Снова вы! Сэм звонил, чтобы я не ждала его к ужину. Он задерживается на службе.
Тогда я набрал служебный номер Сэма, но там никто не отвечал. Я повесил трубку и задумался, а затем — от отчаяния! — позвонил комиссару Омари. Он сам снял трубку, и впервые за все наше знакомство я обрадовался, услышав его занудливый голос.
— Я давно жду твоего звонка.
— Раньше не было ни малейшей возможности, — солгал я. Он не поверил, хотя и не сказал об этом.
— Мог бы ты ко мне приехать?
— Прямо сейчас?
— Желательно.
— Не на чем, к сожалению.
Рано или поздно все равно пришлось бы идти к нему с повинной и каяться, как напроказившему мальчишке. Видно, чему быть, того не миновать.
— Где ты находишься?
Я сообщил свои координаты, и через три минуты его служебный 'мерседес' приехал за мной.
Управление полиции на Харамбе-авеню гудело как потревоженный улей. У входа меня ждал офицер. Мы поехали в лифте на самый верх. Офицер подвел меня к кабинету Омари и плотно затворил за мной дверь.
Кабинет ничуть не изменился со времени моего предыдущего визита: просторно, много воздуха, стерильная чистота. Даже намека на табачный дым нет, вообще никаких запахов. Одна стена сплошь увешана картами и плакатами с приметами разыскиваемых преступников. У другой — забитый до отказа книжный шкаф. Две оставшиеся стены представляли собой огромные зашторенные окна. Одно из них выходило на Харамбе-авеню. На большом письменном столе, стоявшем посредине, горела лампа под абажуром.
Комиссар Омари со своего места внимательно разглядывал меня. Мягкий свет настольной лампы падал на его невозмутимое лицо. Вид у меня, наверно, был аховый: одежда в клочьях, изваляна в пыли. Однако он ничего на этот счет не сказал, а предложил мне сесть.
Ступая по толстому ковру, я подошел к столу и опустился в кресло напротив Омари. Он продолжал разглядывать меня.
— Сэм мне передал, что вы хотите меня видеть, — сказал я, нарушая неловкую паузу.
Комиссар кивнул. И тут я засомневался, правильно ли сделал, обратившись к нему.
— Я собирался позвонить вам завтра, — продолжал я, — но сегодня вечером меня едва не убили. Вот я и подумал, что больше откладывать не стоит.
— Разумно, — заметил Омари. — Кто же пытался тебя убить?
— Двое белых.
Он снова кивнул, словно одобряя их намерение, а затем спросил:
— За что?
Я затряс головой и честно ответил:
— Не знаю.
С минуту он молчал, уставясь на меня.
— И у тебя нет никаких предположений?
— Нет.
Омари терпеливо вздохнул. Нам с ним уже случалось играть в эту игру. Тот, кто первым выходил из себя, терял сразу несколько очков.
— Кто эти белые? — был следующий вопрос.
— Точно не знаю.
— Точно не знаешь? — переспросил он.
— Нет.
Комиссар кивнул.
— Где они?
К этому вопросу я был готов — продумал ответ еще в полицейском 'мерседесе'.
— Один валяется в лесу Нгонг с пулевым отверстием в переносице, — сказал я негромко. — А насчет второго ничего не знаю.
Омари нажал кнопку звонка, вмонтированную в стол.
— Начнем с самого начала. Отправим группу на розыски тела, а ты тем временем доскажешь остальное.
Его предложение было разумным, и я испытал облегчение. Дверь распахнулась, вошел дежурный инспектор. Комиссар отдал ему необходимые распоряжения, а я объяснил, где искать тело.
— Там должен быть и мой револьвер, — сказал я и быстро добавил: — Заметьте, из него не сделано ни единого выстрела.
Взгляд инспектора задержался на моей окровавленной одежде.
— Доложите мне лично, — сказал Омари.
— Слушаю, сэр.
— Только не наследите там. Не исключено, что придется передать это дело ребятам из криминалки.
— Слушаю, сэр! — Офицер отдал честь и поспешно вышел.
После его ухода в кабинете воцарилось томительное молчание. Криминальная полиция! Ничего себе! Тут только я смекнул, что мое положение гораздо хуже, чем я предполагал.
Комиссар Омари кивнул, приготовясь слушать.
— Итак, с самого начала, — напомнил он, — и не части!
И я действительно все ему выложил. Впервые с тех пор, как заварилась эта каша, мой ум был чист, ясен и свободен от всяких предубеждений. Слишком поздний час, решил я, надо и его, и себя пощадить, бессмысленно что-либо утаивать от Омари…
16
Мы сидели молча, глядя друг на друга в упор. Мне потребовалось минут тридцать, чтобы все рассказать комиссару. Часы показывали второй час ночи, я был совершенно изнурен — день выдался нелегкий.
Комиссар Омари поднял телефонную трубку и велел принести кофе, затем вызвал к себе инспектора Сэма Вайте.
Сэм появился одновременно с кофе, вежливо кивнул мне и сел на предложенный стул. Вид у него тоже был утомленный.
Комиссар поднялся.
— Я оставлю вас вдвоем на десять минут. Обменяйтесь информацией, так сказать, для полноты картины.
Едва закрылась дверь, как Сэм набросился на меня:
— Говорят, тебя хотели убить?
Я кивнул:
— И были близки к цели.
— Кто?
— Точно не скажу. То есть опознать я их, конечно, смогу, знаю даже имена, но кто они на самом деле, понятия не имею.
Сэм неуверенно кивнул, а я только развел руками.
