— А у вас тут что происходит? Старик держится очень странно.
Сэм протяжно вздохнул, прежде чем ответить.
— Тут, дружище, много чего случилось. Отпечатки пальцев из отеля 'Бульвар'… как бы это сказать, старина…
— Так и скажи, — подбодрил я его. — Как учит комиссар, начни с самого начала.
Он сокрушенно покачал головой.
— Начала у этого нет.
— И все-таки начни с чего-нибудь.
Сэм поведал мне, что находился в своем отделе на третьем этаже и занимался обычным делом: как и надлежит начальнику, распекал дармоедов-подчиненных, когда рассыльный принес ему конверт от руководства. Содержавшиеся в нем бумаги велено было размножить и разослать в соответствующие отделы и управления. Сэм поручил заняться этим своему заместителю, тот в свою очередь передоверил работу канцеляристу. Обычная история. Через час канцелярист, запыхавшись, примчался к Сэму — он сделал важное открытие!
Дойдя до этого места в своем рассказе, Сэм со значением покачал головой:
— Некоторые мои парни на редкость сообразительные.
— Так что же за открытие он сделал?
— Отпечатки пальцев, которые мне передали на размножение, совпали с неопознанными из вашего люкса в отеле 'Бульвар'.
— И?.. — Напряжение стало невыносимым.
— Образцы поступили из штаб-квартиры 'Интерпола', — сказал Сэм.
— Ну-ну!..
— Это снайпер, — выпалил Сэм. — Наемный убийца.
У меня часто застучало сердце.
— Несколько стран его разыскивают, чтобы судить за убийства и террористические акты, — продолжал Сэм. — За ним тянется долгий кровавый след.
— Имя? — спросил я, не подумав.
Сэм сокрушенно покачал головой:
— Да их по меньшей мере шестнадцать. У Омари есть на него пухлое досье, и он ждет только случая показать его тебе.
Я глубокомысленно кивнул, вспомнив тех двоих, что никогда еще не приканчивали черного. Чем я им помешал, что такого сделал, чтобы сподобиться чести быть первым?..
Комиссар вернулся ровно через десять минут, как и обещал, сел за стол и благосклонно поглядел на нас.
— Я только что получил известие от группы, выезжавшей в лес Нгонг. Они отвезли труп в городской морг. Инспектор скоро будет здесь с докладом.
Сэм ошарашенно глядел на меня. Я же старался сохранять невозмутимость, хотя знал, что мне еще придется попотеть, когда все прояснится, концы с концами сойдутся и комиссар примется за меня по- настоящему. Уж это как пить дать! А пока мы сидели молча, всем было немного не по себе.
В дверь постучали, вошел инспектор, выезжавший на место происшествия. Подойдя к столу, он положил перед Омари пластиковый пакет.
— Мы нашли два пистолета, — сказал он, — но стреляли не из них.
Все уставились на инспектора, следя за каждым его движением.
— Отпечатки пальцев и фотографии — в лаборатории, — доложил он.
Омари кивнул.
— Принесите сюда, как только будут готовы.
Инспектор никак не мог оторвать от меня глаз. Потом он вышел, затворив за собой дверь.
Омари раскрыл пакет и вытащил два автоматических пистолета, повертел в руках. Один — кольт 45 калибра. Второй — мой 'стар'. Он взвесил их на ладони и кивнул — стоящие, мол, игрушки. В огнестрельном оружии комиссар толк знал.
Наконец он поднял на меня глаза.
— Который твой?
— Тот, что покрупнее.
Он отложил кольт и сосредоточил внимание на 'старе'.
— Испанского производства, — пояснил я.
Он кивнул и спросил негромко:
— Разрешение имеется?
— Все в порядке, сэр.
Он опять кивнул, отложил 'стар' и высыпал из пакета на стол остальное, в том числе паспорт; затем раскрыл его и несколько минут молча изучал.
— Швейцарский, — сказал он, — на имя Ганса Мюллера. Возраст: тридцать девять лет. Волосы каштановые. Глаза карие. Особых примет не имеется. Профессия — механик. Много путешествовал по Европе, но в Африке первый раз.
Покрутив паспорт, он швырнул его мне через стол.
— Это и есть тот, кого ты застрелил?
Одного взгляда на фотографию было достаточно. Я кивнул.
— Он въехал в Кению три недели назад, — сказал комиссар. — Там есть штамп. Въездную визу ему выдали в аэропорту по прибытии.
А меня зачем-то посылали встречать мифический рейс 'Люфтганзы'!
Я вернул паспорт комиссару. Он тем временем просмотрел остальные бумаги Мюллера. Ничего заслуживающего внимания. Отложив их, он поднял трубку зазвонившего телефона, послушал с минуту и положил ее на рычаг.
— Звонили из отеля 'Бульвар', — сказал он мне. — Я устроил засаду на случай, если напарник Мюллера туда сунется. Они только что закончили обыск в номерах. Комнаты иностранцев пусты. Даже зубной щетки не оставили и за проживание не уплатили.
После того, что случилось несколько часов назад, меня трудно было удивить.
Вошедший офицер вручил комиссару большой служебный конверт. И Омари тоже высыпал его содержимое на стол.
— Предварительные выводы экспертизы, — сказал он, поднося к глазам листок с напечатанным текстом.
Дочитав до конца, он нахмурился, затем принялся сосредоточенно разглядывать глянцевые черно- белые фотографии. Отобрав одну, он протянул ее мне.
— Это он?
На фотографии я увидел снятое крупным планом лицо Ганса Мюллера с аккуратным круглым отверстием между широко раскрытыми глазами. Ручеек крови зигзагом сбегал по щеке.
Я кивнул комиссару и передал фотографию Сэму.
— Он застрелен пулей двадцать второго калибра, — сказал комиссар. — Эти два пистолета имеют совершенно другой калибр. Так что возникает вопрос: где третий пистолет?
Я заранее подготовил ответ.
— Когда второй убийца побежал к машине, я рванул в противоположную сторону и, наверно, обронил пистолет на бегу.
Я не собирался раскрывать тайну моей 'кобры'. К тому же я хотел сохранить ее про запас — это моя козырная карта.
По той версии, что я изложил комиссару, я выхватил пистолет у бандита и выстрелил из него. Совершенно очевидно, что Омари не поверил, однако это его дело. Мой пистолет зарегистрирован, найден там, где я указал, и из него не стреляли.
Комиссар снова уставился в доклад.
— Отпечатки убитого в нашей картотеке не обнаружены. Придется отправить их на проверку в 'Интерпол'. Вряд ли он въехал в Кению под своим настоящим именем.
