– И откуда такое счастье? В смысле – камера? – спросил Савва.
Артем усмехнулся.
– Бомжи помогли. В соседнем подъезде такой же подвал есть, пустой, там они и обосновались – теплотрасса рядом, вода, лампочка светит. Что еще надо? А потом то ли им сготовить чего-то понадобилось, то ли дружку отомстить… Короче, случился в подвале пожар. Дымило хорошо, народ из квартир в неглиже повыскакивал. Пожарные приехали быстро, затушили тоже быстро, но один бомж в дыму таки задохнулся. Ну а жильцы стали в управу писать: закройте подвал, разгоните бомжей и так далее. Пустующие помещения закрыли: замок, штамп, подпись – все как положено, но оказалось, что в пяти подъездах из четырнадцати подвалы сданы в аренду. Решили установить сигнализацию. Ну а мы под это дело послали с пожарным инспектором спецов из техотдела. И в одном конкретном подвале вместо сигнализации теперь камеры стоят. Кстати, когда их монтировали, комната выглядела вполне прилично – ковролин на полу, инструменты подключены, пульт, колонки. Честная музыкальная студия.
– Ну хорошо, запись у нас будет, – сказал Савва. – Но ты же сам говорил: без санкции съемка незаконна. Мы не сможем ее использовать на суде.
Артем похлопал себя по карману:
– Санкцию прокурора я получил еще неделю назад. А в понедельник пришло благословение из Патриархии. Не волнуйся – все официально. Комар носа не подточит.
– Тогда и обыскать надо было!
– На обыск никто санкцию не даст. Не того полета… О-па! А вот и наши друзья!
В поле зрения камеры появились два человека. Вполне обычные парни с длинными волосами и в джинсовых костюмах. На спинах – оскаленные морды, название какой-то группы, написанное готическим шрифтом. Может быть, действительно музыканты.
Только вот вместо того, чтобы расставлять и подключать инструменты, они первым делом достали из стеллажа плотное белое покрывало и застелили им стол. Потом первый «музыкант» достал из кармана пузырек или бутылочку с темной жидкостью…
– Кровь! – убежденно сказал Савва.
…окунул в нее кисточку и принялся разрисовывать края покрывала какими-то знаками. Второй извлек из того же стеллажа раскладной алюминиевый столец, установил его на возвышении.
Внезапно оба вздрогнули, уставились куда-то в сторону.
– Кто-то еще пришел! – сказал Артем. – Ну-ка, ну-ка…
– Надо включить звук, – прошептал Савва.
– Пока рано.
Камера показала еще двоих «музыкантов» – зрелого мужчину лет сорока и болезненного подростка.
– Это главарь, – сказал Чернышов. – Георгий Цыганков. Две судимости: одна – условно, за мелкий грабеж, вторая – три года общего режима за избиение. Вышел через полтора по амнистии. Второй, судя по всему, администратор сайта и по совместительству настоящий музыкант, хоть и недоучившийся. На всякий случай – маскировку отрабатывать, если кто заинтересуется. Ник в интернете – Грандо, по паспорту – Листер Михаил Юрьевич, ни у нас, ни в МУРе не проходил, местное отделение ничего конкретного сказать не может. Тихий, спокойный парень.
Листер поздоровался с длинноволосыми «музыкантами», присел на корточки у стеллажа. Цыганков встал посреди комнаты, призывно махнул кому-то рукой. В поле зрения камеры впорхнула вызывающе одетая девица в короткой юбочке и сетчатых чулках. Лицом к объективу она не поворачивалась, но все равно показалась Савве знакомой. Он мысленно перебрал в голове ориентировки – вроде ничего подходящего.
– Это еще кто? – спросил он.
Артем пожал плечами.
– Наверное, проститутка. Сатанисты часто берут ночных бабочек для ритуалов. За зеленые они сделают все.
– Она участвует в этом за деньги? – голос Даниила преисполнился отвращения.
– Конечно. Какая ей разница?
– Но… но это же против Господа… нечестивый ритуал…
– Даня! Проститутке все равно. Или ты думаешь, что те оргии, в которых она участвовала раньше, например, в «субботниках» для бандюков, чище?
Глаза инока расширились.
– А что такое субботник?
Чернышов переглянулся с Саввой, пробормотал:
– Я тебе потом объясню.
Проститутке поставили стул, она села спиной к камере, кокетливо положив ногу на ногу, так, чтобы показались резинки чулок.
Дальше контроллеры наблюдали молча.
Люди продолжали приходить, и скоро их набралось двадцать семь человек. В основном вновь прибывшие рассаживались вдоль стен прямо на пол, но некоторые подходили к главарю, обменивались с ним парой фраз.
Больше всех привлекала внимание буйная красотка в коже и металлических побрякушках. Вела она себя вызывающе, то и дело ее приходилось усаживать на место, но она снова вскакивала, бесцельно бродила по комнате. Ее интересовало буквально все. Видимо, это и была новенькая – Эйзара, она же Крапинина.
Несколько раз в кадре промелькнул бритый налысо парень с челюстью и сломанным носом профессионального боксера. Чернышов встрепенулся:
– О! И этот здесь. Вот теперь все в сборе.
– Кто это? – спросил Савва. – Выглядит, как трехлетний сержант-контрактник среди салаг.
– Примерно так и есть. Это правая рука Цыганкова, некто Дмитрий Хабаров, казначей секты. Именно он пытался у Люсьены ребенка купить. Вообще, личность известная: три раза ходил под следствием, и все три – вышел сухим из воды. Раньше занимался аферами с недвижимостью, весь ОБЭП спит и видит его за решеткой. А теперь к сатанистам прибился.
Вместе с бритоголовым пришел щуплый паренек, почти мальчик. Он все время испуганно оглядывался по сторонам и, как только Хабаров отошел от него, забился в дальний угол, усердно стараясь не привлекать к себе внимания.
– Если он так боится, зачем тогда пришел? – спросил Корняков.
– Думаю, это второй новичок, Сав. ПоЖЖигатель.
– Тьфу! В интернете они все крутые… громкие ники, смелые слова. Все как один – непримиримые борцы за правду и свободу слова. А как доходит до дела – сразу полные штаны. Предел мечтаний – забиться в норку поглубже и не отсвечивать.
– Но он все-таки пришел! – сказал Даниил с горечью. – Боялся, но пришел. Почему? Чем его заманили в это богопротивное место?
– Как всегда в сектах, – ответил Корняков. – Обещанием помочь, разделить проблемы, подставить крепкое плечо…
Артем покачал головой:
– Нет, Сав, у сатанистов другие методы. Главный принцип: «все возможно, все доступно, все разрешено». Сатана, мол, дает свободу. Действуй. Делай, что хочешь. Почувствуй себя раскрепощенным, сбрось догмы и мораль. Разрешены самые низменные эмоции, самые чудовищные пороки. Думаешь, почему среди сатанистов так много головастых очкариков из интеллигентных семей и тихонь-отличниц? Дома, на людях, в школе, в институте и на работе они зажаты сотнями ограничений, постоянно вынуждены следить за своим поведением, скрывать эмоции. А здесь они могут от всего этого избавиться. Навсегда или хотя бы на время почувствовать себя абсолютно свободными.
Внезапно в центр комнаты вышел Цыганков, поднял руку, призывая к тишине.
– Ну вот, начинается! – удовлетворенно сказал Артем.
Бритоголовый Хабаров и один из «джинсовых» парней раздали всем темные свертки. Старожилы быстро распаковали их и уже облачались в грубые балахоны, накидывали на голову глухие, скрывающие
