сказать только одно: группа прекрасно поработала. Его святейшество просил передать вам всем свою личную благодарность и благословение.
Секунду стояла тишина, потом вдруг совершенно неожиданно для Артема и Саввы Даниил рухнул на колени и истово зашептал:
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, спасибо Тебе. Прости мя и сохрани от греха!
– Даня, – тихо сказал Савва, – успокойся. Все хорошо.
– Отец Адриан! – почти взмолился инок. – Не за награды мы боремся со злом по мере сил своих! Грешен я, ибо преисполнен гордыни за благословение Святейшего.
Протоиерей возложил руку на лоб Даниила, спокойно сказал:
– Отпускаю тебе этот грех, сын мой. Ты и твои соратники заслужили награду. Его святейшество дает свое благословенное слово только достойным.
– Спасибо!
Инок встал с колен, смиренно наклонил голову. Чернышов ободряюще кивнул ему.
– А вы, – протоиерей вдруг повернулся к старшему контроллеру, – Артем Ильич, ничего не хотите попросить для группы, для себя, может быть?
Вопрос застал Чернышова врасплох. Отец Адриан меж тем продолжал:
– К сожалению, в канцелярии Патриархии никак не могут решить: достойно ли награждать работников нашего комитета церковными орденами? Не омрачит ли это их святости? Новое звание вам может присвоить только МВД, а Савелию – вообще никто, ведь он теперь человек гражданский. Остается только денежное вознаграждение. Премия. Греха сребролюбия в том нет, просто награда за усердие, за верность делу.
Чернышов сказал Савве:
– Ты вроде медаль хотел? И премию?
Корняков смутился:
– Ну… я… хотел, не спорю. Да и деньги никогда не помешают. Но Даня… Даниил прав: не из-за них же мы работаем!! – голос его неожиданно окреп. – Что деньги, если десяток мерзавцев больше не смогут сажать на дурь молодых пацанов и глупых девчонок! Мы этих подонков давили и будем давить!!
Савва поймал неодобрительный взгляд отца Адриана и осекся. Перекрестил рот, пробормотал:
– Господи, прости гнев мой и сквернословие!
– И все-таки, – чуть улыбнулся протоиерей. – От премии вы не откажетесь?
– Я уж сказал, – пробубнил Корняков, не поднимая головы. – Деньги не помешают.
– А вам, Артем Ильич?
Чернышов подумал:
– Жену бы на курорт отправить. Подлечиться. Хотя бы на недельку?
– Поможем, – кивнул протоиерей.
– А Даниилу, – неожиданно сказал Артем, – дайте отпуск. К зиме, как поменьше работы будет. Он слишком часто Северо-Печорский монастырь вспоминает. Пусть съездит – проведает.
Инок встрепенулся, лицо его вспыхнуло такой радостью, что, казалось, осветилось изнутри.
– Хорошо, – сказал отец Адриан. – На том и порешим.
6. 2008 год. Лето. Зеленый луч
Неприметное двухэтажное здание брежневских времен притаилось среди тополей и осин на востоке Москвы. Серо-желтые стены вот уже четыре десятка лет служили многим поколениям беспризорников, сирот и детей, от которых родители отказались сразу после рождения. Детский дом «Зеленый луч» многое видел за свою жизнь. Многое, но не такое, что довелось узнать за последние годы. Лет пять назад у него появились новые хозяева, которые резко изменили судьбу здания и его обитателей.
Пять черных, прилизанных БМВ однажды припарковались на бугристом асфальте перед детдомом. Из машин вышли люди – пара чиновников городской администрации, трое солидно одетых господ и несколько крепких ребят в спортивных костюмах. Вся эта компания поднялась в кабинет к директору детдома, затем медленно и неторопливо прошлась по коридорам, с интересом осматриваясь. Облупленная краска, осыпавшаяся гнилыми хлопьями штукатурка и ржавые пятна на потолке… Но особенное внимание досталось детям, их разглядывали куда внимательнее.
Чиновники и солидно одетые господа сошлись в цене, а ребята в спортивных костюмах внятно и подробно объяснили директору детдома, почему ей пора на пенсию. Старая женщина решила, что свои внуки для нее все же дороже, чем воспитанники «Зеленого луча», и через несколько дней в детдоме всем распоряжался маленький шустрый человечек по фамилии Устенко. Эдуард Андреевич, хотя он всех, даже детей, просил называть себя Эдиком. В директорском кабинете воссела Инна Вольдемаровна – одышливая мужеподобная женщина неопределенного возраста.
Закипела работа. Фасад здания быстро привели в относительный порядок, перед крыльцом положили новый асфальт, а коридоры и комнаты освежили косметическим ремонтом. На окнах поставили крепкие решетки, в подвале оборудовали пару карцеров и несколько «особых» помещений с удвоенной звукоизоляцией. В коридорах и вестибюле теперь сидели охранники – те самые крепкие ребята, но сейчас они были одеты в серую полувоенную форму. Вскоре после этого большую часть мальчишек перевели из «Зеленого луча» в другие детские дома, а девочкам объяснили, в чем будут состоять их новые обязанности.
Трое из них пытались бежать. Напрасно. Их быстро поймали, избили и жестоко изнасиловали. Одна из девчонок сошла с ума, две другие превратились в дрожащих существ, до обморока боящихся людей. Их всех пришлось по-тихому убрать, а трупы закопать в подмосковном лесу, подальше от оживленных трасс. Такому развитию событий новые хозяева «Зеленого луча» не слишком огорчились. Это были предусмотренные потери, можно сказать, естественная убыль. Охранникам за излишнюю жестокость, которая привела к порче ценного материала, на месяц понизили зарплату, зато остальные обитатели бывшего детского дома крепко усвоили урок.
На стоянке перед домом теперь все время толпились дорогие иномарки. Изредка среди них появлялись и машины с мигалками, предусмотрительно убранными внутрь. Щедрые «спонсоры» и «меценаты» спешили воспользоваться гостеприимством «Зеленого луча».
Бывший детдом изредка принимал девчонок и мальчишек посмазливее, переведенных из других детских домов. Их присматривала новая директриса, она очень любила ездить в гости к коллегам и, охая над их крайней бедностью, оставляла нуждающимся тощие конвертики с зелеными бумажками. На хозяйственные нужды. От вопросов о щедрых спонсорах Инна Вольдемаровна уходила легко, опыта ей было не занимать. Со временем директора некоторых детдомов привыкли молча выполнять немного странные просьбы гостьи. Кто-то догадывался о том, чем стал «Зеленый луч», кто-то – нет. Но даже те, кто подозревал, душили эти догадки в себе. Зачем знать то, что может лечь грязным пятном на совесть? Не знаешь – живешь честно и спишь спокойно.
Так продолжалось пять лет.
Но однажды хозяевам детско-публичного дома не повезло. Один из клиентов – серьезный и представительный Вагит Рустамович – попал в руки неприветливых парней из Отдела по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков. Попал всерьез и надолго – МВД в контакте с Анафемой накрыло канал поставки и проследило цепочку распространения вплоть до рядовых дилеров. Исчезновение богатого «спонсора» на время снижало уровень доходов «Зеленого луча», но вряд ли могло считаться настоящей катастрофой. Если бы не одно «но». В кармане пиджака у Вагита Рустамовича нашли изящный альбомчик для фотографий с веселым котенком на обложке. Внутри, правда, оказалось нечто совсем другое: десятки снимков обнаженных и слегка одетых девочек в вызывающе развратных позах. Самой старшей из них вряд ли исполнилось пятнадцать, остальным – и того меньше. А на нескольких, явно не постановочных, фото в компании с теми же девочками красовался и сам Вагит Рустамович. Густо поросший курчавым волосом и от того похожий на обезьяну, «спонсор» возлежал на огромной кровати сразу с тремя юными красавицами.
Эмвэдэшые следователи не обратили внимания на гадостную находку – видали и не такое, но участвующий в расследовании контроллер Анафемы, изучив снимки, пришел к определенным выводам. Качество фотографий, интерьер, явная опытность и количество девочек наводили на мысль о хорошо
