выстроенной, действующей
Наркодельцу за торговлю героином в особо крупных размерах грозил «четвертак». Для тридцатилетнего мужика в расцвете лет это было так же страшно, как и мгновенная смерть. А может, и того хуже. После недели раздумий, проведенной в КПЗ, он согласился сотрудничать. Артем Чернышов, следователь Анафемы, тоже получил возможность допросить Вагита Рустамовича, и далеко не все вопросы касались торговли наркотиками.
«Зеленый луч» попал в поле зрения контроллеров надолго.
Чернышов получил эту пленку только сегодня.
Муровская наружка по просьбе Анафемы «пасла» детский дом уже вторую неделю. Прокурор не давал санкцию на обыск «Зеленого луча» – показания Вагита Рустамовича не подкреплялись никакими доказательствами. А устраивать «маски-шоу» с налоговой проверкой, как поначалу хотел Артем, не имело никакого смысла. Детский дом номинально оставался на балансе города, вся документация в порядке, любо-дорого посмотреть. Да и что там прятать, среди мизерного финансирования и копеечных подачек благотворительных фондов. Денежные вливания «меценатов», понятное дело, нигде не учитывались, и вроде как и не существовали в природе. Кроме того, Чернышов боялся спугнуть дельцов «Зеленого луча» – в горадминистрации у них оказалось немало покровителей. Кое-кто из чиновников мог узнать о предстоящей проверке по долгу службы и предупредить Устенко.
И вот наконец удалось записать очень важный материал.
В углу кадра стояла дата – вчерашнее число, быстро сменялись секунды. Некоторое время камера показывала самый обычный подъезд в одной из московских панельных многоэтажек. Поднялась наверх, секунд пять держала в объективе освещенные окна квартиры на седьмом этаже. Судя по всему, там шла вечеринка – мелькали тени, то и дело вспыхивали синие или красные отблески светомузыки.
Потом в кадре снова появилась уныло-серая дверь подъезда, обклеенная квадратиками частных объявлений. Ничего не происходило, только старушка вышла погулять с таким же дряхлым, как и она, пуделем.
Но вдруг камера шевельнулась, ушла в сторону. По широкой подъездной дорожке к дому приближался неприметный микроавтобус «Газель» с затемненными стеклами. Вот машина свернула на стоянку, остановилась. Из кабины выбрался могучий парень, серый комбинезон в стиле «милитари» распирали крепкие мышцы. Постоял на месте с минуту, вроде бы разминая ноги, огляделся. Неторопливым шагом обогнул «Газель», подошел к подъезду и нажал кнопку домофона.
Разговор не затянулся. Охранник исчез за дверью, но через пару минут появился снова. И не один. Вместе с ним вышел дородный господин в шелковой рубашке и стильных брюках. Неторопливо беседуя, они направились к «Газели».
Охранник постучал в салонную дверь, откатил ее в сторону. Повелительно махнул рукой: вылезайте, мол.
Артем, конечно, был к чему-то подобному готов, но все равно выругался.
Из машины на свет по одной вылезали девочки. Несмотря на обилие косметики на лицах, вряд ли им можно было дать больше двенадцати-тринадцати лет. Одеты по-разному: кто-то в простые немного старомодные платьица, некоторые в короткие юбочки и ажурные колготки, а двое – в парадную пионерскую форму восьмидесятых годов. Среди чиновников старой формации в последнее время распространилась мода на «советский стиль».
Всего их оказалось тринадцать. Они выстроились полукругом, скрытые от любопытных глаз бортом «Газели», испуганно прижались друг к другу. Охранник прикрикнул, девочки попытались изобразить призывные позы: отставили ножки, чуть прогнулись, уперлись рукам в талии. Получилось несколько вымученно, но, в общем, действенно.
Покупатель живого товара удовлетворенно оглядел строй, что-то сказал. Порылся в карманах, протянул горсть конфет и рассмеялся. В ответ – только намеки на улыбку и потухшие, затравленные взгляды. Господин в шелковой рубашке еще раз обошел девочек, отобрал пятерых – просто и без затей тыкая пальцем в каждую. Кивнул охраннику и поманил их за собой.
Им даже не дали перекинуться парой слов, оставшихся немедленно погнали обратно в «Газель», а заказчик уже стоял у подъезда, нетерпеливо помахивая рукой.
Понурившись, девочки пошли за ним. Ухмыляясь, он по одной втолкнул их внутрь, не успустив шанса полапать каждую за попку.
– Что это за мерзость? – внезапно спросили за спиной Чернышова.
Артем обернулся. В дверях стоял Корняков, из-за его плеча смиренно выглядывал Даниил.
– Новая работа. Сам знаешь, мерзости у нас всегда хватало.
– А я думал ты… – Савва хохотнул, – детской порнографией увлекся.
Даниил за его спиной дернулся, но ничего не сказал.
Чернышов даже не улыбнулся.
– Мало веселого, Сав. Помнишь хозяина с забавным именем Вагит, которого нам Кислый сдал? Так от него, кроме наркотских дел, еще кое-что узнать удалось. Есть в Восточном округе детский дом «Зеленый луч». Внешне – самый обычный, ничем не примечательный, с полным набором проблем. Только вот, как поведал наш старый знакомый Вагит в приступе раскаяния…
– Ага, – буркнул Савва. – Небось, за помощь следствию хотел срок скостить.
– Сечешь, – согласно кивнул Чернышов. – Не зря, значит, кодекс штудировал. Наркоделец наш рассказал, что детский дом давно уже не детский, а публичный.
– Как это?
– Хозяева поменялись, и теперь «Зеленый луч», хоть и числится за Министерством образования, на самом деле – давно уже в частных руках некоего господина Устенко Эдуарда Андреевича. По штатному расписанию он записан, как заместитель директора по финансам, а главной там якобы гражданка Керн Нина Вольдемаровна, заслуженный педагог СССР. Но на деле всем заправляет Устенко. И детьми тоже. Они для него как товар: пресытится какой-нибудь банкир или высокий чин женским телом, захочется сладенького, новенького… – Артем скривился, – молоденького, Эдуард Андреич тут как тут. Готов предложить любые нестандартные услуги. За хорошую оплату, конечно, которая оформляется как спонсорская помощь. Плати – и делай, что хочешь. Есть опытные девочки, с личиком ангела, но умелые, а есть совсем неопытные…
Савва сплюнул.
– Сука!
– …совсем неопытные. Девочки, – с нажимом сказал Артем, оглянувшись на Даниила. – Понимаешь, Сав? Для отморозков, которые любят, чтоб «как в первый раз», со слезами, криками и кровью.
– <…>!! – Корняков больше не мог сдерживаться. – Педерасты <…>ные!
Чернышов мрачно кивнул.
– Таким тоже отрада найдется. В «Зеленом луче» и мальчики есть. Устенко вообще все желания клиентов выполняет. Предупредительный, гад. Хотите ночь юной красоты, а дома – жена, собака и три горничные? Приезжайте к нам, отдельные комнаты в вашем распоряжении. Бывает, наоборот – клиенты заказывают развлечения на дом, для вечеринок. Помощники депутатов какие-нибудь, чиновники. Они по ведомственным квартирам почти не живут, предпочитая особняки в Барвихе или на Клязьме, а на государственной жилплощади вечеринки устраивают. Там без девочек никак. Правда, такое случается редко. Наш друг Устенко понимает, что вывоз товара за пределы дома – большой риск. Кто-нибудь может увидеть, или девочка сбежит, например, потом проблем не оберешься. Так что подобные «выездные» развлечения оплачиваются по высшему разряду. Но уж если заказ получен, финдиректор в лепешку расшибиться готов. Вон – видел? – целый автобус пригнал. Выбирай – не хочу!
– И сколько все это продолжается?
– Лет пять, судя по всему. Примерно тогда в «Зеленом луче» сменилось руководство.
– Нет! – Савва стукнул кулаком по колену. – Я имею в виду: сколько за ними следят?
– Чуть больше двух недель.
Корняков встал. Лицо его пошло красными пятнами. Он едва держал себя в руках.
– Ты две недели на все это смотришь и ничего не делаешь?!
– Во-первых, эту запись я получил только сегодня. – Артем тоже поднялся, посмотрел Савве прямо в
