— Ни в коем случае! Мы должны доставить вас на берег!
— Нет, я остаюсь здесь. Я проделал весь этот путь не для того, чтобы бросить почту на произвол судьбы.
— Вы ставите на карту свою жизнь, — заметил спокойно Большой Сундстрем.
— Семь мешков, даже если они сделаны из самой лучшей кожи, не стоят человеческой жизни, — сказал Вальтер.
— Если их можно спасти только такой ценой, ничего не поделаешь! Я остаюсь!
Решительный голос почтальона не допускал возражений.
Сундстрем с удивлением посмотрел на рослого человека в робе и зюйдвестке, готового пойти на такой риск.
— Может, эти мешки и вправду стоят человеческой жизни? Что в них за сокровища такие?
— Почта!
— Почта?
— Да, — спокойно сказал человек с разделенной надвое бородой. — Почта из Финляндии в Швецию. И я отвечаю за нее!
— Ага, — сказал Большой Сундстрем и почесал в затылке. — Это, конечно, меняет дело.
Дундертак с почтением посмотрел на смелого почтальона, заставившего Большого Сундстрема изменить свое мнение. Это случалось не каждый день.
Большой Сундстрем не знал, что такое нерешительность.
— У нас в лодке провиант и снаряжение. Мы перекладываем все это в вашу лодку, а мешки берем к себе.
Почтальон просиял:
— Замечательно!
— Вы, конечно, тоже перейдете к нам?
— Да, конечно.
— Вашу мачту и парус мы забираем, попробуем приспособить их на нашей лодке.
— Ага.
— И возьмем парусник на буксир.
— Может, он и пойдет, — поддержал его Вальтер.
— Поступайте как знаете. Мне главное, чтобы мешки были доставлены в целости.
Не откладывая дела в долгий ящик, принялись разгружать лодку и переносить в нее мешки с почтой. Волнение на море очень осложняло дело.
Большой Сундстрем вставил мачту в основание, выбрал ванты, закрепил их и поднял парус.
Из воды то и дело высовывались круглые головы тюленей, с интересом наблюдавших за всем происходящим. Казалось, хитрые животные прекрасно понимали, что люди им в данный момент не опасны.
Наконец все было готово к отплытию.
— Ветер, кажется, не собирается меняться. Можно считать, что нам повезло. Не придется крейсировать. Пожалуй, нам удастся доставить парусник целехоньким!
— Мне идти туда на руль? — спросил Дундертак, все больше начинавший понимать обязанности мужчины на море.
— Даже и говорить нечего! — запротестовал почтальон. — Слишком рискованно. Я пойду.
— Нет уж, — сказал Вальтер, — если я вас правильно понял, ваш долг быть там, где мешки. На парусник отправлюсь я. Вид у него, правда, довольно жалкий, да ведь мне не привыкать идти ко дну. Если понадобится, я плаваю как рыба!
На том и порешили.
Большой Сундстрем осторожно вытравил шкот — парус развернулся и наполнился ветром.
— Все по местам!
Буксирный трос натянулся, и пострадавший парусник медленно двинулся со льдины. На корме у руля сидел Вальтер и прилагал все старания, чтобы избежать резких толчков и поворотов.
Дундертаку Большой Сундстрем приказал:
— Бери багор и лезь на нос! Цепляй льдины и отводи их в сторону. Столкнемся со льдиной — пропадем!
Необычная процессия медленно продвигалась по направлению к острову.
— Вот ведь как бывает, — заметил почтальон, выжимая мокрую бороду. — Никто из нас уже не надеялся остаться в живых. Бац — и мы по горло в воде! А потом увидели, как вы удираете, — решили, что и вам крышка!
— Я и пальцем не успел пошевельнуть, как лед стал трещать и проваливаться, — сказал Сундстрем. — Правда, я слышал тревожные крики тюленей. Но, черт меня возьми, не сообразил, чем дело пахнет!
…Ветер понемногу выдохся и утих. Пришлось снова сесть на весла. Метрах в пятистах от берега свободная вода кончалась. Льдины становились все больше, напирали все сильней и вскоре совсем преградили путь.
Ничего не оставалось, как вылезти из лодок, вытащить их на лед и волочить до новой воды, а потом опять браться за весла, пока путь не преграждали новые льдины.
Так они и продвигались вперед — то волоча лодки по льду, то садясь на весла, то снова вытаскивая лодки на лед, метр за метром преодолевая неустойчивый, подвижный ледяной барьер, отделявший их от берега. К берегу они дотащились, обливаясь потом, смешанным с соленой морской водой: лед то и дело раскалывался, и никому не удалось избежать крещения в ледяной воде.
Когда наконец выбрались на сушу, уже стемнело. Все промерзли до костей, даже привычный ко всяким передрягам Большой Сундстрем.
— Здесь поблизости должен быть старый сарай для лодок, — сказал он, отирая тыльной стороной руки пот со лба. — Другого выхода нет — придется разобрать часть стены на костер. Без огня мы пропадем!
Остальные были того же мнения.
— Убытки я, в случае чего, возмещу из своего кармана.
— Еще чего не хватало! — возразил почтальон. — Уж это предоставьте нам.
Вскоре на берегу запылал большой костер.
Почтальон и его спутники осторожно перенесли на берег мешки с почтой.
Вальтер подвесил над огнем кофейник.
Дундертак от усталости совсем «скапустился». Сундстрем заставил его раздеться догола и встать поближе к костру. Набрав полные пригоршни снега, он начал растирать его с головы до пят. Это было довольно жестокое, но необходимое лечение.
Вкусно запахло кофе. Между камнями плясало жаркое пламя. Глухо шумел темный еловый лес. С моря, вселяя тревогу, доносился треск ломающегося льда.
— Сама весна-проказница напала на нас из-за угла! — сказал почтальон, отогревая над огнем свою бороду.
Вальтер разливал по кружкам дымящийся кофе.
Дундертак стоял голый у костра. Он заснул, так и не дождавшись, пока Большой Сундстрем кончит его растирать.
Вальтер роздал кружки с кофе промерзшим спутникам.
— До чего все неудачно получилось! — огорченно заметил Большой Сундстрем. — Отправиться на охоту за тюленями и так просчитаться! Так прохлопать всем известные приметы ледолома и ничегошеньки не подозревать до той самой минуты, как лед начал крошиться под ногами!
Почтальон откусил крепкими зубами кусочек сахару, с наслаждением отхлебнул несколько глотков обжигающе горячего кофе и повернулся к Сундстрему:
— Мне думается, самое время задать один важный вопрос. Где мы, собственно говоря, находимся?
— В полутора километрах на север от Ландсурта.
Почтальон взглянул на своих спутников и заметил:
