— Но как ты понял, что вы женаты?
— Мы лежали в одной кровати, у нас были одинаковые обручальные кольца. И мы находились в загородном домике в Новой Англии.
— Может быть, это был дом этой женщины.
— Нет. Я узнал кое-что из мебели.
— Ты был женат на другой, — произнесла Митико, словно пытаясь свыкнуться с этой мыслью. После перенесенного шока ей, вероятно, трудно было осознать еще и это.
— Мы… ты и я… Видимо, мы развелись. Либо… — кивнув, начал Ллойд.
— Либо?
— А может, мы вообще так и не поженились, — пожал плечами Ллойд.
— Разве ты меня не любишь? — спросила Митико.
— Конечно люблю. Очень люблю. Но… Послушай, я ведь не хотел, чтобы у меня было это видение. Мне оно совсем не понравилось. Помнишь, мы с тобой как-то говорили насчет брачных клятв? Помнишь, обсуждали, оставить ли фразу «пока смерть не разлучит нас»? Ты сказала, что это жутко старомодная клятва, что теперь уже никто так не говорит. А я сказал, что эти слова нужно обязательно произнести. Я этого и хотел. Мне хотелось брака, который длился бы вечно. Не так, как у моих родителей, и не так, как твое первое замужество.
— Ты был в Новой Англии, — пробормотала Митико, все еще пытаясь осмыслить сказанное Ллойдом. — А я… Я была в Киото.
— С маленькой девочкой, — добавил Ллойд и помедлил, не вполне уверенный в том, стоит ли задавать мучивший его вопрос. Но все же, так и не решившись поднять глаза, он спросил: — Как выглядела эта девочка?
— У нее были длинные черные волосы, — ответила Митико.
— И?..
Митико отвела взгляд.
— Азиатские черты лица. Она была похожа на японку, — потупилась Митико и, немного помолчав, добавила: — Но это ничего не значит. Многие дети от смешанных браков больше похожи на одного родителя, чем на другого.
У Ллойда больно кольнуло сердце.
— Я думал, что мы созданы друг для друга, — тихо произнес он. — Я думал… — У него сорвался голос. — Думал, мы родственные души.
У Ллойда саднили глаза. Митико, похоже, тоже была на грани слез.
— Я люблю тебя, Ллойд, — выдохнула она.
— Я тоже тебя люблю, но…
— Да, — прошептала она. — Но…
Ллойд потянулся к Митико и накрыл ладонью ее руку, лежащую на столе. Митико судорожно сжала его пальцы. Они долго-долго сидели молча.
Тео уехал не сразу. Несколько минут он сидел за рулем своей машины около дома Дрешеров. Его мысли скакали как бешеные. Его застрелили из пистолета «глок» калибра девять миллиметров. Тео видел немало боевиков и знал, что «глок» — полуавтоматический пистолет, которым пользуются полицейские всего мира. Но пистолет был заряжен пулями американского производства — так что, может быть, в него стрелял — вернее, выстрелит — американец. Конечно, пока Тео вряд ли был знаком с тем, кому в один прекрасный день вздумается его прикончить. Почти наверняка его будущий убийца не входил в нынешний круг его друзей, знакомых и коллег.
И все же Тео был знаком со многими американцами.
Правда, не слишком близко, за исключением Ллойда Симкоу.
Конечно, строго говоря, Ллойд не был американцем. Он родился в Канаде. А канадцы не были большими любителями оружия. У них не было Второй поправки — или как там она еще называлась, эта треклятая статья закона, из-за которой американцы считали, что могут разъезжать с оружием по всему свету.
Но, прежде чем приехать в Швейцарию, Ллойд прожил семнадцать лет в США. Сначала он учился в Гарварде, потом занимался экспериментальной физикой в Лаборатории имени Ферми неподалеку от Чикаго. И, судя по собственному признанию Ллойда, к тому времени, к которому относились видения, он снова переберется в Штаты.
Но нет. У Ллойда имелось алиби. Он находился в Новой Англии, когда Тео — как там принято говорить в Америке? —
Вот только…
…вот только Тео был/будет убит двадцать первого октября, а видение Ллойда, как и видения всех остальных людей, относилось к 23 октября.
Ллойд пересказал Тео свое видение. Он упомянул о том, что пока ничего не рассказал Митико, но Тео настаивал, и Ллойд неохотно сдался, взяв с него слово, что тот не проболтается. По словам Ллойда, в своем видении он предавался любовным утехам со старухой, которая, по всей видимости, на тот момент была его женой.
«Старики редко занимаются любовью, — подумал Тео. — Наверное, только по особым случаям. Ну, например, когда один из супругов вернулся после долгого отсутствия». Перелет от Швейцарии до Новой Англии — всего шесть часов. Сегодня. А через двадцать лет, возможно, будет и того меньше.
Нет, Ллойд легко мог быть в ЦЕРНе в понедельник и к среде вернуться в Нью-Гемпшир или где там находился его дом. И все же на ум Тео не приходило ни единой причины, с чего бы Ллойду его убивать.
Правда, к 2030 году Тео, а не Ллойд станет директором жутко продвинутого ускорителя элементарных частиц в ЦЕРНе — тахион-тардионного коллайдера. История знала много случаев, когда профессиональная ревность приводила к убийству.
И конечно, нельзя было исключать тот факт, что через двадцать лет Ллойд и Митико уже не будут вместе. Положа руку на сердце, Тео тоже нравилась Митико. А какому мужчине она не понравилась бы? Красивая, умная, теплая, забавная. Да и по возрасту она была ближе к нему, чем к Ллойду. Не мог ли он сыграть какую-то роль в их разрыве?
Тео уговорил рассказать о своем видении и Митико. Он отчаянно желал этого взгляда в будущее и страдал, что не пережил того, что было даровано остальным. В своем видении Митико находилась, по всей видимости, в Киото, куда, как она сказала, приехала с дочерью в гости к дяде. Не мог ли Ллойд дождаться ее отъезда из Женевы, чтобы явиться туда и свести старые счеты с Тео?
Тео ненавистна была сама мысль о такой возможности. Ллойд был его наставником, его коллегой. Они часто говорили о возможности получить вместе Нобелевскую премию. Но…
…но ни в той ни в другой статье об убийстве Тео не было упоминаний о Нобелевской премии. Конечно, это вовсе не означало, что ее не получит Ллойд, но все же…
Мать Тео страдала диабетом. Когда ей поставили диагноз, Тео изучил историю этого заболевания и наткнулся на имена Бантинга и Беста — двух канадских ученых, открывших инсулин. Точно так же, как Крик и Уотсон, как, впрочем, и Ллойд с Тео, Бантинг и Бест относились к разным возрастным группам. При этом Бантинг явно был ведущим исследователем. Но хотя Крик и Уотсон получили Нобелевскую премию совместно, Бантинг разделил премию не со своим напарником в проведении исследований, молодым Бестом, а с Дж. Р. Р. Маклеодом, боссом Бантинга. Возможно, Ллойд и удостоится Нобелевской премии, но не за получение бозона Хиггса, который так и не материализовался, а скорее за объяснение эффекта смещения времени. И разделит премию, возможно, не со своим младшим товарищем, а с каким-нибудь начальником, например с Беранже или кем-то еще из верхушки ЦЕРНа. Как это скажется на их дружбе, на их партнерстве? Какая ревность, какая ненависть смогут расцвести в период между нынешним годом и 2030-м?
Безумие. Паранойя. Но все же…
…но все же, если Тео убьют на территории ЦЕРНа (слова мальчика, что его застрелят на спортивной арене, все еще казались Тео малоправдоподобными), то его убийцей мог стать тот, кому удалось проникнуть в комплекс. ЦЕРН не был сверхсекретным и особо охраняемым объектом, но кого ни попадя за ворота не пропускали.
