– Здесь очень важен выбор слов. Их виновность должна лишь подразумеваться, иначе тебя притянут к ответственности за клевету.
– Я уже ничего не боюсь. Если мы что-то не предпримем, в следующий раз дело не ограничится дохлой собачонкой.
Ник аплодировал про себя ее отваге. Полиция, несомненно, станет задавать разные неприятные вопросы, однако, похоже, Джанна не из тех, кто уступит давлению. Интересно, как повела бы себя в аналогичной ситуации Аманда Джейн? Ей был присущ инстинкт матери, защищающей свое семейство, но она бы поостереглась бросаться в наступление.
Стук в дверь прервал мысли Ника. Вошел озабоченный Уоррен.
– Гибель Ромми – не несчастный случай, – немедленно сообщила брату Джанна. – Кто-то пытался убить Ника.
Уоррен опустился на диван. Следующие несколько минут были отданы посвящению Уоррена в проблемы, связанные с Бредфордами.
– Чтобы знать, чем мы занимаемся на борту «Аманлы Джейн», они должны были наблюдать за нами, – сказала Джанна. – Точно так же они шпионили за Трейвисом.
– Смысл навлечения подозрений на Бредфордов заключается в том, чтобы заставить их перейти к обороне и побудить полицию заинтересоваться ими, – объяснил Ник. – Любому, кто осмелился на такой рискованный шаг, наверняка есть что скрывать.
– Как я могу вам помочь? – спросил Уоррен.
– Отправьте на своем самолете образец печенья и письмо в Скотленд-Ярд.
– А еще лучше – в Форт-Халстед. Этой английской лаборатории нет равных в мире. Когда над Локерби взорвался самолет «Пан-Ам», именно специалисты из Форт-Халстеда исследовали микроскопические остатки и установили, что одежда, лежавшая в чемодане с бомбой, была куплена именно на Мальте.
– Если на бумаге остались хоть какие-то отпечатки, в Форт-Халстеде сумеют с ними разобраться. Там снова поработают с медом, найденным при вскрытии Трейвиса, и сравнят его с начинкой печенья.
– А пока, – сказал Ник, – следует собрать семейный совет. Образуем единый фронт и накроем мерзавцев! Пусть знают, с кем имеют дело.
– Тетя Пиф всегда рада хорошей потасовке, – заметил Уоррен.
– Одри будет вне себя, когда узнает, что в гибели Ромми виноваты Бредфорды, – добавила Джанна.
Ник улыбнулся. Это была не его невозможная улыбка с ямочкой на щеке, а мстительная гримаса.
– Знаете, на что я больше всего надеюсь?
– На что? – спросил Уоррен.
– Тони Бредфорд – трус. Я проторчал в его приемной битый час. Там все стены завешаны его медалями и фотографиями в обмундировании британского летчика. Он воображает себя героем войны.
– Большинство так и считают, – предупредила Джанна. – Никто не вспоминает, что он был королем черного рынка. Естественно, правду знают все, но считают, что в их интересах забыть, как сколотил свое состояние один из самых видных граждан Мальты.
– А мы им напомним, – предложил Уоррен.
– Отлично! – подытожил Ник. – Врежем трусу как следует. Настоящий мужчина пристрелил бы меня, а этот шлет отраву. Черт, если бы моя секретарша в очередной раз не села на диету, я бы чего доброго угостил ее печеньицем. И вы, кстати, тоже могли бы полакомиться, – сказал он Уоррену.
– Это верно, – согласился тот, – трус всегда убивает невиновных.
– Тебе повезло, что ты не успел попробовать это печенье, – сказала Нику Джанна.
Он приобнял ее, стиснул.
– Везенье здесь ни при чем, Коротышка. Я обязан жизнью тебе. Стоило мне взглянуть на письмо, как я припомнил кровяную колбаску и печень фенека и заподозрил, что печенье непременно с подвохом. Добавь к этому соус чили, который я тебе перед этим скормил, – и ты поймешь, что я не прикоснулся бы к этому печенью, не спросив тебя предварительно, что у него за начинка.
Уоррен встал.
– Пойду в дом, расскажу всем, что произошло. Потом можно будет вызвать полицию. Положите письмо и печенье в полиэтиленовые пакеты. Как только уберутся полицейские, я заберу образцы в Лондон. Результаты нужны как можно быстрее.
Проводив Уоррена, Джанна зашла за Ником в кухоньку.
– Возникает вопрос, не стал ли и Макшейн...
– Этим мы займемся позже. Сейчас у нас и так забот полон рот. – Он вооружился щипцами и извлек из коробки одно печенье.
– Знаю, но... Мне кажется, он имеет ко всему этому прямое отношение.
Ник удивленно обернулся. Джанна и не думала шутить. Скорее напротив.
– Я показала тете Пиф рисунок, сделанный Лорел, и...
– Не тяни, Джанна, выкладывай.
– Ты – вылитый Йен Макшейн. Вы просто двойники.
За сим установилось молчание.
